За что боролись — на то и напоролись. Оказывается, инновационный антикоррупционный Сталин — вот кто нужен современному российскому обществу.
Поразительны причитания историков и социологов, называющих промежуточные результаты проекта «Имя России. Исторический выбор — 2008» сенсацией.
Чему тут удивляться? В пределах Садового кольца и элитных подмосковных окрестностей, на борту авиалайнеров, уносящих бизнес-классом к отрешенному отдыху, в уютном кондиционируемом офисе, осеняемом согласной помощницей, многим властным бонзам кажется, что стабильность наступила отныне и навсегда.
Стремясь подтвердить это не только себе, но и благодарному народу, обрюзгшие от государственного бабла служивые люди решили социологически срезать умонастроения паствы. Получили вотум недоверия и желание видеть слуг народа за решеткой. В лучшем для слуг случае.
Россия за редкими историческими исключениями обречена на повторение одних и тех же методологических ошибок. Выдвигая цель в какой-либо одной области, власть имущие патологически не учитывают системность общественной жизни. Даже если в мировом развитии накоплен немалый положительный опыт, страна продолжает упорно искать свой «суверенный» путь.
В последние десятилетия стратегии инновационного развития были опробованы и внедрены с положительными результатами во многих странах. Однако, — вот необъяснимый парадокс! — практически во всех мировых примерах модернизация осуществлялась под сенью авторитарной власти.
Сталин побеждает в начале XXI века. Но если бы подобный опрос проводился 200 лет назад, с большим отрывом победил бы Петр I, а еще за пару сотен лет до этого — Иван Васильевич.
При всем нашем уважении к другим личностям, олицетворяющим гордость нации, ни Владимир Высоцкий, ни Сергей Есенин с Александром Пушкиным, ни даже Юрий Гагарин шансов победить не имеют (если, конечно, не подкрутят «колесико»).
И уж тем более непонятно, как в «список 12-ти» прошмыгнули Владимир Ленин и Борис Ельцин, могильщики некогда великих империй. На которых висят жизни многих миллионов людей, а количество загубленных душ превосходит сталинские чистки во много раз.
Да что там чистки, потрепанное пугало либералов. Зачищенное поле исторических исследований не способствует массовому осознанию не меньших по масштабам репрессий, происходивших в России при Александре Невском или Петре I.
Мало кто знает, что численность заключенных ГУЛАГовского призыва значительно меньше по сравнению с теперешним количеством вынужденных сидельцев. И если по многим экономическим показателям нам еще расти и расти, то по числу осужденных, чье наказание связано с лишением свободы, а также по удельному весу тех, кто сидит по надуманным, ложным обвинениям, Россия твердо удерживает мировое лидерство.
Ни в коей мере не защищая сталинские методы государственного строительства и уголовно-процессуальных действий, стоит довериться воспоминаниям немногих доживших до наших дней современников тех событий.
По их представлениям значительная часть репрессированных была поймана за руку на коррупционных преступлениях и обладала счетами в западных банках, недвижимостью в тихих европейских уголках, роскошью, не соответствующей официальным доходам.
Не возникает ли у инициаторов проекта аналогий с сегодняшним днем? А если возникает, то к чему этот «Балаган Лимитед»?
ПРОВЕРЕНО — КОРРУПЦИИ НЕТ?
Необходимость встраиваться в искусственные общественные дискуссии, сопряженная с жаждой генерации сигналов властям, побуждает многих научных деятелей публично выступать со своими рецептами борьбы с ними же самими.
На прошедшей неделе появился очередной способ искоренения коррупции, предложенный ректором Академии народного хозяйства, гайдаровским соплеменником Владимиром Мау.
Текст, вышедший из-под пера этого экономиста, получился весьма показательным.
С одной стороны, Мау представляет свой взгляд на искоренение коррупции в экономике, основанный на принципиально верном тезисе о необходимости «трансформации правил игры, по которым живут политические и экономические агенты» с целью создания ситуации, при которой коррупция станет «невыгодной для потенциальных участников».
