Рахат Алиев, экс-супруг старшей дочери казахстанского президента, входил не только в семью Назарбаева, но и в узкий круг самых доверенных его соратников. Два года назад Алиев был заочно осуждён за совершение «ряда тяжких преступлений». Теперь скрывается от казахстанского басманного правосудия в Вене и шлёт оттуда призывы к борьбе с тиранией.
Один из самых «беспредельных» казахстанских силовиков, неуязвимый джокер, местный Лаврентий Берия и Василий Сталин в одном флаконе, предстаёт практически князем Курбским. Его книгу «Крёстный тесть», изданную в дальнем зарубежье на немецком и русском языках, запрещено под угрозой уголовного преследования привозить в Казахстан и цитировать в местных СМИ.
Мало того, генеральный прокурор Республики Казахстан Рашид Тусупбеков, выступая перед журналистами на брифинге, заявил, что срок можно получить и за чтение крамольного произведения: «возьмёте в руки книгу - сразу привлекаетесь к уголовной ответственности». Потом, правда, последовало разъяснение, что прокурора неправильно поняли.
Разумеется, все эти тонкие движения сделали книге мощнейшую рекламу. И хотя казахстанские провайдеры блокируют сайты, на которых выложен «Крёстный тесть», добыть книжку в сети не проблема. А потом распечатать.
Без активности прокурорских популярность произведения, была бы, конечно, не столь выдающейся, но и людей в мундирах можно понять: бывший зять отжёг так отжёг. Где там у него кончается «Код да Винчи», «Тысяча и одна ночь» и начинается реальная казахстанская политика, неискушённому читателю разобраться довольно сложно.
В свою очередь, можно понять и автора. Перед Рахатом Алиевым как начинающим публицистом стояла непростая задача. Дело в том, что этот творческий приём – неожиданно прозреть – чрезвычайно распространён в казахстанской документальной прозе. Сказать новое слово, сгенерировать по-настоящему запоминающийся креатив очень трудно. Требуются сильные, бронебойные приёмы.
Причём, если в России чаще прозревают бывшие начальники охраны, ни на что уже, в общем, не претендующие, кроме как на удовольствие повисеть на штанине обидевшего их хозяина, то у соседей картина иная.
Основателем жанра там можно считать бывшего премьер-министра Кажегельдина. Ровно двенадцать лет тому назад солнечным июньским утром 1997 года этот крупный государственный служащий небольно ударился о землю и обернулся лидером демократических сил. Взглянул окрест себя свежим взглядом - и душа его страданиями человечества уязвлена стала. Делать нечего, принялся бить в набат.
Прифигевшие демократические силы, знавшие товарища как международного брокера и душителя негосударственных телеканалов, долго не могли оправиться от неожиданности. Хотя новый соратник демонстрировал недюжинные финансовые возможности и выказывал столь же нерядовой темперамент. А того и другого всегда не хватает в оппозиции.
Вообще, там был чистый Максим Горький: «буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает. Вот он носится, как демон, - гордый, черный демон бури, - и смеется, и рыдает... Он над тучами смеется, он от радости рыдает! В гневе грома, - чуткий демон, - он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, - нет, не скроют!»
Самое интересное тут для меня, что пролетарский классик ещё и с мастью попал.
Потом вышла в свет книга нового карбонария. С полным набором демократических фенечек, которые, как бусы и зеркала, давно экспортирует в дальние страны прогрессивная международная общественность. Воспринявших книгу всерьёз опять же ставила в тупик разительность случившихся с гражданином Кажегельдиным перемен. Жил себе дяденька, служил, до седин дожил - и вдруг такой бац. Двойное сальто-мортале.
Однако в итоге и этот вёрткий политик и яркий, живой человек пополнил собою список Невовремя Предавших. В большой политике ведь как: диалектический момент перехода власти в наших широтах (и в этом смысле казахстанский климат мало отличается от российского) очень трудно просчитать. Правильный старт от фальстарта отличить можно только по факту. А что делать, когда время уходит, когда ты на гребне волны, но уже виден и склон?
Председателю Совета Министров КазССР Нурсултану Назарбаеву, выступившему в 1986 году на XVI съезде Компартии Казахстана с острой критикой в адрес первого секретаря ЦК КПК Динмухамеда Кунаева, всё удалось сделать аккуратно и точно. Вообще, это было ещё время серьёзных людей и взрослых мужских отношений.
В истории с Кажегельдиным тоже всё происходило почти по-взрослому. А дальше, как водится, номенклатурная трагедия в Казахстане начала повторяться в виде фарса. Вызывая в памяти известную байку о похоронной команде Уинстона Черчилля, которая регулярно собиралась лет двадцать пять и большую часть членов которой сэр Уинстон благополучно пережил.
Кстати, ещё ждёт своего исследователя такой феномен, как искусственная накачка казахстанской политической ситуации, её специальная возгонка. Люди вручную крутят динамо-машину, создают электрическое поле. В этом поле, если крутить быстро, начинается сверкание молний, появляются всякие ёжики в тумане, по поводу которых можно составлять ужасные для власти прогнозы и сценарии. Обеспечивая себя работой и заработком.
Это по минимуму. По максимуму от этой возгонки, от криков и топота иногда начинает действительно немножко колебаться почва. И такие колебания могут войти в резонанс с какими-нибудь стихийными событиями. С митингами обманутых дольщиков (в Казахстане это более масштабная проблема, чем в России), с межнациональными трениями. А также они могут войти в резонанс с непонятно куда ведущим международным экономическим кризисом.
И вообще у любого самого дальновидного и осторожного лидера есть, тем не менее, возраст и всему же когда-то приходит конец.
Понимая это, очередной ёшкин кот начинает высоко подпрыгивать и щёлкать клювом.
