На Кремле лежит серьезная историческая вина за произошедшую трагедию осетинского народа. Но не на том Кремле, о котором вы подумали. Не на путинском и медведевском, а на Кремле времен Бориса Ельцина.
В 1992 и в 1994 гг., после военного разгрома Тбилиси, у Москвы был выбор – как распорядиться плодами тяжелой, дорого купленной победы? Разговоры о необходимости признания непризнанных республик звучали тогда громче, чем сейчас. Но была сделана иная ставка. Ельцин то ли испугался нарушения «беловежского консенсуса» (о взаимном признании убийц СССР), то ли усмотрел в подвешенном статусе Абхазии и Южной Осетии возможность стратегического контроля над Грузией.
Чем обернулась эта утопия – нам известно. В Грузии немедленно сформировался антироссийский и реваншистский режим. Этот режим отнюдь не шантажировался Москвой с помощью проблемы непризнанных территорий. Совсем наоборот – он сам шантажировал и продолжает шантажировать Москву – ставя под вопрос ее международный статус, ее позиции в регионе – из-за нерешенности этой болезненной проблемы.
Вы не поверите, но сегодня нам вновь предлагают повторить ельцинский вариант. Вариант отложенного воссоединения Грузии с Абхазией и Южной Осетией в рамках российских военно-политических гарантий.
С этим предложением уже выступили некоторые эксперты. В частности, Борис Межуев в статье «Вернуть Шеварнадзе».
Эта идея заслуживает серьезного к себе отношения. Причем не вопреки, а благодаря звучащим в ней нотам абсурда. Абсурд имеет повышенные шансы не реализацию.
В данном случае, он состоит уже в том, что тот итог войны, о котором идет речь, противоречил бы ее исходному смыслу. Тому мотиву, следуя которому Кремль перешел свой Рубикон в Рокском тоннеле.
Этот мотив – сохранение контроля над Северным Кавказом и теми его народами, которые фактически составляют с народами Южной Осетии и Абхазии единое целое. Объяснить им резоны «единой Грузии» после тех рек крови и ненависти, которые разделили их с народом «метрополии», было бы интересной задачей для проповедника надэтнической гражданственности.
С другой стороны, вообразите, какой захватывающей культурно-политической миссией была бы интеграция грузин в пространство российского влияния. Я думаю, цена этой интеграции была бы еще выше, чем та, что мы платим за интеграцию чеченцев в поле российского согражданства.
Кстати, опора Москвы на осетин и абхазов может стать не чем иным, как способом снижения этой, непомерно высокой для нас, цены чеченской лояльности. Вспомните, как резко подскочила эта цена тогда, после ельцинской «сдачи» Абхазии. Платить пришлось кровью.
Мысль о том, что отказ Москвы от суверенитета над Абхазией обострил и осложнил вопрос о ее суверенитете над Чечней, высказывал Вадим Цымбурский в статье «Метаморфозы России».
Критика утопии «единой пророссийской Грузии» прозвучала и в его вчерашнем комментарии на злобу дня. Думаю, эта критика вполне достаточна, чтобы закрыть экспертную составляющую проблемы.
Но сегодня важна не экспертная составляющая, а политическая.
Существует опасность, что по накатанной ельцинской дороге могут бездумно двинуться политики и дипломаты.
Симптомом этой опасности является то, что они переоценивают роль личности Саакашвили в произошедшей истории и, соответственно, неявно признают, что смена лиц в грузинском руководстве может служить решением проблемы.
Несомненно, Саакашвили – военный преступник. Об этом нужно говорить на международном уровне и из этого нужно делать практические выводы. В частности, необходимо зафиксировать, что мы и наши союзники можем вести с Саакашвили только «технические» переговоры (какие ведут с террористами и полевыми командирами), но ни в коей мере не политические. И твердо держаться этой позиции.
Но вот к свержению режима Саакашвили нам категорически не стоит стремиться. Его устранение не только ни на йоту не приблизит Россию к достижению ее целей в регионе, но, скорее всего, отбросит назад и обезоружит ее перед мнением «мирового сообщества».
Будем надеяться, что оно не догадается демонстративно наказать своего «сукиного сына» с тем, чтобы потребовать от России проявления аналогичных жестов «доброй воли». Например, вывода войск под международные гарантии мира.
Устранение Саакашвили сегодня объективно необходимо только Западу и Грузии.
Уходя – не важно на тот свет или в отставку, – он унес бы с собой тот груз преступлений, которые он совершил во имя территориальной целостности своего государства. Эти преступления как бы списываются, и все возвращается на круги своя.
Любой последующий грузинский режим будет стремиться ровно к тому же самому, к чему стремился Саакашвили. Аннексия непризнанных государств - это аксиома любой грузинской политики, это альфа и омега грузинского государства. Источником зла является само это государство в его постсоветской конструкции.
И единственной адекватной целью войны может быть его демонтаж через окончательную и бесповоротную реализацию того права, которого были лишены народы Абхазии и Южной Осетии в 1991 году. Права не выходить из состава исторической России.
Кстати, в этом заключен единственный шанс успешного нациегенеза и для самих грузин.
Им пора перестать беспокоиться (по поводу неразрешимой «территориальной проблемы») и начать жить. Как свободный европейский народ.
Разумеется, если они к этому способны.