С другой стороны, Мау призывает власть обратить внимание на позитивные достижения, причисленные реформаторами первой волны в свой актив.
Что же предлагает в своем опусе теоретик?
А предлагает он ни много, ни мало, как распространить опыт создания и функционирования особых экономических зон (ОЭЗ) на другие сферы экономической жизни.
«В нашей истории последнего десятилетия, — пишет Мау, — существует практический пример того, как изменение правил игры привело к радикальной смене поведения экономических и политических субъектов, к преодолению коррупции по крайней мере в одной из сфер нашей экономической жизни. Я имею в виду особые экономические зоны (ОЭЗ)».
Заметим, речь идет не о тех экономических зонах, что в 90-х учреждались в ЗАТО и других местностях, вычеркнутых вместе с жителями с карты России, где создавались внутрироссийские офшоры, позволявшие «экономить» долларовые миллиарды ныне процветающим олигархам. Разговор — о новых ОЭЗ, инициатором создания которых с подачи щедро оплаченных российских «рыночных» советников в 2001 г. стал тогдашний глава МЭРТа Греф.
Чем гордятся создатели ОЭЗ?
Представим соображения Мау, снабдив их небольшими комментариями.
Во-первых, отказом от индивидуального подхода при формировании ОЭЗ, что исключило торг между федеральными и региональными элитами по поводу льгот и условий.
Комментарий: при создании ОЭЗ никакого торга не было, потому что те, кто был поумнее, быстро поняли, что вместо федеральных офшоров им предложили создавать свои, региональные, полностью подконтрольные местным властям. В тех регионах, где ОЭЗ создавались, руководителями назначались деловые партнеры, родственники, друзья чиновников, причем, в последнем случае отбор часто происходил либо по национальному признаку, либо по признаку землячества.
Во-вторых, конкурсным, «прозрачным» определением регионов, в которых формировались ОЭЗ.
Комментарий: конкурсы, безусловно, проводились, однако на федеральном уровне принцип номер один «лучше меньше, да лучше» был заменен на «количество переходит в качество». Кроме того, МЭРТ должен был отчитываться о своей работе, а показатель вновь созданных ОЭЗ был одним из важных критериев эффективности деятельности министерства.
В-третьих, участием субъекта Федерации и муниципалитета в финансировании обустройства ОЭЗ, «причем масштаб финансового участия в создании зоны является одним из важных критериев при оценке данной заявки на конкурсе».
Комментарий: этот повод для гордости является естественным продолжением первого пункта с той разницей, что муниципалитет и тогда, то есть до начала реформы местного самоуправления, и в наши дни, когда эта реформа все еще не закончена, не располагал средствами для финансирования ОЭЗ. Не зря же Счетная палата говорила в 2006 г., что только 2% муниципальных образований живут без региональных и федеральных дотаций. Под ОЭЗ в качестве регионального взноса выделялись не только деньги, но и земельные участки в центральных районах губернских столиц (ныне по большей части распроданные), а строительство офисной и производственной недвижимости осуществлялось по запредельным сметам.
В-четвертых, привлечением инвестиций, что обусловило создание ОЭЗ «в сильных, состоятельных регионах».
Комментарий: Мау не раскрывает происхождение инвестиций — то ли это федеральные и региональные вложения, то ли средства российских предприятий, то ли иностранные активы. Однако злоупотребления начались сразу и по многим направлениям, начиная с оплаты возможности зарегистрироваться в зоне и заканчивая настоятельными рекомендациями входящим в регионы инвесторам профинансировать часть проектов ОЭЗ.
В-пятых, исключением налоговых льгот ОЭЗ из числа ключевых факторов развития при помощи ряда ограничений. Так, льготами могли пользоваться только юридические лица, чья деятельность не была связана с электроэнергетикой, топливной промышленностью, черной и цветной металлургией, производством подакцизных товаров, вооружения и военной техники. Помимо этого, начало действия налоговых льгот было привязано к осуществлению инвестиционных проектов, а не с регистрацией юридического лица в качестве резидента зоны.
