По материалам круглого стола Института национальной стратегии "Церковь в современной истории России"
Двадцать лет Российское государство находится в состоянии политического распада. На его территории провозглашено более 100 политических образований, которые в той или иной степени притязают на то, чтобы иметь статус полноценных, суверенных, независимых государств. Почти двадцать из них уже добились этого в той или иной мере. Они имеют собственные правительства, законы, вооруженные силы, выпускают в обращение денежные знаки, имеют дипломатические отношения. От десяти до пятнадцати таких «образований» к этому энергично стремится. В пределах исторического российского государства находятся вооруженные силы враждебных государств, они уже создали здесь постоянные военные базы.
Совокупная производственная мощь страны из-за политического разложения за этот период уменьшилась в глобальном измерении с двадцати процентов до полутора-двух. Десятки отраслей – главным образом стратегического и высокотехнологического характера - прекратили своё существование. Материальные активы и ценности на несколько триллионов долларов безвозмездно выведены заграницу. К уровню 1990 года, когда интеллигенция билась в истерике, вопя: «так жить нельзя», в пределах РФ объем реального производства составляет не более 75%. В сущности, произошел невиданный погром, подобный тому, что стряслось с Византийской империей при захвате ее крестоносцами, который сказочно обогатил тогдашнюю Европу. Её последующая экспансия в Новый свет, колонизаторские набеги, Возрождение и Просвещение имеют корни в этой вероломной, наглой и коварной карательной операции конца XV века.
За два последних десятилетия численность коренного населения на территории исторического Российского государства сократилась более чем на 20 миллионов человек за счет разницы между рождаемостью и смертностью. Несколько миллионов, главным образом русских, иммигрировало. Из них не менее миллиона одних только научных работников. Их выгнали из России безработица, нищета и страх стать жертвами насилия. Десятки миллионов были вынуждены покинуть родные места, став беженцами в собственной стране, вследствие вооруженных мятежей, погромов и террора, развёрнутого во многих регионов страны. Сотни тысяч при этом погибли в военных конфликтах и массовых погромах. Экономическая депрессия и ликвидация тысяч предприятий реального сектора заставила десятки миллионов человек прекратить высококвалифицированные виды производительной деятельности и обратиться к «сфере обслуживания», в сущности паразитировать.
Одновременно земли Великороссии, Сибири и русского Дальнего Востока подверглась массовому притоку переселенцев с юга – не только из Закавказья и Средней Азии, но и с территорий сопредельных иностранных государств. Иммигрантов гонит на север не только сверхвысокая рождаемость местных народов и экономическая депрессия. Сама власть в России создаёт условия, благоприятствующие многомиллионному инородному и иноверному потопу. Создаётся впечатление, что для бюрократии чем меньше будет русских в России – тем ей лучше, спокойнее и выгоднее.
Такова в общих чертах характеристика существующих «производственных отношений». И само собой понятно, что не в лучшем положении оказывается духовное бытие русской цивилизации.
Страну накрыли волны деморализации, создаваемые вышедшими из под какого-либо контроля бюрократией, плутократией и организованной уголовщиной. Именно эти контр-системы в настоящее время овладели страной. Волны, создаваемые ими, подобно прошлогоднему цунами в Индийском океане, сносят все препятствия, которые существуют на пути их разрушительного существования. Безнравственность, аморализм, алчность, блуд, порнография, наркотики, алкоголь – мобилизованы все средства, использованы все пороки, которые должны порвать в клочья социальную ткань русского мира, оставив от него в лучшем случае одни лишь воспоминания.
Нет никакого секрета в том, к чему ведет это великое переселение южно-азиатских народов в сочетании с деградацией, вымиранием и бегством с родной земли коренного. Речь идёт не больше не меньше как об утрате русской природы и политической субъектности государственности российской.
Приходится признать, что никогда прежде Россия и русский народ не оказывались в столь опасном положении. Ни татаро-монголы, ни Смута XVII века, ни революция 1917 года, ни нашествие Европы в 1941 году во главе с Германией не несли с собой такой сокрушительной угрозы самому нашему существованию, как политическая катастрофа 1991 года.
