Сегодня день 15-летия русской национальной трагедии - кровавого госпереворота 3-4 октября 1993 года. Однако посвящать этой теме сегодняшнюю колонку я не буду. Я уже довольно давно написал статью «Памяти Белого дома» и полагаю, что этого достаточно. Повторять из года в год один и тот же текст я считаю неприличным проявлением нарциссизма.
Сегодняшнюю же колонку я хочу посвятить теме демократии.
Я уже полушутливо написал недавно: «И обратите внимание, о демократии я не сказал ни полслова». Попробую теперь изложить эту мысль всерьез и подробно. Я имел в виду, что в ситуации, когда государство гарантирует базовые права человека в полном объеме, демократия не является необходимой.
Представим себе гипотетическую ситуацию, когда недемократическая власть, будь то власть абсолютного монарха или столь же абсолютного диктатора, проводит политику, результатом которой являются стабильно высокие уровень и качество жизни большинства граждан, низкое социально-экономическое и культурное неравенство, личная и общественная безопасность, уважение человеческого достоинства граждан, расцвет наук и искусств. Так ли нужна в этих условиях демократия?
Мне даже кажется, что если описанная выше гипотетическая недемократическая власть при помощи назначаемого чиновничества будет эффективно разрешать насущные житейские проблемы и конфликты на местах, то у граждан не возникнет потребности даже в муниципальном самоуправлении.
Другое дело, что такой недемократический режим, гарантирующий базовый пакет прав человека в полном объеме, так никогда и не реализовался в истории. А все режимы, делавшие попытки реализовать такой пакет, являлись демократическими. В связи с этим, бремя доказательства необходимости недемократического политического режима лежит на стороне противников демократии, а не на стороне ее защитников.
Полагаю, что стремление к демократическому правлению возникают у граждан именно по этим причинам. Другое дело, что все вышеназванное вовсе не является убедительным доказательством необходимости и благотворности демократического правления.
Попробую высказать предположение о том, почему идеал свободы, справедливости и солидарности до сих пор реализовался в той или иной степени исключительно в демократических обществах.
Но сначала я хочу развести понятия демократии и народовластия. На мой взгляд, демократическое правление вовсе не является народовластием. Единственные примеры народовластия, которые мы знаем в истории – это древнегреческие полисы, средневековые города-республики и современное муниципальное самоуправление, продолжающие их традицию.
Что я понимаю под демократическим обществом? Не буду заниматься столь любимым политологами-теоретиками схоластическим умствованием и давать формальное определение демократии, тасуя в очередной раз известные определения Йозефа Шумпетера, Карла Поппера и Роберта Даля.
Скажу просто. Демократическими обществами являются конституционные монархии, парламентские республики и президентские республики.
В чем я вижу сущность демократических обществ? Повторю еще раз. Речь идет именно о сущности этих обществ, а не об их тривиально общих формальных признаках, таких как представительное правление и процедуры выборов.
На мой взгляд, демократическое правление - самый удобный и устойчивый из известных на сегодняшний день механизмов согласования интересов.
Что такое согласование интересов? Это – политика! Наличие интересов, способов их выражения и представительства и правил игры, регулирующих конфликты их выразителей и представителей – и есть политика.
И в этом смысле, политика есть в любом государстве хотя бы как борьба придворных клик. Однако только демократическое правление изо всех способов правления, известных на сегодняшний день, делает политику относительно прозрачной, публичной, устойчивой и легитимной. Одним словом – цивилизованной.
Выражаясь несколько пафосно, можно сказать, что демократическое правление есть механизм трансформации баланса сил в баланс интересов.
Конечно, в первую очередь, в демократических обществах балансируются между собой интересы элит. Можно даже сказать, что именно они и учитываются в таких обществах в первую очередь.
Интересы простых людей в демократических обществах вовсе не первоочередны, а их выражение и представительство элитами в достаточной мере фиктивны.
В чем же, в таком случае, преимущество демократических обществ над диктатурами и абсолютными монархиями в сфере гарантирования прав человека?
Казалось бы, для таких преимуществ нет никаких оснований. В обществах обоих типов интересы большинства населения не первоочередны. Сказать, что эти интересы не учитываются в недемократических обществах или учитываются заведомо меньше, чем в демократических, было бы неверным.
Однако сколь бы лживыми, коррумпированными и манипулятивными ни были демократические общества, у них есть одно важнейшее достоинство. Это – публичная конкуренция политических элит за власть в условиях всеобщего избирательного права.
Она-то и заставляет, в той или иной степени, распространять гарантии основных свобод с борющихся между собой элит на весь народ в целом.
Гарантии эти очень ненадежны. Недаром виднейший теоретик английского лейборизма Гарольд Ласки утверждал в свое время, что «капитализм несовместим со свободой» и требовал перехода от капиталистического общества к «плюралистическому государству» через дополнение территориального представительства представительством профессиональных и иных социальных интересов. По его мнению, только такое рассеяние государственного суверенитета через увеличение числа центров власти может привести к подлинной демократии, отражающей, как он говорил, «федеративную природу общества».
Однако даже такой «слабый федерализм», какой мы видим в современных демократических обществах, чрезвычайно превосходит общества недемократические. Конечно, вполне возможно, что в абсолютных монархиях были механизмы, которые позволяли бы этим обществам эволюционировать в сторону идеалов свободы, справедливости и солидарности.
Возможно, такими механизмами являлись муниципальное самоуправление и сословное представительство. Вспомним французские Генеральные Штаты или наши Боярские Думы и Земские Соборы. Однако поскольку ни одна из исторически существовавших абсолютных монархий и диктатур так и не реализовала гарантий прав человека, то бремя доказательства, как я уже говорил, лежит на стороне противников демократии, а не ее сторонников.
