Термин «Бронзовый погром» появился после известных событий в Эстонии, когда накал людского гнева и недовольства действиями властей по сносу памятника советским воинам-освободителям вылился в разбитые витрины, разграбленные магазины, изуродованные машины и человеческие жертвы. Власть «демократической республики» прореагировала жестко, митингующих (а изначально акция носила именно митинговый характер) грубо вязали, умышленно травмировали и свозили в наскоро организованный концентрационный лагерь.
Кончился этот бардак для республики плачевно.
Экспортный поток, золотой рекой льющийся через восточную границу, иссяк. Государство принялось туже затягивать ремень, аппетиты пришлось поумерить. Последствия «бронзового погрома» ощущались не только в экономической сфере.
Накрылась тазом программа интеграции русского населения в эстонскую среду. Об этом стали говорить открыто и с трибун. Какая уж тут интеграция, с дубинками наперевес?.. Да и может получиться неудобно. Русские вне эстонского общества — вечная беда эстонской нации. На нее можно свесить не одну собаку. А что произойдет, если их интегрировать, сделать, пусть и не стопроцентно, но своими?
А произойдет то же, что случилось в Латвии и Литве совсем недавно. Дубинками и резиновыми пулями пришлось охаживать своих.
А это, знаете ли, совсем не то, что отрабатывать удар дубиной по лежащему на асфальте русскоязычному, которому твой бравый коллега уже руки и заломал, и коленом на шею встал. Это ж могут быть последствия.
Надо отметить, что государственные органы всех трех Прибалтийских республик, очень по разному подошли к вопросу интеграции русского (русскоязычного) населения.
Эстония пыталась давить на язык, как на носитель культуры, урезать уроки русской истории в школах, переписывать саму историю.
Латвия решала вопросы круче. Интеграция называлась ассимиляцией, органы власти, надзирающие за государственным языком, имели этой самой власти изрядно. Скандалы с запретом русского языка в школах, в принципе, могут вспомнить все. Плюс к этому излишне откровенно марширующие по улицам «легионеры», которые должны были продемонстрировать бывшим оккупантам решимость Латвии построить национально ориентированную «демократию». Надо отметить, что уровень знания латвийцами (не путать с латышами) латышского языка на уровень выше, чем знание русскоязычными эстоноземельцами. эстонского. Но... и это не сильно помогло. На территории Латвии как были русские анклавы, так они и есть. Собственно, на карте Эстонии та же история.
В Литве дело пошло несколько иначе.
Невеликий процент русского населения позволял не беспокоиться о последствиях и дать ВСЕМ проживающим на момент восстановления независимости — гражданство. (Эстония и Латвия наоборот, только ужесточали процедуру получения «синего паспорта»). Языковая проблема тоже была как-то решена, без эксцессов. Можно сказать, что интеграция в литовском варианте была наиболее успешна.
И все бы ничего, так и варилась бы эта прибалтийская каша, да настал кризис.
У кого-то (Эстония) он начался, потихоньку-полегоньку, сразу после «бронзового погрома», у кого-то — неожиданно и болезненно.
Выходить из кризиса (смешно, «прибалтийские республики выходят из общемирового кризиса») каждый решил по-своему.
Эстонское правительство честно всех предупредило: будет плохо. Полиции выдан план по штрафам. Полиция по штрафам должна сдать в госбюджет весьма значительную сумму. Дабы покрыть часть дефицита. Бюджетные организации (например детские садики) получают денег по минимуму, и скажите спасибо, что вообще получают. Воспитатели обращаются к родителям, мол, принесите бумаги, детям рисовать не на чем... В остальном, спасение утопающих, дело рук самих утопающих. При этом канцелярия президента получила в конце года премию, в размер зарплаты. Да премьер-министр запретил замораживать зарплаты госаппарату, сославшись на конституцию, дескать нельзя... От чего общественность слегка напряглась.
И напряглась бы еще больше, если бы не Латвия.
