Визгу-то было, визгу! После выхода Меморандума ИНС «Разговор с Владимиром Путиным: сомнительные итоги» в чем только нас не обвиняли, как не поносили! И в экономике мы ни черта не понимаем, и в политике, и вообще покусились на самое святое, что сегодня есть на Руси — на авторитет национального лидера.
Отчасти пришлось согласиться: возможно, в экономике и политике мы действительно мало что соображаем, но чтобы на авторитет?!
Нет уж, увольте, ничего такого и в мыслях не было. Мы просто посылали сигнал (Россия ведь страна сигналов, и неважно, что сигналы сплошь и рядом выдаются за реальные действия), что как-то жиденько с компетенцией в путинском окружении, отсюда и подставы.
Но не прошло и недели как новостные ленты стали приносить корректировки казавшегося прежде незыблемым антикризисного курса. Случилось это, конечно же, не благодаря Меморандуму, а само собой, по совпадению. А вы о чем подумали?
БЕЗРАБОТИЦА
Вот, например, что говорил Владимир Путин по поводу пособий по безработице: «Для тех людей, которые уже потеряли работу, мы существенным образом повышаем пособие по безработице — до 4900 рублей в месяц». Можно истолковать фразу премьера так: пособие повышается, причем, существенно, но 4900 рублей в месяц — это для большинства недостижимый максимум, выше которого в 2009 году никто прыгать не собирается.
Логично, особенно если вспомнить, что в Москве на 1 августа 2008 года средний размер пособия по безработице составлял 1378 рублей, причем, максимальное пособие по безработице (3124 рубля) получало 29,3% безработных, минимальное (781 рубль) — 54,8%. Однако потенциальные и уже состоявшиеся безработные тонкостей премьерского оборота могут не понять и, не получив обещанных премьером денег, попросту разорвать несчастного работника службы занятости «на меха».
И вот на прошлой неделе правительство мало того, что существенно расширило круг получателей пособий, так еще и изменило механизм начисления суммы вспомоществования. В Госдуму был внесен проект закона, согласно которому все новые безработные, в том числе уволившиеся по собственному желанию, с момента вступления закона в силу могут рассчитывать на годичное пособие по безработице в размере 75% от утерянного заработка, но не более все того же федерального максимума в 4900 рублей. Напомним, что пока работник, уволившийся по собственному желанию и не нашедший новую работу, может рассчитывать на ежемесячные 1275 рублей и только в течение полугода.
«Что за дураки! — воскликнет иной АПНовский ненавистник, — зачем же «по собственному» писать? Пусть сокращают и выплачивают два выходных пособия по полной!» Так-то оно так, да только не от хорошей жизни народ строчит такие заявления. Заставляет его то, что в российской экономике сохраняется беспрецедентно высокая доля переменной части оплаты труда, практически не имеющая аналогов в других странах. По разным подсчетам, в России переменная доля (ежемесячные, квартальные, годовые премии, выплаты за сложность, тяжелые условия труда, переработку и проч.) составляет от трети до половины совокупного заработка, что намного больше, чем в других экономиках. Например, в США в конце 2006 года на переменную часть приходилось лишь 3,5% общей суммы заработков.
Почему в России половина? Возьмите, к примеру, Генеральное соглашение между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и Правительством Российской Федерации и уточните — 50% или что-то за последние дни изменилось. И поверьте — во многих отраслевых соглашениях удельный вес минимальной тарифной ставки (оклада) в заработной плате работников еще меньше. Например, в нефтяной и газовой отраслях промышленности и строительства объектов нефтегазового комплекса всего 40%.
Но половина — это «средняя температура по больнице». Где-то 10%, а где-то все 90%. Ну и кому, спрашивается, нужно выходное пособие в размере двух окладов, если в сумме оно составит 20% от былой оплаты? Вот и пишут, горемычные, заявления «по собственному», поминая крепким словом тех, кто в «тучные» годы так и не удосужился навести порядок в сфере оплаты труда. И не только, кстати, в частном секторе, но и на государевой службе.
Еще немного статистики с рынка труда. В настоящее время среднее время поиска нового места работы занимает 8 месяцев, а более трети безработных (36%) ищут новое место больше года. Уже сегодня тех, кто трудоустраивается год и более в городе 31%, на селе — 45%. Будьте уверены, через год эти цифры удвоятся.
В заключение раздела еще один пассаж из упомянутого «Разговора с Владимиром Путиным»: «Я все-таки надеюсь, что массовой безработицы у нас не будет. Хотя мы видим из того, что происходит на рынке труда, что количество людей, которые временно утратили работу, конечно, возрастет».
Мы тоже надеемся, Владимир Владимирович. Хотя в глубине души осознаем, что надежды эти призрачные, потому как политика частного бизнеса в сфере занятости, к сожалению, меняется. Если во времена предыдущего экономического раздрая начала 90-х и кризиса 1998 года работодатели слегка стеснялись увольнять или сокращать работников, отправляя их на неполный рабочий день или в частично оплачиваемый отпуск, то сегодня после обнародования изменений в порядке начисления и выплаты пособий по безработице надеяться на милость «униженных и оскорбленных» бизнесменов, увы, не приходится.
Такая вот палка о двух концах. С одной стороны, не повысить пособие было нельзя, с другой — бизнес получил «сигнал», которым не преминет воспользоваться.
ИПОТЕКА
Скажем честно — сразу после обнародования Владимиром Путиным схемы помощи ипотечным заемщикам она для нас осталась непонятной. Напомним: «Для людей, которые утратили работу, либо для людей, которые столкнулись с резким понижением своих доходов, еще раз хочу сказать, мы планируем выставлять перед банками государственную гарантию через систему Агентства по ипотечному жилищному кредитованию. Агентство по ипотечному жилищному кредитованию может в этом случае забирать закладные, предварительно требуя от банков перезаключения договоров с получателем кредита. Имея на руках эти закладные, банк может даже пополнить свою ликвидность, обращаясь в Центральный Банк».