В отличие от всех предыдущих периодов русской истории, когда Государство Российское стояло на грань поражения, но в стране были в наличии духовные силы и материальные ресурсы для отпора и нанесения поражения противнику, теперь имеет место физическая деградация населения и его духовное разложение. Если прежде, сталкиваясь с внутренней смутой или внешней угрозой, Россию сплачивала, мобилизовала и ею управляла государственная власть, то на этот раз именно институты власти выполняют функцию инструментов дезорганизации, деморализации, разрушения и сецессии.
Социальный результат процессов, кратко описанных выше, плачевен – атомизация и исчезновение общества как институции. Русского общества, то есть системы устойчивых, сложившихся, постоянно воспроизводимых положительных связей между гражданами и их ассоциациями в России не существует. Есть дезорганизованное, деклассированное население, лишенное какой бы то ни было воли и цели. Ему противостоят негативные формы антирусской самоорганизации – все те же бюрократия, плутократия и уголовщина. И они не одиноки. У них есть иноземные союзники. Мощные, агрессивные, алчные державы, исторически противостоящие Российскому государству на арене мировой истории.
II
Русская православная церковь в настоящее время оказывается единственным политическим институтом, объединяющим и сплачивающим русскую нацию. Потому что сейчас только церковь представляет собой в России историческую институцию русского народа, связанную с ним прочными духовными узами. Русская православная церковь – это политическая организация верующих. И, как подтверждают множество социологических исследований последних лет, единственная, которая пользуется безоговорочным авторитетом, как и её иерархи – то есть епископат.
Религия не принадлежит «внутреннему миру человека», как полагают некоторые публицисты из лагеря атеиствующих и русофобствующих, путающих её с верой, с внутренним убеждением, с совестью. Между тем религия, как всемирное явление, принадлежит человечеству. Церковь – не частная корпорация, не «юридическое лицо», подчиняющаяся гражданскому кодексу, подобно акционерным обществам, товариществам или кооперативам. Это особая, уникальная и единственная в своём роде политическая организация публичного права. Русская православная церковь в России не одна из неопределенного множества других конфессий, как провозглашает ныне бюрократия, она, согласно основным государственным законам Российской Империи – и здравому смыслу - «первенствующая и господствующая».
По крайней мере, так было на протяжении тысячи лет русской истории - начиная с Владимира Святого. Характер взаимоотношений, существовавших тогда между государственными и церковными учреждениями, между законами и канонами, между политикой и моралью делали Россию клерикальным государством. Революция начала XX века и результаты гражданской войны, сделавшие убеждённых противников православия господами положения, положили предел этой традиционной форме русской государственности и следующие 70 лет наше государство приняло иную, противоположную форму – оно стало атеистическим.
Официальный атеизм, угнетение и стеснение веры и церкви происходило на протяжении жизни не менее чем пяти поколений русских людей. Внеся хаос и смуту в их сознание – отсюда и описанные выше плачевные итоги. Но в конце концов атеизм выдохся, обессилел, его перестали воспринимать всерьез, он превратился в карикатуру на самого себя, а пропаганда атеизма стала дурной шуткой, и его отвергло народное сознание вместе с идеологией марксизма-ленинизма. Крушение правления коммунистической партии, происшедшее в 80-е годы, погребло под своими обломками и официальный атеизм, и эту исчерпавшую себя идеологическую химеру, чуждую русскому мировоззрению.
III
Но страна получили два противоположных процесса. Если церковь как политическая организация православных верующих, вопреки множеству препятствий, все эти годы укреплялась, а её авторитет непрерывно рос, то государство как политическая организация нации или, точнее говоря, её институты - хирели на глазах. Социальная опора у власти постепенно сводится к внутренним войскам и омоновцам. Об этом красноречиво говорят все последние законодательные инициативы, исходящие из Кремля, и паническое отношение к массовым гражданским акциям. Властью движет страх. Парламент, власть в регионах, министры, президент – их представительный характер безнадёжно утрачен. На создание легальных политических партий фактически наложен высочайший запрет. И потому любые выборы превращены в фарс. Телевещание стало ядовитым коктейлем, сочетая ложь, похоть и цинизм. Кого избрал режим своими пресс-секретарями, чтобы через электронные СМИ общаться с народом? Таких титанов мысли, как Сванидзе, Соловьёв, Млечин, Радзиховский, Познер и великовозрастная дщерь Собчака. Олицетворение безграмотности, наглости и бесстыдства. Но именно их, а не кого-либо других, власть назначила своим вторым «я». Восхитительная откровенность!
