От редакции. Сегодня в России и в мире разворачивается дискуссия о новой конфигурации европейской и глобальной безопасности. Недавно мы услышали и новую позицию Кремля: модель однополярного мира, где гарантом всеобщей и всяческой безопасности выступает единственная сверхдержава, более не работает; нужна альтернативная конструкция, предполагающая особую роль региональных центров силы.
В этом контексте мы републикуем статью Станислава Белковского и Михаила Ремизова, которая впервые увидела свет более 2 лет назад – 12 сентября 2006 года – в «Известиях». Мы полагаем, что эта статья поможет сегодняшним и завтрашним кремлевским теоретикам в их поисках концепции неоднополярного мира.
Сейчас, через 5 лет после трагедии 09/11, у нас есть возможность увидеть и осознать, насколько изменился современный мир. Причем изменения обусловлены не столько феноменом т.н. "международного терроризма" (который за 5 лет не стал для нас ни более понятен, ни более осязаем; где живет Осама бен Ладен и как руководит высокотехнологичным кровопролитием - по-прежнему глубоко неясно), сколько могучими геополитическими переменами, явлением миру новых игроков с черновиками новейших правил игры.
В 2001-2006 гг. оформились претензии Китая на роль второй глобальной сверхдержавы. Недавний пакт между КНР и Венесуэлой на фоне фактического перехода Панамского канала под китайский контроль свидетельствует о том, что Пекин уже не будет довольствоваться ролью региональной силы. Китай с присущей этой цивилизации размеренной осторожностью, но и с внятной настойчивостью позиционирует себя как альтернативу США. В том числе - в вопросах безопасности. Китай, что уже очевидно, готов стать покровителем антиамериканских элит во всем мире.
2005-2006 гг. продемонстрировали нам и качественно новые амбиции Ирана. Эта страна, последовательно идущая к обладанию ядерным оружием, тоже намеревается быть самой настоящей глобальной державой - в качестве лидера исламского мира. После свежей неудачи израильской военной операции в Ливане мы видим, насколько быстро растет популярность шиитского Ирана и фактически подконтрольной ему организации "Хезболлах" во всем исламском мире - в том числе среди суннитов. В то же время падает авторитет арабских режимов, явно или неявно сделавших ставку на стратегическое сотрудничество с США. В ряде исламских государств все явственнее становится перспектива проиранских переворотов. Это означает, что впервые в истории появились осязаемые предпосылки политического объединения мусульман - причем объединения агрессивно антизападного и готового к разноплановому применению силы. А значит, американо-иранская война может разразиться при нынешнем поколении политических лидеров.
Итак, система угроз безопасности во всем мире стала качественно иной. А архитектура и философия глобальной безопасности за последние 15 лет - а в некоторых своих элементах и за последние 60 лет - практически не изменились. Запад по-прежнему апеллирует к идеям "Ялтинского" и "пост-Ялтинского" мира: нераспространение ядерного оружия; особая роль США и НАТО; статус Совета Безопасности ООН как "мирового модератора"; роль G7 (G8) как клуба, устанавливающего мировые стандарты в экономике, политике и сфере безопасности. Все эти модели и институты должны быть признаны отчасти устаревшими и подвергнуты существенному пересмотру.
А). Роль США. Модель ограниченного суверенитета, реализуемая США в отношении союзников по "холодной войне", по ее окончании была спроецирована на весь мир. В основе модели - монополизация права на легитимное насилие в международном масштабе, предполагающая, что всякий акт применения силы на мировой арене либо санкционирован США, либо преступен. Табу на силовой суверенитет для региональных держав требует от самих США готовности к выполнению роли глобального гаранта безопасности. Но такой готовности со стороны сверхдержавы мы не наблюдаем; наиболее красноречивый пример - сегодняшний Ирак. В этом состоит опасная двусмысленность Pax Americana (американоцентричного мира): Вашингтон не готов ни к снятию с себя всемирных имперских функций, ни к их полноформатному осуществлению.