Потом-то разобрались, но проблемы никуда не исчезли. Проблем этих две: ипотечные жилищные кредиты, номинированные в валюте, и кредиты с «плавающей» процентной ставкой. Мы тогда даже прикидочный подсчет представили: валютных заемщиков — порядка 20%, «плавающих» — около 10%. Итого приблизительно 30%, что эквивалентно 300 млрд. высокорисковых кредитных рублей.
Первым проснулось держащее нос по ветру Минэкономразвития. В прошлую среду один из чиновников министерства заявил, что «при худшем сценарии в скором будущем из 1 трлн. рублей ипотечных кредитов 300—400 млрд. могут оказаться дефолтными». Правда, министерский функционер не уточнил, по каким причинам могут наступить дефолты, но все равно смело и эксклюзивно, ничего не скажешь.
Впрочем, отважный чиновник тут же сел в лужу, доверительно отметив, что по данным российских банков дефолты по погашению кредитов допустили уже от 1 до 10% ипотечных заемщиков! Показанный разброс свидетельствует, по крайней мере, о двух вещах: а) об отсутствии сколь-нибудь достоверной информации в МЭРе (могли бы в Ассоциацию российских банков или в Банк России позвонить); б) о неумении чиновниками МЭРа пользоваться Интернетом (на сайте АИЖК говорится, что дефолты допустили 5,1% заемщиков). Вот такие люди сегодня не только дают пресс-конференции, но и управляют российской экономикой.
Но и это еще не все. Ответственный министерский служащий по секрету поведал, что «некоторые банки потребовали от заемщиков досрочно погасить кредит и резко повысили ставки по ипотечным кредитам, закрывая возможности для перекредитования». О как! Премьер грозит банкирам пальцем (дословно было сказано так: «Банк имеет право потребовать довнесения этой залоговой массы, а, как правило, это требование выражается в предложении погасить часть основного долга досрочно… Но лучше бы ему этого не делать»), а зверствующие финансисты все равно гнут свою линию, не боясь ни судов, ни общественной обструкции, ни, наконец, присланного «доктора». Но главное, что рассказывает об этом «профессионал», по долгу службы обязанный реагировать на происходящее и в авральном порядке принимать меры.
То же ведь сигнал, согласитесь. Чего оглядываться на правительство, если там бездари сидят?
БЕНЗИН
Про цены на бензин нынче не стебается только ленивый — мало кого устроило премьерское объяснение сохраняющихся высоких цен:
«За счет людей с большими или даже средними доходами, за счет людей, которые все-таки могут позволить себе иметь машину, покупать бензин, мы изымаем доходы в бюджет и перераспределяем среди тех, которые остро нуждаются: те же самые безработные, инвалиды, пенсионеры и т.д., военнослужащие».
Самое интересное, что высокая цена бензина отражается как раз на товарах первой необходимости, покупаемых теми, в пользу кого по легенде и перераспределяются «сверхдоходы» автомобилистов.
Заметим, что в декабре 2004 года, когда нефть марки Urals стоила примерно столько же, что и сейчас, бензин стоил 14 рублей за литр, сегодня же — 21 рубль. Однако четыре года назад экспортная пошлина составляла $101, а сегодня — $192 за тонну.
Будем непредвзято последовательны: Путин говорил и о том, что с 1 января состоится дальнейшее снижение налоговой нагрузки на нефтяников. На прошлой неделе и было объявлено, что с 1 января пошлина будет составлять «всего» $117 (хоть и не $101, как четыре года назад, но все равно снижение будет значительным). Так что 14 рублей средней цены за литр мы не увидим, но 16 рублей — перспектива ближайшего будущего. Видимо, среднему классу тоже нужно помогать.
Бензиновая тема заставляет нас копнуть глубже и оценить самочувствие всей нефтяной отрасли. Тут нас постигнет разочарование: за январь-октябрь этого года в сравнении с аналогичным периодом года прошлого добыча нефти и газового конденсата сократилась на 0,6%, а экспорт сырой нефти за то ж время снизился на 7,4% (за январь-май — более чем на 8%). Можно, конечно, возразить, что за январь-октябрь на 3,9% увеличился экспорт нефтепродуктов (вот оно, развитие нефтепереработки!), но в сумме, если сложить экспорт сырой нефти и экспорт нефтепродуктов, все равно получается минус — 3,8%. К тому же в ноябре этого года экспорт нефти по трубопроводам «Транснефти» упал и вовсе на 17,6% по сравнению с прошлым ноябрем.
Из всего вышесказанного следует очень простой «сигнал»: вступление России в ОПЕК (в крайнем случае, соблюдение решений этой организации) фактически уже состоялось. Даже если в середине недели ОПЕК постановит уменьшить объемы нефтедобычи, Россия эти действия уже осуществила в упреждающем порядке.
* * *
Сигналы — сигналами, а общая картина как была безрадостной, так ей и остается. Россия вкатывается в самый тяжелый и долговременный экономический кризис в своей истории, не имея целостной антикризисной программы и манкируя мнением профильных специалистов. Хоть и говорит Владислав Иноземцев, что «для России ситуация будет тяжелой. И выходы из нее должны быть экстраординарными. Их два — контролируемый и хаотичный», а ситуация инвариантна. Контролируемого выхода при сохранении сегодняшней экономической парадигмы не будет.
Вы уже чувствуете дыхание Хаоса, не так ли?
