В событиях вокруг чемпионата Европы по футболу наиболее интересна массовая реакция общества.
Пожалуй, впервые за всю российскую историю нация (не побоимся этого громкого слова) была объединена спортивными победами.
Такого добровольного народного ликования Россия не знала со времен полета Юрия Гагарина: тогда тоже отмечался самопроизвольный выход людей на Красную площадь.
Интересен механизм случившегося.
Теоретики, включая и автора этих строк, много спорят о том, как объединить нацию. Между тем люди время от времени объединяются сами. Важно понять, по каким причинам.
По свежим следам это сделать легче.
Это первое позитивное объединение нации, которое знает наше поколение. Негативное уже было — в 1999 году, после взрывов домов. Тогда возник коллективный эгрегор ощущения опасности, незнакомые люди разговаривали друг с другом на улицах и самопально готово было возникнуть движение народных дружин. В значительной степени поэтому возник феномен Владимира Путина — как отклик на стрессовую реакцию общества, ему был дан мандат нации на преодоление кризиса.
Массового же объединения вокруг успеха не было давно. Даже победа «Зенита» в Кубке УЕФА не вызвала столь массового народного ликования, столь бурного восторга, как победа России сначала над сборной Швеции и потом — Голландии.
Попробуем разобраться в произошедшем.
Во-первых, речь шла о сборной России, то есть о коллективе, репрезентировавшем всю страну. Этим сборная радикально отличалась от футбольного клуба «Зенит», репрезентировавшего не столько страну, сколько «питерскую», то есть «областническую», городскую идентичность.
Важно, что в данном случае речь шла о сборной. Итак, сборная, сборная российской нации против — кого? Правильно, других наций Европы. Важно, что против нас «воевали» не клубы, а именно «модели» других наций.
Итак, как отмечалось многими наблюдателями, футбольный чемпионат — это маленькая война между нациями. Во всяком случае, её модель.
Тогда закономерный вопрос, почему речь идет именно о футболе, а не о хоккее или баскетболе, шахматах и т.п.?
Массовый интерес вызывают только те виды спорта и те соревнования, в ходе которых идет речь о противостоянии между нациями, враждовавшими исторически. Например, все вспоминали как бы в шутку: «ура, мы ломим, гнуться шведы». Что касается греков и голландцев, то они все равно — нации близкие. Исторически войн с ними не было, но географически — они вполне были бы возможны. Битва с Бразилией скорее всего вызвала бы меньший накал эмоций — разве что чисто спортивный.
Потому-то важно, что борьба шла именно между соседями и именно в ходе чемпионата Европы.
Важна также универсальность футбола — в хоккей играют только «северные нации», баскетбол также слишком сильно специализирован (там доминируют американцы). А футбол, так уж получилось, игра всех европейских наций. Плюс Латинская Америка, конечно, но минус США и Азия.
Что же касается конкретного механизма мобилизации, то он получается следующим.
Наличествует враг. Ну хорошо, скажем мягко и политкорректно — противник. Это — сборные, персонифицирующие другие европейские нации. Есть СМИ, которые транслируют информацию об этом для массовой аудитории. И есть массовая аудитория, которая, видя врага, пусть виртуального, торжествует над ним победу (пусть тоже в значительной степени фиктивную).
Фактически, мы имеем дело сразу с несколькими видами разграничений по линии свой-чужой.
Во-первых, базовое разделение на своих и чужих (еще не врагов).
Во-вторых, разделение на своих и «соседей».
В-третьих, на «наших» и «врагов».
Лишь появление врага дает возможность сплотить против него футбольную протонацию.
Но наличия противника — мало. Необходимы еще и СМИ, которые могли бы донести информацию о нем до массовой аудитории.
Именно они играют ключевую роль, показывая «врага» во всем его злодейском великолепии и вызывая ответные эмоции.
Итак, модель «народ» (то есть болельщики) — СМИ — команда как модель национального духа — противник как модель враждебного национального духа. Именно при наличии этих четырех компонентов происходит консолидация нации.
В самом деле, простые призывы «объединяйтесь», даже вокруг самых благих целей, успеха не приносят. Единственным крупным успешным националистическим проектом за последнее время был ДПНИ, который именно что показал враждебную команду — мигрантов — и всегда хорошо умел использовать СМИ. Тогда удалось создать сильную организацию.
Но, видимо, мигрантская проблема пока не осознается как общенародная.
Футбольный чемпионат показывает схему, то есть механизм, в соответствии с которым реально происходит объединение людей. Уже поэтому он важен.
Вопрос, можно ли воспроизвести его в лабораторных, так сказать, условиях? Пока что это не удавалось, — но, быть может, решение будет найдено.
