В связи с успехами российской армии по очистке Южной Осетии от грузинских банд, наши общественные деятели, эксперты, политологи неоднократно высказались в пользу признания Россией независимости Южной Осетии.
Иными словами, сейчас наилучший момент закрепить да-юре то, что давным-давно установилось де-факто. И не важно, кто к нам присоединится, помимо Белоруссии и Венесуэлы, — Китай, скажем, Казахстан, или, например, Северная Корея, а то и Куба… Не настолько это важно.
Признанным государством в современном мире является то государство, которое так или иначе сумело отстоять свою независимость от внешних посягательств и показало устойчивость своего управленческого аппарата. Все остальное — рано или поздно добавится.
Так вот, в связи с выплеском общественного мнения, настроенного поддержать дипломатическими средствами уже состоявшуюся с нашей же помощью независимость ЮО, появились и скептические высказывания. Дескать, не повлечет ли это за собой признание «правительства Ичкерии», когда-то драпанувшего за рубеж? То же самое говорилось, когда стоял вопрос: не воспользоваться ли косовским прецедентом и не объявить ли о признании независимости ЮО, Абхазии, приднестровцев — оптом?
Так вот, к вопросу о болячке России под названием «Чечня».
Этот кусок земли не отстоял своей независимости и не показал устойчивости управленческого аппарата. Он сохранен за Россией силой оружия, а также за счет чудовищных вливаний из федерального бюджета. Он населен гражданами России (так же, кстати, как и Южная Осетия). И при решении осетинской проблемы возникает простая логическая последовательность: кто и какими силами в ответ на независимость ЮО попытается сделать независимой Чечню? Ведь это очень недешевое дело — опять создавать шайки бродячих бандитов, опять их вооружать, опять платить им за отрезанные головы… Из-за того, что кто-то на Западе признает нескольких уголовников-рецидивистов «правительством Ичкерии» еще ничего не следует. Ведь дальше начнется игра в «а ну-ка отбери», причем по результатам первых двух ее раундов ясно, что инвестиции в подобного рода предприятие могут пойти прахом из-за… скажем так, изменчивого нрава местных джигитов.
Очень сомнительно, что те же практичные американцы станут вновь выбрасывать средства из своего федерального бюджета на столь рискованное дело.
Так что не стоит так уж пугать людей сакраментальной фразой: «Опомнитесь, у нас самих Чечня!»
Гораздо серьезнее последствия проигранной войны могут быть для Грузии.
Сколько было пролито чернил (информационной воды) из-за другой сакраментальной фразы: «Мы ведь признаем территориальную целостность Грузии»!
Да почему бы нет? Да, признаем. Определенно, признаем.
Вот только надо сначала определиться с вопросом: собственно, о какой именно Грузии идет речь?
В XVIII — начале XIX столетия Российская империя пополнилась несколькими прежде независимыми государствами, территория которых сейчас находится под властью Тбилиси.
В 1783 году над Картлийско-Кахетинским царством установился российский протекторат, а 18 лет спустя оно вошло в состав Империи.
Теперь внимание: в результате русско-иранских (1804 --1813, 1826 — 1828) и русско-турецких (1806--1812, 1828--1829) войн, в которых активно участвовали грузины, была освобождена большая часть занятых иранцами и турками в Закавказье территорий.
В состав России Имеретия вошла в 1810 году; Гурия — в 1828 году; Сванетия — в 1854 году; Мингрелия — в 1857 году (покровительство России в отношении независимого Мингрельского княжества было установлено еще в 1803 года по просьбе тамошних князей из династии Дадиани).
Осетинские территории, напротив, включены в состав российских земель ранее, в 1774 году на основе Кючук-Кайнарджийского мирного договора, заключенного с Турцией. Основанный в 1784 году Владикавказ — первая российская крепость в регионе. Абхазские земли стали Сухумским округом в составе России в 1864 году.
После 1917 года в результате заговора националистов в Тбилиси на три года установилась власть незаконного правительства, враждебного, кстати, как по отношению к белым, так и по отношению к красным.
Грузинские сепаратисты удерживали независимость с 1918 года по 1921-й, а затем вошли в состав советской России. Сначала Грузия находилась в составе Закавказской федерации, затем получила статус союзной республики — ГрузССР.
После 1991 года Грузия занималась тем, что
а) создавала собственную территорию, лишая права на самоопределение абхазов, осетин, аджарцев, мингрелов (мегрелов) и сванов;
б) пыталась искусственно сплотить разные народы в одну грузинскую нацию.
Положение Абхазии и Южной Осетии дополнительных комментариев не требует, а вот с остальными все совсем не просто.
Некоторые из них считают себя грузинами, а некоторые осознают себя как самостоятельные этносы. Вплоть до вооруженных конфликтов (напоминаю о временах Звиада Гамсахурдия и «сванских ополченцев»).
Мингрелы (мегрелы) и сваны говорят на языках, отличных от грузинского. Отношения к мингрельским переселенцам в Тбилиси примерно такое же, как к молдавским гастарбайтерам в Москве: «Понаехали!» Мол, деревенщина, чужаки. А из Аджарии, хотелось бы напомнить, местному лидеру пришлось бежать всего несколько лет назад.
Нынешняя война в Южной Осетии для тбилисского правительства — один из способов национального строительства. Того самого искусственного сплочения грузинской нации за счет преобладания картлийцев, кахетинцев и, может быть, гурийцев, о котором говорилось выше. Рекрутирование представителей других народов в состав действующей армии позволяет «привязать» их к народам «первого сорта», указав «общего врага».
Но война проиграна. Искусственное лишение мингрелов, аджарцев, сванов права на самоопределение, возможно, вызовет в ближайшее время вспышки серьезного недовольства. Можно даже ожидать появления активных национально-освободительных движений на территории нынешней Грузии.
Ведь по сути дела, современная держава грузин — всего лишь наследник ГрузССР. И правомерность включения в нее каждого клочка земли еще надо доказать и отстоять. Это государство с формирующейся государственной территорией. При ее дальнейшем складывании необходимо учитывать национально-государственные потребности малых народов, находящихся под диктатом тбилисской хунты.
В определенном смысле Россия играет роль справедливого гаранта прав малых народов Грузии на реализацию их политических устремлений.
Таким образом, следует признать территориальную целостность Грузии в составе областей Картли и Кахетии, а также, возможно, Имерети и Гурии, если тамошнее население не пожелает сменить правительство или характер государственного строя (например, на конфедерацию) после нынешних безумств преступной клики Саакашвили.
Что же касается остальных приращений Картлийско-Кахетинского царства, сделанных в советское время, то тут прежде необходимо осведомиться у народов, населяющих эти земли, желают ли они присоединиться к этому государству.
Если же нет, то нынешняя реальная независимость Абхазии и Южной Осетии должна рассматриваться не как «временно терпимое состояние», а, возможно, как начало серьезного процесса по созданию на территории бывшей Грузинской ССР ряда полноценных независимых государств.
И Россия может поддержать права малых народов, проживающих на этой земле, если ее собственные национально-государственные интересы потребуют этого.
