С точки зрения интеллектуальной осведомленности, я «открыл» Цымбурского непростительно поздно. Осенью 2007-го на вручении премий Лиги консервативной журналистики нас познакомил Михаил Ремизов, а зимой 2008-го я погрузился в чтение только что вышедшего сборника его работ «Остров России». Впрочем, в этом опоздании есть и определенные плюсы. Во-первых, если бы одноименную статью 1993 года я (в ту пору пламенный евразиец) прочитал сразу после ее публикации, то вряд ли бы проникся симпатией к автору. Во-вторых, изучение текстов Цымбурского не постепенно и врозь, а сразу и вкупе, дает гораздо более мощный эффект – перед тобой предстает вся его историософски-геополитическая система в целом, а не отдельные ее части.
«Остров Россия» (помимо всех прочих его достоинств) укрепил меня в сформировавшемся в начале 2000-х убеждении, что единственной спасительной идеологией для нашего Отечества сегодня может быть только русский неимперский национализм. Вообще эта книга вооружила русское нациестроительство важными геополитическими аргументами, выведя нашу геополитическую мысль из евразийского пленения. После «Острова России» опусы Дугина могут восприниматься в лучшем случае как поп-геополитика, в худшем – как увлекательное шарлатанство.
Интересно, что Цымбурский почти не пишет собственно о русской нации, русском национализме, практически не употребляет сами эти понятия, предпочитая говорить о «цивилизациях». На логика его «островитянства» неумолимо подводит к совершенно определенной постановке русского вопроса: «Мою модель обвиняют в “этноцентризме”. Но что же делать, если в истории отнюдь не редкость цивилизации, ядро которых образуются из одной группы близких друг другу этносов (или даже субэтносов)? Кто усомнится, что ядро китайской цивилизации составляют китайцы? <…> Можно определенно сказать: хотя Россия никогда не была “государством русских” <…> она может быть непротиворечиво описана как геополитическое воплощение цивилизации, популяционным ядром которой были русские». Не в меньшей степени работает на русский национализм и идея «городской революции» как главного социально-политического фактора истории России последних десятилетий. Цымбурский говорит о самоорганизации «городского политического класса», а это и есть ключевая предпосылка любого нациестроительства.
О концепции Цымбурского как об одном из важнейших теоретических оснований современного русского национализма (наряду с методологически совершенно на нее непохожими концепциями В.Д. Соловья и А.И. Фурсова) я уже писал ранее в статье «”Русизм”: третья волна» (журнал «Политический класс», 2008, № 6). Вадим Леонидович статью эту читал и неоднократно мне ее хвалил, однако, его несколько смущал ярлык «русиста» (да и соседство с «биологизатором» Соловьем). Правда, в последнем нашем разговоре на эту тему он признался, что определенные основания для такого ярлыка его геополитика все же дает.
Цымбурский был автором «Москвы», он участвовал в двух журнальных «круглых столах»: «Россия: национальное государство или империя?» (2008, № 5) и «”Удержаться на занятой высоте…”. (“Пятидневная война” и политическое будущее России)» (2009, № 1), оба его выступления отмечены присущими ему интеллектуальной мощью и эмоциональной искренностью. Несмотря на тяжелую болезнь, он охотно откликался на мои приглашения и приезжал к нам в редакцию, очень переживал по поводу стенограмм, которые ему было физически трудно (а иногда и невозможно) вычитать. Здесь, кстати, уместно будет сказать спасибо за помощь в этом деле Борису Межуеву. Я и в будущем видел в Цымбурском одного из основных авторов отдела публицистики. Увы… Последний раз я слышал его голос в конце этого января, когда сообщил ему по телефону о выходе номера с «круглым столом» о «пятидневной войне». Цымбурский в это время находился в больнице.
Признаться, горжусь тем, что был одним из организаторов и ведущим заседания семинара «Русская философии: традиции и современность» в ноябре прошлого года (библиотека-фонд «Русское Зарубежье»), специально посвященного обсуждению «Острова России». Насколько я понимаю, это последняя публичная дискуссия об идеях Цымбурского с его участием и, скорее всего, вообще последнее публичное выступление философа. Вадим Леонидович был, как всегда, завораживающе-глубок и блестящ, но не менее важно, что он услышал много теплых слов в свой адрес. Причем не только от младших друзей - Межуева и Ремизова, но и от коллеги-оппонента, геополитика совсем другой, евразийской (в хорошем, «недугинском» смысле), школы Евгения Морозова, который сделал полноценный доклад о его трудах, и (при всех несогласиях) дал им чрезвычайно высокую оценку. Хорошо, что Цымбурский все это услышал при жизни. Кстати, аудиозапись того вечера сохранилась. Возможно, «Москва» что-то оттуда опубликует.
Для меня нет сомнений в том, что работы Вадима Леонидовича принадлежат к наиболее ценным достижениям русской мысли конца XX – начала XXI века. Поэтому Институту национальной стратегии было бы уместно взять на себя инициативу проведения ежегодных «цымбурских чтений», наиболее интересные материалы которых «Москва» бы с удовольствием публиковала. Но, конечно, наследие первооткрывателя «острова Россия» имеет не только (и не столько) академическое значение, оно будет еще очень долго насущно-злободневным, во всяком случае, до тех пор, пока не построится, наконец, русское национальное государство.
