Ну вот. Потихоньку, с Божией помощью, мы дошли уже до начала Совсем Другой Истории — до Великой Промышленной Революции.
И здесь самое время подвести предварительные итоги. Поскольку Великая Промышленная Революция так изменила всю жизнь человечества, что вся предшествующая история по отношению к ней предстает единым целым.
Итак. Известная нам история человечества насчитывает не больше десятка тысяч лет. Откуда появился человек на Земле — мы не знаем. Механизмы его происхождения нам не известны. Можно только сказать, что появление человека — фундаментальная инновация во всей истории биосферы. Мы не знаем, является ли человек прямым потомком ископаемых гоминид. Знаем лишь, что человек генетически близок к высшим приматам. Мы не знаем, действительно ли доступная нам история является первой историей человечества или ей предшествовали более древние цивилизации.
Та история, которая нам доступна из интерпретации археологических данных и письменных источников, состоит из четырех фаз — племенной, общинной, государственной и промышленной.
Возникновение каждой из фаз является фундаментальной инновацией. Нет никаких данных о том, чтобы новая фаза развивалась из старой при помощи каких-то «общественных законов», аналогичных постулируемым физиками «законов природы». Похоже, что это именно фундаментальные инновации. То есть их могло бы и не быть.
Общинный уклад отделяет от племенного Великая Неолитическая Революция — открытие земледелия и скотоводства. Происхождение их остается практически столь же загадочным, как и происхождение самого человека. Однако сами эти уклады — племя собирателей и охотников, племя кочевников и сельская крестьянская община вполне прозрачны и дошли практически до нашего времени.
Политически все эти три уклада являются демократическими, социалистическими и пожалуй даже национальными в той мере, в какой родоплеменные образования могут быть сопоставлены с современными этносами и, тем более, нациями. Эта демократия вполне сопоставима с современным низовым муниципальным самоуправлением. Этот социализм еще сто лет назад существовал в русской общине и в сербской задруге, да и сегодня может наблюдаться, скажем, в израильских кибуцах.
Другое дело, что уже тогда можно было увидеть различие между «мирной демократией» крестьянской общины и «военной демократией» кочевого племени. Если племена собирателей и охотников были «мирными» внутри себя к «своим» и «воинственными» во вне себя к «чужим», то Великая Неолитическая Революция поляризовала человечество на миролюбивое крестьянство и агрессивно-воинственное кочевничество.
Следующей фундаментальной инновацией была Великая Городская Революция, т.е. возникновение государства. Происхождение государства несколько менее загадочно, чем происхождение земледелия и скотоводства, но, все равно, на сегодняшний день достаточно необъяснимо.
Судя по всему, основных путей возникновения государства то ли два, то ли три. Один путь — имущественное расслоение крестьянских общин — привел к появлению первых капиталистических городов-государств. Другой — захват крестьянских общин воинственными кочевыми племенами — к появлению первых оккупационных государств. Когда я говорю о третьем пути образования государства, я имею в виду загадочный характер появления египетской империи. Возможно, что здесь прав Петр Хомяков со своей гипотезой «первоначального концлагеря».
Но так это или не так, не столь важно. В конце концов, империи стали возникать повсеместно в результате социалистических крестьянских революций. Строй древних социалистических империй может быть назван тоталитарным социализмом. Он очень похож на Советский Союз сталинских времен, за естественным вычетом индустриализации и радиофикации.
Так, над обществами демократического социализма надстроились, с одной стороны, общества олигархические в виде олигархических демократий капиталистического типа и олигархических тираний оккупационного типа, а с другой — тоталитарно-социалистические империи.
Почти все эти общества были реально многоукладными, когда оккупационное или имперское государство включало в свой состав капиталистические города и социалистические сельские общины.
Важнейшей социальной инновацией имперских обществ было открытие Мегамашины — организационной мощи бюрократии, снабженной письменностью.
Имперские общества, возникшие из революционной реакции на имущественное расслоение, регулярно, вновь и вновь воспроизводили это расслоение — циклически колеблясь между номенклатурными регионализациями и приватизациями и новыми социалистическими революциями.
Оккупационные общества, возникшие из ситуации захвата, регулярно, вновь и вновь воспроизводили ситуацию захвата — колеблясь между плутократическим вырождением захватчиков и новыми захватами.
Над этими политическими циклами господствовали, в конечном счете, циклы демографические — циклические колебания численности населения между аграрной перенаселением и демографической катастрофой.
Фундаментальные инновации в областях, которые сегодня мы называем наука и техника, практически почти отсутствовали. Открытия происходили в основном в военной сфере и делали совершивших эти открытия захватчиков на некоторое время непобедимыми.
За тысячелетия Старого Порядка произошли всего три духовных революции. Это — Духовная Революция Осевой Эпохи, Духовная Революция Христианства и Вторая Городская Революция — рождение свободы.
Несмотря на все революционные изменения в духовной сфере, которые принесли с собой великие религии осевого времени и, в особенности, христианство, они практически не имели социально-политических последствий до второй городской революции. Точно также, революционные изменения в сфере познания, которые принесло с собой открытие в Древней Греции обучения словами, также не имели, вплоть до великой промышленной и последовавшей за ней великой научно-промышленной революций, никаких социально-политических последствий.
Вслед за второй городской революцией и возникшими из нее национальным государством, гражданским обществом и новой наукой, последовала новая фундаментальная инновация — великая плутократическая революция, сделавшая капиталистический уклад из подчиненного господствующим во всемирном масштабе.
Из всего этого довольно-таки безрадостного развития событий можно сделать некоторые выводы.
Первое. Человеческие общества, имеющие по сравнению с биосферой весьма недолгое время жизни, могут считаться практически одновременными.
Второе. Изменения большого масштаба в человеческих обществах не носят закономерного «ортогенетического» характера и объясняются фундаментальными инновациями.
Третье. Таким образом, первым основным феноменом человеческой истории является соотношение изменения и сохранения — соотношение и борьба воспроизводственных циклов и фундаментальных инноваций.
Четвертое. Если первый основанной феномен имеет как бы «космологическую» природу и, в этом смысле, является ценностно-нейтральным, то второй основной феномен человеческой истории — это, наоборот, борьба этических идеалов.
Мы можем отчетливо увидеть в истории борьбу морали свободы, справедливости и солидарности с моралью социал-дарвинистского характера. Первая изначально содержалась в моральной практике и идеологии крестьянских общин, вторая наступала из капиталистических городов и воинственных племен. В борьбе с социал-дарвинистской моралью исходная «социал-демократическая» мораль трансформировалась в «социал-тоталитарную».
С этого момента мы можем увидеть человеческую историю как борьбу трех моральных идеалов:
Великие религии и философии осевой эпохи и, в особенности, христианство, действовали в направлении усиления морали справедливости, однако, не имели прямого социального успеха.
И, наконец, пятое.
Этот принцип более спорен, чем четвертый, и является его усилением.
При взгляде на историю иногда возникает впечатление, что она может описываться не просто как борьба моральных идеалов, а как Большая Игра, где моральные идеалы характеризуют Игроков.
В этом смысле, самые фундаментальные инновации могут рассматриваться как Ходы в этой Игре. Типа «вы нам сельскую общину, а мы вам в ответ на нее варваров да мироедов напустим».
Честно говоря, я вижу историю именно так, но не готов навязывать этот взгляд моим читателям.
