Сколько существует российская постсоветская государственность, столько и ведутся разговоры о военной реформе. В обществе имеется отчетливое понимание того, что всю структуру вооруженных сил надо реформировать. И одновременно, смутное ощущение, что никто не знает, как именно это надо сделать. Такая неопределенность — вещь вполне естественная. Ведь армия — сложный механизм, выполняющий в обществе сразу несколько функций. В современном обществе, не только в России, функции его начинают меняться. Одновременно изменяются и условия, в которых армейскому механизму приходится работать.
Самая основная и очевидная функция армии — оборона и нападение — остается неизменной на всем протяжении истории. Это – главная, естественная, так сказать «техническая» функция вооруженных сил. Однако, как и любой значимый общественный институт, армия выполняет еще и определенные социальные функции, является одним из ключевых, системообразующих элементов общественного каркаса.
Если «техническая» функция армии более-менее одинакова во все эпохи и при всех общественных формациях, то социальная роль вооруженных сил в каждую новую эпоху кардинально менялась.
Массовая армия современного типа – явление достаточно новое, массовые армии, комплектуемые на основе всеобщего призыва, появились с наступлением индустриальной эры. Причиной этого явилось не только в развитии военного искусства и техники. Обязательная воинская повинность исполняет в индустриальном обществе важнейшую социальную роль. Это один из основных механизмов, обеспечивающих социальную стандартизацию, обеспечивающий, чтобы все члены общества имели стандартный набор навыков и норм поведения. Социализация гражданина завершается именно в армии. Индустриальная эпоха выдала заказ на гражданина, владеющего стандартным набором умений и реакций. Общество выполнило этот заказ, в первую очередь с помощью системы всеобщего обязательного образования и всеобщей обязательной воинской повинности. Можно сказать, что массовая призывная армия стала одним из ключевых механизмов, без действия которого наступление индустриальной эпохи было бы невозможно.
Однако с развитием общества постепенно начали накапливаться новые противоречия. Во-первых, все возрастающая сложность армейской техники требовала для ее обслуживания профессиональных навыков и профессионального образования, и это требование вступило в противоречие с социальным требованием массовоого призыва.
Во-вторых, все возрастающая социальная роль и политическое влияние массы «простых граждан», привело к тому, что использовать армию в реальной войне стало все труднее и труднее. «Пушечное мясо» отнюдь не желает превращаться в фарш, даже ради самых возвышенных идеалов патриотизма. И масса использует для предотвращения этого все свое, уже немалое, влияние.
Эти проблемы подошли к своей критической точке во время Вьетнамской войны. Стало окончательно ясно, что сложившуюся за последнее столетие структуру надо менять. Американцы, как известно, пошли по пути создания полностью профессиональной армии. При этом второй, социальной, функцией армейского организма они в значительной степени пожертвовали. Большая часть американского общества осталась вне действия армейского социального механизма.
Наряду с очевидными преимуществами на этом пути есть и издержки. Они уже начинают сказываться в Америке. Уже сейчас процент «афроамериканцов», латинос и представителей прочих нацменьшинств заметно превышает долю англосаксов в вооруженных силах США. Перспектива превращения армии в «негритянское гетто» начинает тревожить американских стратегов. Однако, применительно к американским условиям, этот выбор в пользу «профессиональной армии» представляется пока удачным. Тем более, что с начала последней иракской войны, когда, впервые после Вьетнама. Вооруженные силы США стали нести ощутимые потери – доля «цветных» добровольцев значительно сократилась, и американская армия вновь заметно «побелела».
В России, по постперестроечному безусловному рефлексу, принялись копировать американскую систему — однако попытка эта забуксовала. И у генералов, и у политиков, и в обществе имеется понимание того, что отказаться от социальной роли армии — преждевременно. Понятно, что современные российские ВС выполняют свою роль социального регулятора из рук вон плохо. Но если этот механизм будет остановлен вообще — на его месте окажется зияющая дыра. Иных, замещающих армию, форм социальной организации ведь просто нет. За исключением, тюрьмы.
Это не отменяет необходимость в профессиональных, хорошо обученных, военных частях. Вместе с тем имеется огромное общественное давление на армию со стороны граждан, подлежащих призыву, и членов их семей. Российское «пушечное мясо» тут вполне на уровне популистких американских стандартов. Неудивительно, что творцы российской военной реформы пребывают в ступоре.