В сущности, в данный исторический момент власть крайне раздражает только два института – русская история и русское православие. То есть русское прошлое и русское будущее. Отсюда омерзительная практика фальсификации истории Государства Российского, прославление и оправдание глупости и измены, оскорбление и дискредитация героизма и мудрости. От Рюрика до Брежнева под перьями её хулителей русская история выглядит непрерывным кромешным ужасом, а русские – народом-неудачником, которым правили одни лишь подонки, изуверы и выродки.
Что же касается отношения власти к Русской православной церкви, то за показным уважением к её праздникам и высшим иерархам, которое оказывают главные должностные лица, всё-таки просматривается пренебрежение и зависть. Ни одно серьезное для России и русских предложение Московского патриархата по сути дела не принято. Например, о преподавании в средних школах культурологического предмета «православная культура», не то что закона Божьего. Гораздо охотнее власть возвращает Церкви руинированные монастыри и храмы, вместе с проблемами их восстановления и содержания.
Между тем в некоторых регионах Северного Кавказа и Поволжья, где традиционно исповедуется ислам, в школах преподают соответствующее вероучение, причем исламское высшее образование власть финансирует за счет госбюджета, как, кстати говоря, и иудаизм. Пусть так, но почему одновременно дискриминировано православие? В центре Москвы разрешено строительство новой мечети с минаретом высотой в 75 метров. Только на шесть метров ниже колокольни Ивана Великого. Что это как ни демонстративный вызов, оскорбительный для русской и православной столицы.
IV
В предыдущем столетии в России произошло несколько переворотов, которые только ухудшали положение вещей. В идеологическом отношении она от клерикального государства перешла к воинствующе-атеистическому и от него к карикатурно-светскому. В государственном устройстве, отвергнув унитарную систему, она преобразилась сначала в федеративную республику, затем в конфедерацию, потом в содружество и теперь пребывает в состоянии неопределённого полураспада. Экономический уклад, который столетие назад можно в целом охарактеризовать как аграрное государство-поместье, был превращен в промышленное государство-фабрику и после всех преобразований находится теперь в состоянии торгово-развлекательного базара, пародирующего капитализм середины XIX века. Низвержение монархии обернулось гражданской войной, после которой страна познала прелести партийной диктатуры и откровенной тирании, но когда она разложилась, настал черед бюрократической олигархии.
Мы убедительным образом - практически - опровергли догму Маркса о том, что только общественное бытие определяет общественное сознание. Оказалось, не всегда и не везде. Её справедливость надо отнести на несколько столетий назад, когда сообщества людей зависели от стихийных сил природы. Но пар, электричество, двигатель внутреннего сгорания и, наконец, электроника, перевернули эту зависимость. На какое-то время человек почувствовал себя повелителем природы. Общественное сознание стало господствовать над бытием. Крайне опасное положение. Если больно сознание, общественное бытие становится невыносимым.
Что обеспечивает сознанию сильнейший иммунитет от различных вирусов? Вера, религия, церковь. Только они придают существованию людей смысл. Практикой доказано – ни одна из форм человеческого мышления не обладает таким антисептическим свойством. Кризисные процессы в русской истории новейшего времени имеют своим происхождением кризис народного сознания, кризис национального мировоззрения, попытки заменить религию философией, наукой или идеологией. Ничего хорошего, как мы видим, из этого не получилось. Ещё раз доказано - если нет религиозного культа, принадлежащего мировой религии, его место занимает «золотой телец», секта или нигилизм, если нет Бога – значит позволено всё, любое преступление, если нет культа, то нет и культуры, а без культуры мирового уровня не может быть великой нации и государства как формы её существования и развития.
В течение последнего двадцатилетия, отсчёт можно делать с 1985 года, перепробовано много способов преодоления системного кризиса, в который было ввергнуто Российское государство. Реформирование правящей коммунистической партии провалилось и закончилось её распадом. Два или три года существовала возможность коренного изменения жизни страны властью «советов», действительно избранных населением. Не получилось, стало только хуже. В 1991 году процесс разложения могла остановить армия. Её попытка окончилась постыдным фарсом ГКЧП. Затем была сделана ставка на «невидимую руку рынка», обернувшуюся несколькими переворотами, они у всех на памяти.
