Эффектный образ новоизбранного американского президента сегодня радует глаз не только ушлых политтехнологов и любителей «политического гламура». Барак Обама – действительно самый яркий «поливалентный» политик современных Соединенных Штатов, с которым связывают свои ожидания как элиты, так и широкие слои «униженных и оскорбленных» от Майами до Найроби. За долгие годы Америка наконец-то получила яркого политика, способного генерировать самый политический ресурс – надежду на перемены и лучшее будущее, сколь бы туманным оно не казалось поначалу. Но что несет миру его практически триумфальный приход к власти и начинающееся правление? Мы можем говорить здесь о комплексном «сдвиге», используя в более широком контексте известную метафору легендарного футуролога Олвина Тоффлера о «сдвиге власти».
Политический: от милитаристского неоимпериализма к мондиализму, завязанному на идею глобальной солидарности. «Империализм» республиканцев, имеющий свою опору в системе национально-государственных интересов США и «консервативном англосаксонском ядре» американского общества, будет отныне заменен стратегией «глобальной солидарности», в рамках которой «изменяющаяся» и отказывающаяся от ряда прежних стереотипов и приоритетов Америка пойдет навстречу «изменяющемуся глобальному миру».
В этой связи можно будет говорить о переходе США к стратегии «либеральной империи», где глобальное лидерство будет достигаться не столько принуждением других к следованию американским интересам, сколько благодаря ведущей роли США в решении глобальных проблем. Именно американцы, согласно мессиджам Обамы, призваны стать нацией-пионером в «обществе глобального риска» (Ульрих Бек). Гибкие и подвижные «сети влияния» (экономические, технологические, медийные и др.) призваны дать США возможность сохранить свое лидерство («гегемонию» в терминологии Антонио Грамши) и глобальный контроль за счет тонких манипуляций, не порождая глобальные конфликты и расколы.
Наконец, из наиболее значимых из предполагаемых сдвигов – социокультурный. Он предполагает переход от «сильной и самоутверждающейся» к «мудрой и рефлектирующей» Америке, критически переосмысляющей свой опыт и стремящейся прежде всего укрепить свою моральную репутацию в глазах всего мира. И речь здесь идет не о возврате к навязчивой риторике о правах человека «а ля Джимми Картер», но о новой политической философии, решительно порывающей с наследием «эры неоконов».
Этнокультурный: от доминирующей англосаксонской идентичности Америки к ее более мультикультурной форме, где афро-американский и испаноязычный компоненты станут не «поликультурным дополнением», а частью американского субстрата, изменяя то, что традиционно называлось «лицом Америки». Будет ли это означать еще один шаг по направлению к «смерти Запада» (Патрик Бьюкенен) и переходу в стадию политической реальности ведущейся пока подспудно «войны цивилизаций» (Сэмюэл Хантингтон), покажет уже ближайшее будущее.
Социально-экономический сдвиг, в свою очередь, предполагает от либерализма к социально-ориентированной экономике, ориентированной на «маленького человека», забытого американскими неолибералами – с проекцией на защиту «маленького человека» в странах «Третьего мира», многие из которых ожидали приход Обамы подобно пришествию Мессии.
Однако сможет ли новообретенный кумир «униженных и оскорбленных» объяснить порядком уставшей и недоверчивой Америке необходимость взятия на себя новой глобальной миссии, да еще и увязать это с решением внутриамериканских проблем? Будет ли способен Обама в условиях неизбежного раскола на «консервативную» и «жаждущую перемен» Америку преодолеть возникающие «разрывы» силой своей незаурядной харизмы? И хватит ли этой «харизматической силы» для консолидации американского политического класса, переживающего сегодня раскол по многим жизненно важным для будущего страны вопросам?
Наконец, сможет ли новый американский президент успокоить бурлящий сегодня «глубокий Юг» (Александр Неклесса) – тот самый «маргинальный пояс» стран «Третьего мира», генерирующий огромное множество проблем для мирового сообщества? Сможет ли Обама генерировать новую этику и ценности, из которых сложится новый привлекательный образ «мирового порядка», привлекающий на сторону Америки многие прежде униженные и отвергнутые ею страны и народы? И даст ли ожидаемую отдачу стратегия «многостороннего диалога» с новыми мировыми «центрами силы» в условиях сталкивающихся интересов и целого спектра развертывающихся (пока еще в локальном масштабе) кризисов?
Все эти вопросы неизбежно встанут в «повестке для» президента Обамы в уже ближайшее время. От способности Обамы и его окончательно формирующейся сегодня «команды» зависит судьба не только Америки, но и современного миропорядка, в очередной ряд переживающего сегодня в очередной раз «муки рождения нового».