Комментарий: вспомним — во времена создания ОЭЗ на территории России вовсю действовали многочисленные внутренние офшоры, часть которых административно или нормативно скончалась совсем недавно (например, Чукотка или Байконур).
Кроме того, не стоит обвинять власти во всех смертных коррупционных грехах, например, во взращивании коррупции своими же руками. Задача модернизации экономики была в повестке дня еще позднего СССР. Что же до инвестиционного проекта, то «пристегнуться» к какой-либо федеральной программе или «подружиться» с долгосрочными проектами старших товарищей большого труда не составляет. Зато льготы существенные: только по ЕСН ставка для резидентов таких зон составляет 14% от фонда оплаты труда, хотя занимаются они часто тем же самым, что и обычные плательщики налога, перечисляющие стандартные 26%.
Вообщем, как бы ни хотелось прародителям российских ОЭЗ, коррупции в государственном управлении экономикой меньше не стало.
А если кто-то тешит себя иллюзиями, пусть проведет анонимный опрос среди немногих российских инноваторов на предмет выяснения средней суммы, которую реально работающие резиденты технико-внедренческих особых экономических зон платят руководству производственных предприятий за внедрение инновационных разработок.
Обратите внимание на постановку вопроса: не «платите ли вы», а «сколько вы платите?».
Возможно, это поможет теоретикам спуститься с небес к нам на землю. Например, к таможне.
ТАМОЖНЯ ДАЁТ ДОБРО
Таможня во все годы новой российской истории считалась одним из наиболее коррупционгенных ведомств.
Не станем отрицать, что за последние годы для наведения хоть какого-то порядка в Федеральной таможенной службе сделано немало.
Например, несколько лет назад для упрощения контроля и уменьшения масштабов злоупотреблений при ввозе тяжелой автотранспортной техники были введены негласные нормативы таможенной оценки транспорта исходя из его веса.
В таможне посчитали, что не может тот или иной агрегат оцениваться меньше определенной суммы в евро за тонну. На основе товарного веса считаются и пошлины. А для еще большей унификации при каждом таможенном посту определены более «ровные» по сравнению с остальными таможенные брокеры, возглавляемые доверенными (и проверенными) лицами, через которых и проводится растаможка.
Бизнес, конечно, слегка недоумевает: государство само себя обкрадывает, когда ввозимая техника в реальности оценивается дороже, чем по весу. Но в целом не ропщет — появился хоть какой-то порядок.
Хотя, казалось бы, что может быть проще — объединить российскую методологию и систему таможенного учета и оформления грузов с, например, европейской — и жизнь постепенно наладится. Но всему свое время: руководство таможенной службы не без оснований считает, что сначала надо разобраться с человеческим фактором.
И разбираются — за первое полугодие этого года против работников таможенной службы возбуждено 324 уголовных дела по коррупционным статьям, а за аналогичный период пошлого года — лишь 242.
Последнее из того, что получило огласку — опытное применение таможенными кадровиками компьютерных полиграфов («детекторов лжи») при проверке соискателей. Результаты оказались ожидаемыми: от 30 до 40% претендующих на работу отнесены к категории риска. Проводить проверку на детекторе среди 70 тысяч действующих сотрудников в таможне пока не решаются.
Это, конечно, капля в море, особенно если экстраполировать представленные выше результаты проверки соискателей на численность личного состава (получится вилка от 21 до 28 тысяч рискующих), но уже что-то.
ТАРАКАНЬЕ ПЛЕМЯ
К модной теме борьбы с коррупцией подключились не только теоретики и практики коррупционных будней, но и те, кого можно охарактеризовать как «независимые субъекты влияния».
Один из них на прошлой неделе в присущей ему экспрессивной манере предложилосвободить от тяжкого бремени неприкосновенности все категории лиц, отягощенных государственными обязанностями. Включая президента, депутатов и сенаторов.