А по Латвии кризис вдарил круче всего. Безграмотная экономическая политика, очень большие аппетиты коррумпированных чиновников и ничем не подтвержденный, задранный свыше всякой меры, курс лата поставили страну на грань банкротства. В один момент обрушился и был национализирован крупнейший банк страны. МВФ выразил некоторое сомнение относительно возможности кредитования республики, где искусственная валюта стоит в два раза дороже дороже доллара. И готово... Плюс к этому грузу добавилось несколько весьма ощутимых пушинок. Грубые антикризисные меры, задирание налогов, урезание зарплат бюджетников и коррупционный скандал.
На митинг вышли даже недовольные полицейские. Слова представителя полицейского профсоюза слышали, наверное, все. Такого межнационального единства Латвия не видела со времен советских первомайских демонстраций. Народ вынул из закромов все флаги, какие имел, вплоть до фашистких. Естественным образом митинг перешел в погром.
Потом, по горячим следам, традиционно принято искать виноватых. Мол, провокаторы, рука Москвы. Эту схему мы проходили в Эстонии.
Брехня. Вот и все, что можно на это ответить.
Никакой провокатор не в состоянии поднять народ, если свое родное правительство думает головой. А не тем, чем оно обычно думает...
Интересно другое.
За несколько дней до этих событий, прозрачная европейская граница, вдруг помутнела на латвийском участке. Полиция и пограничники стали проверять документы, досматривать машины...
Зачем? Почему? Искали «руку Москвы»? С чего бы вдруг?..
Затем громыхнула Литва. По тому же самому сценарию, только с большим размахом. Что и понятно.
Митинг, забрасывание яйцами, камнями. Полиция ответила газом и резиновыми пулями.
Митингующие открыто называют свои акции — восстанием!
Собственно, основной возможностью заработать, в Литве является автомобильный бизнес. Ремонтные мастерские там на каждом шагу. Если вам нужна дешевая и качественная машина, вам надо находить контакт именно с литовскими товарищами. Дешевле только в Польше.
В этих условиях, правительство принимает решение (безусловно в рамках антикризисных мер) ввести налог на автомобили!
После этого можно было сразу же искать «руку Москвы», потому что ничего другого уже не оставалось. Ситуация покатилась под горку.
В последний момент, фракция Союза Отечества-Христианских демократов Литвы принимает решение не вводить налог... Но остановить волну народного гнева это не смогло.
Результат все видели по телевизору.
Что интересно, крайне непопулярный закон оказался непринят. То есть, можно говорить, что митингующие своего добились. Правительство задумалось.
Почему же не рванула Эстония?
С одной стороны, в силу осторожности местного населения. Чтобы эстонцу собраться на активные действия, должно сделаться жарко. А без поддержки эстонского населения любой «русский бунт» в Эстонии обречен. Сомневаться в том, что Правительство республики бросит против митингующих русских всю силу репрессивного аппарата, идеологически накаченного на ненависть к инородцам, сомневаться не приходится. В прошлый раз войска не ввели только чудом. Интеграция, опять же, не удалась, русский и эстонец разведены по разные стороны баррикад. Существует языковой барьер, непонимание менталитетов. В таких условиях действительно всеобщий бунт невозможен. (говорить приходится именно о бунте, поскольку на любые проявления недовольства правительство ответит жестко, и снова камни полетят в витрины, а это, как ни крути, все же бунт).
С другой стороны, кризис ударил по Эстонии меньше других. Перефразируя эстонского премьера — где нет экономики, нет и кризиса.
Хотя, конечно, вопросов по-прежнему больше чем ответов. Да. Погромов нет. Да, какие-то предприятия держатся на плаву. Но что делать безработным людям? Что делать армии строителей, оставшихся без работы? Что делать людям в глубинке, где работы нет в принципе!? Грабить? Строить «бизнес» по принципам, хорошо изученным в девяностых? Убивать за пятьсот крон?
С этой точки зрения положение в Эстонии значительно хуже, чем в соседних прибалтийских республиках.
Так и живем.