В итоге созданы деспотические и тиранические режимы личной власти, которые быстро выродились во власть бюрократии, за сравнительно короткое время превратившаяся во власть коррупции. Власть коррупции в государстве подобна господству коррозии в технике - она может существовать лишь за счет разрушения и разложения, любая полезная вещь становится трухой. Или нам неизвестно, что государство, попавшее под власть коррупции, ждет неизбежная погибель? Посмотрите, стоило начаться какому-то североамериканскому «ипотечному кризису, и показная стабильность в России исчезла без следа вместе с иллюзорным экономическим благополучием.
V
По-видимому, остаётся один еще не использованный на полную мощь русский народный институт, который в силах изменить трагическое развитие событий – Русская православная церковь. Народная память этот факт позабыла, а противники России его знают очень хорошо.
Именно это знание заставляет их так навязчиво пропагандировать необходимость отделения церкви от государства, так настойчиво убеждать в несовместимости светского характера государства и религиозного воспитания, делая вид, что вера есть синоним невежества и препятствует знанию, что религия есть опиум народа, что духовенству нет места в политике и т.д. и.т.п. Оно же закрепило в конституции самоубийственную для любой нации норму о недопустимости государственной и господствующей идеологии. Тут же гаденький тезис о «свободе совести», который – как утверждал Иоанн Кронштадский – есть оправдание жизни без совести. Все это звенья одной цепи. Речь идёт не о реанимации воинствующего атеизма времен Губельмана-Ярославского – пошлого, грубого и примитивного. И не об оживлении дохристианских языческих культов восточных славян. Ими могут увлекаться лишь экзальтированные единицы. Не допустить восстановление в русской нации иммунной системы, мировоззрения, основанием и источником которой может быть только религия. Та, которая с незапамятных времён в России «первенствующая и господствующая».
В этом метафизическом пространстве разворачивается решающая битва за русское будущее. Не рынок и биржи, не валютные курсы и котировки акций, не налоговые тонкости и бюджетные статьи должны быть в центре внимания. Индивидуальная вера, массовое сознание, национальное мировоззрение - вот где Родос и где надо прыгать.
Что конкретно автор имеет в виду? Поскольку ключом к решению проблемы служит восстановление традиционного русского общественного сознания, мы должны признать опасность навязанных нам идеологиями - коммунистической и либеральной - догм об отделении церкви от государства, о свободе совести, о религии как частном деле, о несовместимости православного образования и светского государства. Все они носят характер откровенно вредных предрассудков прошлого.
А что есть на самом деле? Православная церковь в России – это один из главнейших государственных институтов, объединение верующих, которых на сегодняшний день более 85%. Их возглавляет епископат во главе с Патриархом всея Руси. По своему значению в данных условиях, по своему реальному положению Патриарх является духовным лидером нации. Есть ли необходимость создавать пост президента, который при наличии Патриарха представляется в светском и республиканском современном Российском государстве совершенно излишним? Тем более что существует кабинет министров во главе с премьером, чья должностная обязанность состоит в обеспечении исполнения внутренней и внешней политики, предписываемой основными государственными законами и текущими задачами. Конечно, такой «переход» невозможно совершить с сегодня на завтра, да и избрание Патриарха, которому также вручается пост главы государства, должно изменить характер подготовки и проведения православным народом Поместного собора.
В истории такие политические конфигурации отнюдь не были редкостью. Можно вспомнить власть кардинала Ришельё при слабых королях, покончившую с более чем столетней гражданской войной и фрондой во Франции и превратившей её в самое мощное государство того периода. В современную эпоху на православном острове Кипре, после того как он перестал быть британской колонией, митрополит Макарий стал президентом и лишь превратности судьбы не возвысили его до положения главы всей Греции. Или Россия начала XVII века, после несчастной Смуты. Тогда патриарх Филарет по существу «соцарствовал» Михаилу и, как свидетельствуют источники, последний «трепетал» перед отцом, фактически правившим государством. Именно Филарет осуществил комплекс мер, направленных на восстановление порушенных традиционных институтов, восстановление легитимности верховной власти.
Возникновение теория «симфонии» в отношениях между православной церковью и православным царством имеет конкретно-исторические причины. Потому что первоначально возникло царство и император, позже – христианство и митрополиты. Требовалось выработать формулу сосуществования. Она возникла и избавила восточно-христианский мир от противопоставления церкви и государственной власти, в отличие от западного христианства, знавшего Каноссу и «Авиньонское пленение пап».
