Оценка соотношения плюсов и минусов, полученных Россией в результате «газовой войны» с Украиной в начале 2009 года зависит от сроков. Тактические и стратегиченские последствия выглядят по-разному.
Какова была стратегическая цель «Газпрома» в этой ситуации? Овладение газотранспортной системой Украины, «трубой». Эта цель прошла мимо по курсу, как торпеда. Поэтому для «Газпрома» это проигрыш.
Российское руководство добивалось возвращения Украины в сферу российского влияния. Однако российское влияние на Украину не увеличилось, а уменьшилось. Кроме того, Россия все большим количеством жителей Украины воспринимается не как дружеская страна, а как агрессор, причем, агрессор немотивированный. То есть, российскому образу на постсоветском пространстве добавлен еще один «минус».
Еще один большой «минус» имиджу России состоит в следующем. До последнего времени все подобные споры России с Украиной решались на двустороннем уровне. Теперь же оказалось, что такие конфликты решаются не в двустороннем, а в трехстороннем формате — Россия вынуждена апеллировать к Европе, иначе решить вопрос не получается.
Главными выигравшими в результате российско-украинской «газовой войны» стали те, кто продвигает газопровод «Набукко». Теперь никаких дополнительных доказательств в пользу осуществления этого проекта не требуется, мотивация стала конкретной как никогда. И единственная проблема теперь заключается в том, что Турция начала фактический шантаж Европы, увязывая проведение газопровода «Набукко» и свое вступление в Евросоюз.
Можно ли считать победой «Газпрома» установленную на первый квартал цену газа для Украины в 360 долларов за тысячу кубометров при сохранении льготной транзитной ставки? Все-таки «Газпром» является третьей в мире компанией по капитализации. Для нее разговор о нескольких десятках долларов сложно считать значительным.
Тем более, надо учитывать, что для другой стороны конфликта, Украины, большой проблемой является наличие в руководстве страны большого числа людей, которые сдавали украинские интересы. Известен анекдот, говорящий, что три украинца — это партизанский отряд с тремя предателями, примерно так можно сейчас рассматривать и украинскую сторону в переговорах по газу. Это, несомненно, большой «плюс» для «Газпрома», ведущего переговоры с таким партнером. У «Газпрома» есть большое число агентов, защищающих его интересы на Украине — это не предположение, даже имена этих людей известны (при этом мне сложно представить, что в «Газпроме» есть агенты Украины). Но, несмотря на это огромное преимущество, нет оснований говорить о какой-то победе.
Более того, самые главные стратегические моменты (если не считать таковым сохранение транзитной ставки в 1,7 доллара) действительно оказались под очень большой угрозой. Что я отношу к стратегическим вещам? Систему российской газодобычи, российской транспортировки газа и украинской транспортировки газа в Европу. Тем более, это не просто стратегия российско-украинской дружбы, а стратегия российско-украинско-европейского взаимодействия, которое является вызовом для американской внешней политики (как мы помним, Америка еще в брежневскую эпоху противилась строительству газопровода Уренгой-Помары-Ужгород).
Газопроводы Nord Stream и South Stream, которые продвигает Россия, не дадут значительной диверсификации поставок российского газа в Европу. Nord Stream, например, диверсифицирует их на пять процентов, причем в нем не будет газохранилищ, которые являются главным конкурентным преимуществом украинской газовой системы. Соответственно, газопровод «Набукко» будет очень серьезным ударом и про России, и по Украине. Его появление будет прямым следствием «газовой войны» между нашими странами.
Наконец, «газовой войной» нанесен удар по отношениям России с Украиной и Европой, что не совпадает со стратегическими интересами России.
Поэтому негативные для России результаты «газовой войны» значительно перевешивают позитивные.