Примеры в запасниках журналиста, пишущего не для тех, кто значится в адресе его посланий, а для простых читателей, нашлись в избытке.
К примеру, Южная Корея: «В Южной Корее одному президенту дали 22 года тюрьмы, а другого приговорили к смертной казни… Видите ли, в головах южных корейцев есть твердая уверенность (знание), что президента можно судить и посадить. А у нас таких фантазий нет даже у сумасшедших».
Действительно, кому в голову придет идея инициировать расследование против бывшего президента (президентов)? Только сумасшедшим, коих в России абсолютное большинство населения.
Неясным остается механизм реализации этой идеи — решение нужно будет проводить через Госдуму и Совфед, а там своих коррупционеров хватает.
Хотя, если слегка надавить на безликое тараканье племя, они могут и поддаться. Как их природные соплеменники, бегущие на ядовитую приманку.
Почему бы не попробовать?
Или зря нынешнее государственное руководство считается асами аппаратных интриг и разводок?
ХУЖЕ ВОРОВСТВА
Впрочем, в нашей жизни есть вещи пострашнее коррупции. Например, дурость российского чиновничества.
Эти ребята наносят урон государству во много раз больший, чем их лихоимствующие собратья. Хотя, как правило, оба качества едины в одном бюрократическом флаконе.
На прошлой неделе впервые с начала разговоров о снижении НДС (то есть с февраля этого года) свет божий увидели экономические расчеты замещения НДС другими бюджетными поступлениями.
Предыдущие пять месяцев аргументы сторонников сводились к возрождению веры в российского предпринимателя, повышению акцизов и увеличению налоговых поступлений в среднесрочном будущем, то есть года через три. Заметим, что минфин достаточно оперативно отреагировал на идею уменьшения ставки НДС, приведя контрдоводы в размере 1 трлн. рублей, которые в среднегодовом исчислении недополучит бюджет за эти же три года.
Нет смысла подробно останавливаться на аргументации лагерей противников. На том, что бессмысленно прогнозировать поведение бизнеса через три года, что для теневой экономики что снижение, что упразднение НДС фиолетово, что после снижения ЕСН в 2005 г. удельный вес серых зарплат вырос на 1,5 процентных пункта, а инвестиции в основной капитал снизились на 2,8 процентных пункта по сравнению с прошлыми периодами. Все это неоднократно озвучивалось и не только автором этих строк.
Поразил новый довод сторонников, достойный дословного цитирования: «Деловая Россия» провела опрос 703 бизнесменов, пообещавших при снижении НДС до 10% направить большую часть средств на техническое перевооружение (51%) и инвестиции (32%)».
Вот оно как! На 1 января 2008 г. в стране насчитывалось 4 675 тыс. организаций, в том числе 3 855 тыс. частной формы собственности. Каждая из них (за вычетом «спящих» и обнальных контор) имеет собственного бизнесмена, обладающего собственными «уникальными» взглядами на изменение общественно-экономического устройства страны. Даже если предположить, что реально работающих частных организаций в стране не более половины от заявленных Росстатом, то окажется, что опрос «Деловой России» охватил всего 0,036% предпринимателей, заодно, видимо, подтвердивших свое членство в этой уважаемой организации.
Шут с ней, с выборкой, у социологов она еще меньше.
Представим, как проводился опрос. Скорее всего, несколько сотрудников по слегка устаревшей базе данных обзванивали потенциальных респондентов и представившись («Здравствуйте, Иван Иваныч, мы из «Деловой России!»), задавали вопрос: «Куда Вы потратите высвобождающиеся в случае снижения НДС средства — на техническое перевооружение или на инвестиции?»
Иван иванычи, само собой, моментально чувствовали засаду, да и что они могли ответить, если 44,6% российских иван иванычей занимается банальной торговлей, не предусматривающей ни технического перевооружения, ни инвестиций?
Тем не менее, 83% опрашиваемых выбрали один из двух предложенных вариантов.
Интересно, куда послали опрашивающих остальные 17%?
