Тема Архиерейского Собора Русской Православной Церкви является «топовой». И не только в связи со снятием сана с «идеолога фофудьеносцев всея Руси», (то есть кликуш), епископа Диомида.
Собор принял «Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», то есть православную правозащитную концепцию. Этот документ восстанавливает суверенитет России в такой важной сфере, как правозащитная».
Собор закрыл тему автокефалии Украинской Церкви — теперь во всех епархиях Украины будут читать Патриаршии послания, в Москве откроют подворье «Матери монастырей русских» — Киево-Печерской Лавры, а в Киеве — подворье Патриарха всея Руси.
«Оранжевые» власти в лице Госкомрелигий Украины бросили вызов самому Патриарху Алексию за то, что он указал, что новый Устав Украинской Православной Церкви действует только после утверждения Патриархом.
И, наконец, Архиерейский Собор решил судьбу епископа Чукотского Диомида (Дзюбана). Он лишен сана, но это решение должно было вступить в силу в случае его отказа покаяться в том вероучительном и маргинальном безумии, которое он распространял. Диомид каяться отказался — и, будучи запрещенным в священнослужении, продолжил пытаться управлять епархией. Таким образом, решение Собора будет приведено в исполнение.
Адвокаты «диомидовщины» упрекают Собора и ненавидимого ими «слишком умного» митрополита Кирилла в жестокости. Это несправедливо. Более года Церковь терпела бред Диомида про «антихристианское государства» и его гадкие сравнения Патриарха с Иудой. Если бы не было сделано то, что сделано, то каждый мог бы безответно и беспрепятственно пинать ногами руководство Русской Церкви.
Опьяненные безнаказанностью Диомида, чиновники украинского Госкомрелигий написали хамскую писульку о докладе Алексия Второго на Соборе.
Самим «диомидовцам» было предоставлено максимум шансов демаргинализации.
Многие читатели не дадут соврать и помнят, как автор этих строк «пиарил» на Византийском клубе, Консервативном Совещании и других достойных местах «крымского героя» Алексея Добычина. Как оказалось, подобные люди либо воспринимают любой шанс, любую протянутую руку как торжество своих идей и верят, что завтра в Кремле все выбросят паспорта и мобильники, либо понимают, что их единственный шанс — стать «вождями индейцев», предлагая различным политическим силам этот «человеческий ресурс» в виде бабулек, поверивших Диомиду. Но этот ресурс призрачен: кто в наше время пойдет по-настоящему рвать паспорта. Так что означенный персонаж, несущий околесицу о вероотступничестве Архиерейского Собора — продавец пустоты. Поражает только цинизм — втирая бредни Диомида о вреде мобильных телефонов и российских паспортов несчастным бабушкам, которым бы пирожки печь внучкам, «диомидовцы» имеют все средства коммуникаций, пользуются всеми благами «сатанинского» общества, направо и налево предлагая заинтересованным компрадорским силам «опустить Патриархию».
В Москве есть храмы, где моют, кормят и одевают бомжей. Им предлагают социализацию и работу. Но многие возвращаются к бомжеванию, ибо привыкли. Также происходит с «диомидовцами», которые привыкли к «интеллектуальному бомжеванию» и всерьез изучают «три шестерки» и прочие «сатанинские символы» на современном российском паспорте, наполненном православной символикой. Показательно, что Диомид и его фанаты сошлись в отвержении паспорта РФ с ваххабитом Нафигуллой Ашировым, борющимся с православной символикой в нынешнем российском «аусвайсе».
В среде «диомидовцев» происходит самое настоящее «харизматическое возрождение», то есть экзальтация, повреждение психоэмоциальной сферы, выдаваемое за «откровение Святого Духа». Многие участники приватизированного «диомидовцами» Крестного Хода «Под звездой Богородицы» утверждали, что небо окрасилось в черно-желто-белый цвет, а с неба, на участке рядом с храмом Христа Спасителя, сошел Государь Николай Второй. Я очень чту наш имперский флаг и почитаю страстотерпца Государя, но при чем здесь галлюцинации несчастных людей, — которые вместо того, чтобы учиться преподавать Православие в школах и университетах, говорить о нем своим коллегам на работе, издавать православные книги, строить храмы, бросили на полгода свои семьи, чтобы идти полгода пешком в Москву?
И этими людьми манипулируют очень циничные дяди, у которых с «мобилами» и «баблом» все очень здорово.
Инфантилизация и маргинализация личности — это метод тоталитарных сект.
В Украинской Церкви Московского Патриархата создан синодальный отдел «Церковь и медицина». Пора этот опыт перенести на всю Церковь.
Но дело не столько в цинизме «ревнителей Диомида», которые в большинстве своем «кинут» его, как «отыгранную карту», останутся в РПЦ, чтобы клеветать на тех в Церкви, кто работает по-настоящему. Дело в том, что «православный» маргиналитет, борющийся с мобильными телефонами и современностью, не дает переступить церковный порог тем нормальным людям, которые хотели бы это сделать, но распуганы этим маргиналитетом и стал отождествлять его с Православием и Русской Церковью.