В отличие от Запада, Российское государство унаследовало опыт «симфонии». Её соблюдали до правления Петра Первого. Затем на протяжении 200 лет во главе церкви был глава государства - православный царь. Вспомним основные государственные законы Империи: «Император, яко христианский государь есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в церкви святой благочиния», в церковном управлении действующий «посредством святейшего Правительствующего синода» (ст. 64 и 65). Установленная при Петре в силу ряда субъективных причин, эта схема утратила значение уже в середине XIX века. Остаётся только пожалеть, что восстановление патриаршества произошло лишь в 1917 году, а не на полвека раньше. Быть может, эта церковная реформа так повлияла бы на смягчение нравов, что переход России в новую социально-политическую эпоху, который имел совершенно беспощадные формы во время революции и гражданской войны, не принёс бы нашей стране столько жертв и бедствий.
VI
После весьма непростого и противоречивого нового патриаршего периода в Русской православной церкви мы получили уникальную, не имевшую место в прошлом, ситуацию. Впервые государство декларирует светский характер. До этого оно было либо конфессиональным, либо атеистическим. Очевидно уходят в прошлое увлечения антирелигиозными и атеистическими идеологиями. С одной стороны, в населении растёт доля считающих себя православными. Она приближается к 75%. С другой - резко сокращается число атеистов. Их теперь меньше 20%. На протяжении последних десятилетий Церковь – самый авторитетный институт в стране, гораздо выше всех государственных официальных институций. И вместе с тем – целый клубок проблем в государстве, перечисленных выше, которые не находят быстрого и удовлетворительного решения. Переход к такой системы государственного управления, во главе которого находится глава Церкви, имеет своей первоочередной целью восстановление религиозного начала в национальном сознании, православизация населения, что благотворно повлияет на нравственность и, надо полагать, на рождаемость.
Вместе с тем перед русским народом стоят и вполне практические, масштабные и амбициозные задачи, реализация которых заставит забыть о всех наших политических, экономических и душевных болезнях. В виде тезисов они сводятся к тому, чтобы в экономическом отношении приступить к построению государства-корпорации, в идеологическом - к созданию государства-нации, в геополитическом - к восстановлению государства-империи. Всё это вопросы перспективного развития страны, которые надо обсуждать и планомерно и последовательно осуществлять. Соединение в одном лице главы Церкви и главы Государства безусловно даст энергичное развитие этому направлению. Пока же ясно одно - чем дольше будет продолжаться существующее ныне положение, совершенно несовместимое перед теми опасностями, которые реально угрожают России, тем больших усилий и жертв придётся ей принести за непростительное промедление в принятии важнейших решений.
Современной России после того погрома, который причинил ей либерально-бюрократический режим, необходимо правление, по своей идейной, идеологической и политической основе в чем-то напоминающее эпоху Александра III. И во главе такого правления необходим лидер, подобный этому государю. Одна из наиболее ярких его характеристик принадлежит Ивану Сергеевичу Тургеневу. Опубликованная в 1881 году, сразу же после его восшествия на трон, она теперь практически позабыта. В сжатом виде Тургенев отметил в Александре III следующие качества: Здоров телом и духом. Характер спокойный, рассудительный, энергичный, уравновешенный. Щепетильная абсолютная честность, без компромиссов и примесей. Ревностный православный. Искреннее и непритворное благочестие. Порядочен с ног до головы. Полный суровой откровенности. Глубокое отвращение к распущенности. Русский и только русский. Все в нём – язык, привычки, манеры, даже самая физиономия отмечены отличительными чертами русской расы. Любит и покровительствует только русскому искусству, русской музыке, русской литературе, русской археологии. Где бы его ни увидели, везде назвали бы его родину. Способность к власти.
Какой политический субъект может сегодня выдвинуть национального лидера с подобными качествами? Партии, получившие регистрацию в минюсте? Пораженная коррупцией бюрократия? Генералитет, трепещущей перед приказчиком с мебельной базы? Кучка миллиардеров-выскочек? Средний класс? Гламурные жители Рублёвки? Чушь! В сложившихся условиях это может сделать только Церковь.
