Выступление на круглом столе ИНС "Церковь в современной истории России"
Я хочу начать со спора, капитулировала РПЦЗ в процессе объединения или не капитулировала. Этот спор имеет, на самом деле, большое значение.
Александр Морозов, описывая в 90-е годы нашу группу в общественно-политической сфере, социуме, называл нас «внутренними зарубежниками».
Я, как внутренний зарубежник, констатирую, что в Русской православной церкви вообще произошел синтез идеологии РПЦЗ и идеологии того, что называют «никодимовским крылом» РПЦ.
И этот синтез оказался глубоко естественным. Почему?
В обыденном сознании Русская зарубежная церковь ассоциируется с некоей «пименовщиной», со старообрядчеством, то есть, с уходом в социальное гетто и так далее.
На самом деле, ничего подобного нет.
В первый раз в Русской зарубежной церкви митрополит Антоний Храповицкий, который является реставратором русского патриаршества, почитателем Никона, которого я, как и Антоний Храповицкий, считаю святым, патриархом оболганным, самым оболганным персонажем русской истории, который предлагал проект и сильной церкви, и национальной модернизации на основе традиций Великой, Малой и Белой Руси.
Так вот, Антоний Храповицкий – это типичный представитель активного социального православного христианства.
Социальность в христианстве заложена исходя из Халкидонского догмата, который говорит, что во Христе есть две воли, две природы, две энергии, то есть, Христос является образом, освещающим всякую человеческую деятельность: семейную, национальную, социальную, в том числе культурную и общественно-политическую.
И, как это не парадоксально звучит, хоть, на самом деле, это свидетельствует о едином духовном опыте Церкви на родине и за рубежом, идеи Антония Храповицкого перекликаются с попытками социального христианства митрополита Никодима Ротова, в противовес идеологии изоляционизма, которая была более выгодна советской власти.
Таким образом произошел закономерный синтез никонианства и никодимиантсва, и документом, симвозизирующем этот синтез, стала Социальная концепция Русской православной церкви, с которой, собственно, и начался продуктивный диалог населения и русского православия.
Общественно-политическая роль в 90-е и нулевые годы. Реальные достижения и упущенные возможности.
90-е годы – это эпоха великой реставрации. И почивший святейший патриарх Алексий II – это символ этой великой реставрации, восстановления инфраструктуры, потому что, когда мы говорим о миссионерском контрнаступлении, к таковому миссионированию надо приводить.
То есть, были восстановлены храмы, монастыри – это было необходимо, но этого было совершенно недостаточно.
Второе достижение 90-х годов – это сохранение единства Русской православной церкви на всей территории исторической России.
Провал попыток отделения Украинской православной церкви от Московского патриархата, попыток отделения Белорусского экзархата, попыток автономизации епархии в Казахстане, отрыва прибалтийских епархий с помощью Константинопольского патриархата.
Это – величайшее достижение покойного патриарха и его можно смело назвать выдающимся деятелем русского национального государства и России.
Он сохранил тот каркас из Московского патриархата, из которого историческая Россия – этот термин сейчас уже публично реабилитирован митрополитом Кириллом – будет воссоединена.
И разделённый русский народ, самый большой разделённый народ мира таким образом, на этой основе будет воссоединён.
Именно Церковь в компрадорские 90-е, и это был очень мощный тандем патриарха и митрополита Кирилла, спасла русский дискурс.
Вспомним Всемирные русские народные соборы – именно на этой площадке происходила реабилитация патриотизма, возвращение терминов, и, вообще, самих слов «русское самосознание», «русский патриотизм» из той маргиналии, куда их намеренно загоняли компрадоры, в мейнстримный политический дискурс.
И, естественно, сосредоточение на задачах восстановления сделало очевидными нерешенные задачи.
Самая главная из них – это задача миссионерская.
Недоработки в этом плане стали очевидны уже в последние годы жизни святейшего патриарха Алексия, и, сколько бы не ругали диакона Андрея Кураева, который всё время констатирует очевидное, что не всё так хорошо, как кажется – этот миссионерский провал очевиден невооружённым глазом.
Ещё одно достижение покойного патриарха – это выстраивание почти равноправных отношений с властями государства.
Элиты, и ельцинские, и постельцинские хотели бы превратить Церковь в тринадцатый подъезд Администрации президента, и не только российского, но, при этом без ухода в оппозицию, традиционно симфоническая идея о равносубъектности Церкви и государства – эта идея торжествует, хотя, конечно, вопреки утверждениям о воинствующем клерикализме, православная церковь и православное сообщество не добились реализации своих основных политических прав в сфере образования, в сфере средств массовой информации.