И потому Архиерейский Собор принял единственно верное решение, растождествив Церковь с теми, кто считают, что быть православным русским патриотом — это быть кликушей, «интеллектуальным бомжом», живущим в глубочайшем отрыве от реальности, и при этом считающего себя ревнителем Православия, судящим «падшую» Патриархию, «либерализм» и всех окружающих людей. Это воистину антиправославие и русофобия!
Кстати, обсуждать решения Церкви никто не запрещает. Например, то, что решение по Диомиду было принято слишком поздно, что не осуждена миссиофобия и гносеомахия (лицемерное «опрощение», чуждание интеллектуализма), ибо во многих монастырях , в том числе в Почаевской Лавре, в Дивеево) «благословляют» не имеют компьютеры, — а это и приводит к тому, чтоукраинские расколы держатся на плаву, а в Великоросссии множатся «парацерковные» секты. Ведь если бы Почаевские монахи, при высочайшем авторитете этой Лавры, побуждали свою паству покупать компьютеры, учиться, полемизировать и в сетевых, и в бумажных СМИ с украинским национализмом и расколами, идти в школы, сделали бы вокруг Лавры многотысячные молодежные лагеря, как делают рядом «клятые униаты-бандеровцы», не было бы никаких расколов, да и «самой» «оранжевой революции». Понятно, что на масонов легче пенять.
Точнее выражаясь, Собор принял хорошие решения, поддерживающие миссию и катехизацию, но пришло время их претворения в конкретные информационные и миссионерские проекты.
Вспомним, что при митрополите Антонии (Храповицком) Почаевская Лавра была настоящим миссионерским центром, тираж «Почаевских листков» составлял два миллиона экземпляров, при Лавре был создан Крестьянский банк, поднявший крестьян из инославной экономической зависимости, создано миссионерское монашеское «Типографское братство».
* * *
Оказался втянутым в «чукотские» игры и глава Союза Православных Братств Украины Валентин Лукьяник, которому в итоге дано было ясно понять, что его знают и ждут только как сторонника единства Украинской Церкви с Русской, и что путать эту тему с «диомидовщиной» — значит помогать сторонникам автокефалии Украинской Церкви, которые объективно заинтересованы в маргинализации Московского Патриархата. Если в нем восторжествовала бы «опричнинина», миссиофобия, если бы русские православные порвали паспорта и выкинули мобильники, то все нормальные люди, соответственно, побежали бы прочь из Московского Патриархата в Константинопольский. Эта игра понятна.
По сути, осуждена «диомидовщина» как явление — невозможно одновременно свидетельствовать о Православии и стоять одной ногой в современном обществе, а другой ногой в «пензенской пещере». Последнее — понятие нарицательное. Это комплекс псевдоправославной демагогии о вреде мобильников и интернета. Из этой же «оперы» — миссиофобия.
Церковь рассталась с этой демагогией, висевшей у Нее «камнем на шее».
Осуждена «миссиофобия», попытка «заморозить» Церковь на веки вечные, которая грозила тем, что Церковь, нация и государство разошлись бы очень далеко друг от друга, православное сообщество превратилось бы в «междусобойчик» «для своих», выдающий свои фобии, невзрачные «дресс-коды»,за Православие.
Символом этого маргиналитета, выдающего себя за совесть Церкви, ее ревнителей и стражей, было собрание сторонников еп. Диомида, пытавшихся пикетировать Архиерейский Собор. Это было собрание «людей в черном», облепивших вход в Храм и не пускавших туда нормальных, обычных людей.
Это более чем символично. И Собор ответил им, заявив в своем постановлении о Миссионерстве, что миссия Церкви, в первую очередь, направлена «к крещеным, но не просвещенным» соотечественникам, то есть к нормальному человеку, живущему в современном обществе.
Это и ответ «полудиомидовским» позициям, которые фарисейски утверждают какую-то «особенную» греховность современного человека, не способного, якобы, услышать Евангелие. Конечно, способен, если прийти к нему, а не ждать, пока он придет в Церковь, и нормально объяснить.
«Диомидовщина» — это «перевод с Бжезинского на церковнославянский».
Это программа разоружения Русской Церкви, «конверсии», отказа от высоких технологий, коммуникации и информации, активной миссии, превращения православных в «индейцев», не пользующихся мобильниками и проклинающими «сатанинский Интернет». И нет большей русофобии, чем война еп. Диомида и ему подобных с мобильными телефонами ии паспортами-хорошенькое днло, лишить русских граждансства в собственной стране и средств коммуникации!
Миссиофобия — это самая настоящая ересь, самое оголтелое обновленчество, ибо Апостольство есть свойство Церкви, активная миссия есть ее неотъемлемая составляющая, так было всегда, от Апостолов. Утверждающие обратное, что «кого надо, Господь сам приведет», «не надо опускаться до этих падших людей» придумывают самое что ни на есть модернистское учение, неведомое Церкви.