Б). Североатлантический альянс (НАТО) создавался после Второй мировой войны для сдерживания СССР и коммунистического блока. И сегодня идеологи дальнейшего расширения НАТО на восток, в направлении стран - формальных членов СНГ фактически руководствуются той же древней логикой, словно забыв, что Советского Союза давно не существует, а современная Россия не угрожает ни Северной Америке, ни Западной Европе. А в состоянии ли НАТО выполнять функцию сдерживания Китая и Ирана? По всей видимости, нет - у Североатлантического альянса нет для этого ни военных, ни политических, ни моральных ресурсов.
В). Совет Безопасности ООН как "всемирный доктор" становится, увы, все менее эффективен, а его решения - все менее авторитетны. Основные войны и масштабные военные операции в мире в последние 10 лет проходили без санкции и вопреки коллективной позиции Совбеза. Международное миротворчество под эгидой ООН себя практически не оправдывает: во-первых, когда безопасность обеспечивает расплывчатое "мировое сообщество", всякая конкретная ответственность на самом деле исчезает, во-вторых, прекращение огня как самоцель, без выявления и нейтрализации истинных причин вооруженных конфликтов есть лишь подмена реального лечения болезни бесконечным поглощением обезболивающих пилюль.
Г). Рожденная в толще "Ялтинского мира" модель "ядерного нераспространения", подразумевавшая паритет двух сверхдержав, США и СССР, гарантировавших нерасширение ядерного клуба, себя исчерпала. Сегодня в мире есть уже более десятка стран с ядерным оружием. Необходимо принять этот факт как данность и сформулировать новую идеологию ядерного сдерживания.
Д). "Большая семерка" (G7) возникла в те времена, когда понятия "индустриально развитый", "прогрессивный" и "демократический" относились фактически к единой и неизменной по составу группе стран. Но за два десятилетия ситуация в мире стала качественно иной. Клуб "развитых стран" без Китая, Бразилии, Индии, без представителей исламского мира становится все менее легитимен в качестве источника формул и рецептов глобального и регионального развития, привлекательных образов будущего.
Отдельно следует сказать о месте России в формирующемся многополярном мире. Современная Россия, безусловно, не может рассматриваться как вызов для безопасности какого-либо из мировых центров силы. Так что не Россия представляет собою опасность, а слабая Россия. Лишенная ответственных элит и цельной программы национального будущего, Россия уже в скором времени может превратиться в территорию раздела "российского наследства". Несмотря на интерес США и Евросоюза к этому разделу, он не сулит западному миру ничего хорошего, поскольку будет в максимальной мере использован как раз его стратегическими противниками. Китай придет в богатые ресурсами сибирские и дальневосточные регионы России, а Иран - на южные рубежи страны. Объективно - интересам Запада отвечает восстановление России как региональной державы, способной отвечать за безопасность в Северной Евразии. Фактически - Западу придется ради собственной же безопасности согласиться с восстановлением российской империи в том или ином формате и даже инвестировать в этот проект некоторые ресурсы.
В ближайшие годы мы станем свидетелями жестких, рычащих столкновений трех глобальных проектов: американского, китайского, иранского. Чтобы в такой ситуации избежать четвертой мировой войны с применением всех известных науке средств уничтожения жизни, надо качественно изменить базовые подходы к безопасности современного мира. Современная необходимость - это:
- переход от философии исключительной ответственности США и НАТО за глобальную безопасность к модели нового баланса сил, предполагающей систему "региональных гарантов безопасности"; в частности, Россия может стать таким гарантом в Северной Евразии - на евразийском "хартленде";
- отказ от дальнейшего расширения НАТО на восток; постепенная ревизия концепции и даже, возможно, демонтаж НАТО по мере создания европейских сил безопасности;
- принципиальное расширение состава Совета Безопасности ООН и клуба развитых стран за счет государств, готовых и способных взять на себя функцию "регионального гаранта безопасности"; в частности, следует говорить о постоянном членстве Германии, Японии, Индии, Бразилии в СБ ООН, КНР, Бразилии, Индии - в неформальном клубе наиболее развитых стран, который придет на смену G8;
- отказ от модели "ядерного нераспространения" и легитимация ядерного оружия в некоторых странах в обмен на определенные системообразующие обязательства этих стран; например, официальное признание Израиля и Ирана ядерными державами при условии взаимного признания этими государствами друг друга.
Кривая всемирной истории подошла к очередной точке перегиба. В этой точке должна быть сформулирована качественно новая философия всеобщей безопасности. Философия предотвращения катастрофы.
