Кто отказывается от 58-й статьи,
тому не обойтись без 58-й армии.
Существует версия, согласно которой 1 марта 1881 года (по старому стилю) Россия чуть было не обрела Конституцию. Согласно ей Александр Второй решился дать жизнь конституционному проекту Лорис-Меликова, подписанный им Указ уже лежал на столе – но именно в этот день, как известно, он был казнен по приговору народовольцев.
Из чего, кстати, подчас делается вывод, что это, на этот раз покушение удалось не потому, что после многочисленных попыток оно когда ни будь должно было удаться, а потому, что этого хотели противники данного проекта – в частности среди силовых и охранных структур Российской империи…
А могло получиться, что сегодня мы праздновали бы эту дату, как День Конституции России. Не получилось. Зато теперь 2 марта по тому же старому стилю – день падения монархии в России.
Потому что именно 2 Марта 1917 года внук казненного императора Александра Николай Второй в свою очередь отрекся от престола – и тоже был казнен, правда спустя полтора года. Причем как раз в 145-ю годовщину убийства своего предка императора Петра III Федоровича.
Если так, если смерть Александра II затормозила принятие российской Конституции, то к ее принятию не привело первоначально и свержение Николая. Хотя отрекшийся вслед за ним Михаил отрекался в пользу Учредительного собрания, которое и должно было бы принять этот документ, Временное Правительство столь настойчиво пыталось отложить либо сорвать созыв последнего (хотя реально существовала возможность его созыва уже в мае 1917 года), что собирать его пришлось уже свергнувшим это правительство большевикам – когда оно уже оказалось лишним колесом в системы Советов. Так что и Первую Конституцию пришлось принимать уже им. Причем сделали они это как раз за неделю до расстрела бывшего Императора.
И вместе с тем, до принятия Первой Российской Конституции власть русских самодержцев не была абсолютно неограниченной. Был общественно-государственный институт, который имел неформальные, но практически обществом признаваемые полномочия на смену носителей высшей власти.
Это была армия. Точнее – императорская гвардия. И опять же есть некоторая ирония в том, что официальный День Советской армии приходится почти на те же дни, что и свержение монархии.
Кстати, февральское восстание 1917 года началось тоже 23 февраля, хотя и по старому стилю. В ходе его развития 27 февраля (ст.ст) как раз Лейб-гвардейские Волынский, Литовский и Преображенский восстали и подняв Красные Знамена свергли империю. Так что День Красной Армии вполне можно было бы учреждать не 23, а 27 февраля (или 12 марта, если по новому стилю).
Есть нечто символическое – иметь хорошую армию для России всегда оказывалось более актуально, чем иметь хорошую Конституцию.
Армия восполняла отсутствие Конституции, выполняла определенную Конституционную функцию: она была единственным государственным институтом, за которым по факту признавалось право на смену главы государства.
Если оказывалось, что Император переходит некоторые не прописанные, за отсутствием Конституции, но предполагающиеся границы дозволенного – и общество узнавало что-либо на тему о внезапном апоплексическом ударе у самодержца: никто не только не протестовал, но и не проявлял сомнения в праве гвардейских полков решать участь царя. По словам Соловьева в значительной степени обладавшего своей властью на правах «Князя Дружины».
Упомянутый император Петр Федорович – тоже ведь с собственными гвардейцами поссорился.
Причем данное неписанное право армии на смену государя вовсе не осталось в памятном и романтическом 18 веке: судьбу монархии в России решила императорская Лейб-гвардия (в первую очередь Императорский Волынский полк), повернувшая штыки против Николая Второго.
Да и Советскую Власть в России, в конечном счете, установили гвардейцы: именно Императорский Павловский полк во главе со своими офицерами взял в Октябре 1917 года Зимний Дворец.
Правда, в январе 1918 года опять же некоторые гвардейские части, как предполагалось, намеревались с оружием в руках поддержать Учредительное собрание. Но ознакомившись в принятой по инициативе большевиков ВЦИКом «Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа», позже утвержденной V Всероссийским съездом Советов в качестве основы Первой Конституции России – сочли что Учредительное собрание ничего более здравого предложить не сможет и остались на стороне Советской Власти.
Так что армия, поднявшая Красные Флаги 27 марта 1917 года, с тех пор четыре с половиной российские Конституции (1918, 1924, 1936, 1977 и ее же с изменениями рубежа 1980-90-х гг.) – и сегодня сосуществует с Пятой – 1993 года. Причем, в отличие от российского государства – российская армия до сих пор так и сохранила Красное Знамя, как знамя Вооруженных Сил.
Вполне естественно, что День Красной Армии и Военно-Морского флота – праздник, страной, обществом и народом любимый и пестуемый. Вполне заменяющий, на сегодня, упраздненный День Конституции.
За отсутствием праздничного Дня Конституции, его роль успешно исполняет День Вооруженных сил.
Армия для граждан России – это некий институт традиции. Некая составная часть культуры и духовного наследия. Офицер, в конечном счете, во все времена пользовался в стране большим пиететом, нежели поп или даже партработник. Армия - своеобразная родовая реликвия, фамильный талисман.
Любимая игрушка страны и народа. Американский народ любимой игрушкой имеет бережно хранимый дома винчестер. Даже если им никогда не пользуется. Наш народ имеет любимой игрушкой родную армию – даже если не часто ею пользуется.
Если же вернуться к тому, что говорилось выше о, своего рода, институционально-конституционной роли армии в дореволюционной России, а заодно вспомнить некоторые русские народные сказки на тему «Царя и солдата» – то она, среди прочего, в значительной степени воспринималась не только как защитник от внешней угрозы – но и защитник от самоуправства власти.
Хорошо известный афоризм: «Тот, кто не хочет кормить свою армию, вынужден будет кормить чужую» - имеет свой аналог.
Тот, кто не хочет признавать ограничения своей власти волей конституционно избранного парламента – вынужден будет признавать ее ограничение волей солдат гвардейских полков.
Мартовские дни – это дни, когда русская власть наиболее ярко могла в этом убедиться.