До сих пор не признаны кандидатские диссертации в богословских школах, богословские школы до сих пор являются полупризнанными учебными заведениями, поражены права православного большинства в сфере образования.
В то время, как в светских учебных заведениях Европы преподаются в сетке часов религиозные предметы, попытки скромного введения культурологического предмета «Основы православной культуры» находится в ……….. состоянии, причём, в таком, что с 1 января 2009 года этот предмет может исчезнуть из сетки часов, что является очень серьёзным ударом по геополитическим интересам России, потому что наносится удар по тому самому православноцентризму, собственному суверенному геополитическому проекту лидерства России в восточно-христианской цивилизации.
Если в России нельзя вводить основы православной культуры, то чего мы тогда хотим от Украины?
Приведу пример, совсем недавно в нацистской Латвии был принят закон о Латвийской православной церкви Московского патриархата, согласно которому латвийское государство финансирует образовательные проекты Латвийской православной церкви и службу военных священников.
То есть, геополитические оппоненты России, которые достаточно внимательно изучают ситуацию, видя, что государство в России не идёт навстречу Церкви, активно это использует для агитации против России – ну, вот вы стремитесь в Россию, к Московскому патриархату, а вас там не держат за людей, в то время, как российское государство финансирует из бюджета исламские высшие учебные заведения.
И решение этих вопросов – ключевая задача следующего патриаршества.
Естественно, эту задачу может решить только эффективный патриарх, и я настаиваю на этом определении, потому что патриарх старый, вечно болящий, будет сдавать позицию за позицией с диалоге с государством.
Существует ли конфликт между социальными притязаниями Церкви и принципами светского государства?
На самом деле, сейчас ни о каких социальных притязаниях Церкви, к сожалению, речь не идёт, речь идёт об удовлетворении элементарных прав православного большинства в сферах образования и информации.
Реальные социальные притязания Церкви, естественно, должны быть сформулированы, это должен быть своего рода социальный антикризисный пакет, согласно которому Церковь берёт на себя в период кризиса значительную часть социальной работы, а именно: от фарфоровых иконостасов, естественно, придётся отказаться. Куда эффективнее реализация проекта Клуба православных меценатов о храмах шаговой доступности, согласно которому в храмах каждого района силами местного ……. В микрорайоне строится за один день храм на 150 человек, вокруг этого храма формируется социальная сеть, в которой есть дешёвые, но рабочие места. То есть: столовая, библиотека, ночлежка, передвижной храм на грузовике, который выезжает в соседние микрорайоны.
Для чего?
Любой житель новых районов, спальных, рабочих, районов должен знать, что , как бы плохо ему не было, в ситуации социального дна, в ситуации безработицы он придёт в этот приход и ему дадут суп и жареную картошку. То есть, не дадут помереть с голоду, и не дадут опуститься и сломаться.
Вот такой социальный проект должен быть частью конкордата или пакта социального церковного партнёрства, который особенно необходим в кризисный период.
Естественно, это может быть реализовано только при энергичном и эффективном патриархе, потому что, скажем прямо, оппоненты митрополита Кирилла, вполне могут решить, что это проклятое католичество, какая ещё социальность, нужна молитвенность. Тут надо отметить, что злоупотребление терминами молитвенность и благочестие достигло высших форм фарисейства и цинизма, став символом пассивности, бездеятельности и маргинальности.
Если в период социальных катаклизмов Церковь не будет возглавлять эффективный и красноречивый патриарх, такой, как митрополит Кирилл, то могу себе представить ситуацию, когда идёт толпа голодных людей и в ответ на их обращения некий дедушка или какой-нибудь косноязычный человек говорит - «Молиться надо! По грехам нашим!».
Причём я совершенно согласен с тем, что всё происходящее по грехам нашим, и финансовый кризис – это следствие гей-парадов и запрета слова «Рождество» в некоторых американских штатах.
Это так! Но в ответ нужно объяснить, почему это так. Если не объяснишь, на вилы поднимут или «Мерседес» поднимут.
В этом вопросе я согласен с Александром Шубиным, хотя я с ним не согласен в оценке хрущевских гонений, это, действительно, были настоящие гонения, причём опасность их была в том, что они камуфлировались как борьба с экономическими привилегиями Церкви.
Поэтому эти гонения более опасны, чем прямые.
Модели христианской политики России. Европейский исторический опыт. Да. В случае патриаршества митрополита Кирилла весь европейский христианский опыт будет востребован, в том числе «Опус Деи», опыт католических профсоюзов.
В этом смысле я хочу опровергнуть утверждения антикирилловской маргинальной оппозиции в лице сайтов Правая.ру и прочих, что Кирилл филокатолик и местоблюститель из Ватикана.