Таким образом, тема «фофудьи» закрыта. Православные русские одевают галстуки, покупают ноубуки и идут «в народ». В первую очередь — в свой русский народ, национальное возрождение которого связано не с реставрацией прошлого, а с «инставрацией», достройкой недостроенного, решением и нерешенных исторических задач, и великим будущим.
И здесь интересы Русской Церкви и правильно понятого русского национализма совпадают. Хотя бы потому что без религиозной мотивации рожать не будут. Как показал опыт экономически развитых стран Европы, которые вследствие секуляризации скоро станут «велайетами».
Кстати, «переводчики с Бжезинского на церковнославянский» развернули на «фофудьеносных» «православно-патриотических» сайтах истерию против православного присутствия в «Живом Журнале». Но собор здравомыслящих русских епископов их не услышал и не мог услышать. Другое дело, что обсуждалась тема присутствия Интернета в келлиях монахов, которые непосредственно не занимаются миссией и духовным образованием (о том, что в монастырях вообще не должно быть Интернета, речь даже не велась, один влиятельный иерарх сказал на эту тему: среди нас не все святые, но дураков не держим).
Здесь все неоднозначно.
С одной стороны, понятно, что монахи отрекаются от мира. Но в истории Церкви монашество было наступательной, творческой, интеллектуальной силой
Действительно, русские монастыри были центрами технологической революции. На Соловках были построены уникальные ирригационные системы, на Валааме — первые в России кузницы.
Как известно, задачей монашества является «умное делание», труд и молитва. «Умная молитва» и создание компьютеров нового поколения — вот идеал современного монастыря. «Силиконовая Фиваида» вернет России на путь технологической модернизации. Орбитальная космическая станция — такое же место молитвенно-аскетического подвига, как египетская пустыня.
Русские монастыри испокон веков были и центрами Богопознания, и интеллектуальными, политическими центрами, и центрами миссии и книгоиздания, и центрами национальной технологической модернизации, и землю обрабатывали, и Россию спасали — Троице-Сергиева Лавра буквально «спонсировала» национально-освободительное движение русского народа против латино-польских оккупантов.
Именно опыт Церкви свидетельствует о том, что «умная молитва» — главное дело монаха — всегда сочеталась с трудом, в том числе интеллектуальным, с созданием и гуманитарных знаний и высоких научных и промышленных технологий.
Именно исходя из традиции Церкви, в монастыре XXI века монахи, творя «умную молитву», будут производить русские компьютеры, которые оставят позади нынешние технические новинки Запада и Востока. Именно православные монахи, творя «умную молитву», не будучи отвлекаемы мирскими попечениями, овладеют Интернетом и социальными сетями, выдавят из них все то, что смущает тех, кто призывает насельников монастырей не иметь в келлиях Интернет и телевизор. Дерьма там много, но выход — не бегство, а наступление. Если рядом с монастырем непристойная реклама, надо не монастырь увозить (если все время бежать, то скоро и на Луне не скроешься), а рекламу такую выкинуть. То же и в Интернете и телевидении. Еще выдающийся русский богослов митрополии Антоний (Храповицкий) пытался сделать монашество ученым, сделать его лидером Церкви и нации, вытеснив в маргиналию компрадорскую революционную «образованщину».
И уж, как минимум, не только профессиональный миссионер (а эту деятельность пора профессионализировать, чтобы человек занимался только этим) и студент духовной школы, но и каждый священник, в том числе монастырский, должен знать те события, которые происходят в мире культуры и политики. В противном случае паства будет образованнее и информированнее пастырей и это обернется падением их авторитета.
Вспомним, что «интернетчиками» своей эпохи был преподобный Нестор Летописец, заточенный в келлие Чудова монастыря святой лидер русской национально-освободительной борьбы Патриарх Ермоген, славший «мейлы» той эпохи на всю страну с призывом объединяться против оккупантов и победивший, знаменитый богослов и духовник епископ Феофан (Говоров), живший в затворе и общавшийся со своими духовными чадами через «Живой журнал» своей эпохи… Вспомним и то, что секуляризатор и противник Церкви Петр Первый был тем, кто запретил монахам пользоваться «Интернетом» своей эпохи — держать писчую бумагу и перья. Он сознательно делал Церковь невежественной, чтобы потом обвинить ее в невежестве, ослабить и добить.
Впрочем, нет худа без добра. Гражданское общество и государство, познакомившись с «диомидовщиной», будет осторожнее и пошлет куда подальше тех, кто не прочь поиграть на церковных расколах. «Гари» мы уже проходили в XVII веке.
И в противовес невежеству, может быть, всё-таки пустят вменяемых православных (то есть Московский Патриархат) в общенациональные СМИ, поставив программу «Слово пастыря», не на 9 утра в субботу, когда все спят, на 9 вечера? И Министерство образования, наконец, закажет нормальным авторам нормальные учебники по «Основам Православной Культуры»? А Высшая Аттестационная Комиссия — прекратит гнобить предмет «Теология», ибо обществу нужны образованные богословы, а не «гуру из Анадыря»?
Самый последний атеист должен, понять, наконец, что православный фактор в России является определяющим. И весь вопрос в том, каким он будет.