Я, без сомнения, как и всякий нормальный человек, сторонник осмысления иностранных эффективных политических технологий, будь то «Опус Деи» или республиканские партии.
Но он, как человек, который видит Московский патриархат крупнейшим геополитическим субъектом, никогда не смирится с мыслью о подчинении Ватикану или кому-либо ещё.
Естественно, в случае другого патриарха, боюсь, европейский христианский опыт будет признан еретическим, и будут продолжаться маргинальные инсинуации на тему реставрации феодальных порядков, благочестивого крепостничества, общинности, поданной как соборность Церкви, то есть колхозности, и будут реализованы тупиковые ветви православной социальной мысли, она может вообще сойти на обочину общественной мысли.
Такова повестка политического православия.
Термин «политическое православие» важен, весь вопрос в том, как его интерпретировать, так, как его интерпретировал Собор Украинской церкви Московского патриархата, осудивший его – интерпретировал так, что это внесение партийной проповеди в церковную жизнь, да, я против такого политического православия.
Но я за политическое православие, как форму отставивание интересов Церкви и православного сообщества.
Поэтому владыка Кирилл, когда оппозиционный ему сайт «Русская линия» задал ему вопрос, как он относится к термину «политическое православие», митрополит Кирилл ответил, смотря что под ним подразумевать, этот термин ещё не осмыслен.
Вот повестка дня правильного политического православия – это, несомненно, реализация проекта национальной модернизации на основе традиции. Церковь изначально была силой национальной модернизации, а не силой отстоя, никогда не была обочиной общества.
Вспомним, что даже технологическая модернизация России начиналась в православных монастырях: энергетика, металлургия. Поэтому умная молитва и создание инновационной технологии русского компьютера в Валаамском монастыре – это тоже православный проект 21-го века.
Естественно, значительная часть повестки политического православия: недопущение расчленения Русской церкви, противодействие «оранжевым» на Украине, спасение идеи союза Белоруссии и России, поддержка русских в Прибалтике, и, очень важный момент, диалог с христианскими консерваторами Европы и США. Почему? Те протестантские и католические консерваторы. Которые против гей-парадов и женского священства – это потенциально православные.
Сейчас ……… созрел. В Англиканской церкви зреет раскол по этому поводу, и консервативные англикане – это почти наши, им только нужно это объяснить.
Это возможно и реальное.
Вызовы основам РПЦ. Эти вызовы очень опасны, потому что реализация идей антикирилловской оппозиции выбросит Церковь на обочину общества.
Я сегодня, идя сюда, прочитал статью главного редактора «Русской линии» Степанова, ему не понравилась фраза о. Андрея Кураева о том, что сейчас необходим на месте патриарха эффективный антикризисный менеджер.
Но, действительно, в ситуации кризиса тот, кто не выживает, тот, кто не действует, тот будет на обочине общества………
Так вот, у меня создалось впечатление по этой статье из «Русской линии», что эти люди, я думаю, вот вокруг будет ядерная война, вокруг будет гражданская война, вокруг будет, я не знаю, что, а они будут говорить: «А у нас всё хорошо, вот храм строится, облачения шьются». Такая позиция очень опасна и для самой Церкви, и для России.
Во время кризиса должен быть очень мощный православный антикризисный пакет, он невозможен без осмысления опыта других поместных церквей, вплоть до системы православных братств в Греции, румынских православных миссионерских сил, инославного опыта.
И это под силу, скажем прямо, при патриаршестве митрополита Кирилла. При новопименовщине этим будут заниматься отдельные энтузиасты, но необходимого общецерковного развития, я боюсь, эта тема не получит.
Объективная историческая задача будущего патриарха Московского и всея Руси – это развитие. Не перестройка, а, скорее, китайский вариант, когда догматическая основа Церкви неизменно, но информационными, инновационными, социальными технологиями Церковь должна себя вооружить.
Целью периода развития является и недопущение автокефалии на Украине.
И, главная цель периода развития – это обращение в православие нашего народа и всех тех, кто способен к этому за пределами нашего народа, то есть, национальная и вселенская миссия.
Просто сохранить православие недостаточно, и догматически на православие мало кто покушается, по крайне мере, все эти вызовы несерьёзны, всерьёз утверждать, что Русская церковь будет объединяться с католиками или протестантами, или и с католиками, и с протестантами одновременно, могут только неадекватные люди, например, с какого-нибудь Правая.ру, но это не имеет никакого отношения к реальности.
Поэтому сейчас охранительство не является самым актуальным, сейчас являются наиболее актуальными миссионерские и социальные проекты, целью которых является воцерковление нашего народа, превращение Церкви в мощную социальную силу, на благо национальной и глобальной православной миссии.
