Между прочим, на нынешний, только что прошумевший мимо «День России», пришёлся важный юбилей — 18-летие декларации о намерениях, которую произвела так называемая «элита РФ».
Да-да-да, именно 12 июня
Ну вот, декларация дожила до совершеннолетия. 18 лет — это срок, тут уж ничего не скажешь. Можно сравнивать с прежним «проектом», ныне покойным.
Летом
Внутри страны тоже наблюдались сдвиги к «прочному обществу»: всё же образовалось единовластие (Сталин и его группа, наконец, победили всех остальных «революционеров» — и уже готовились сожрать проигравших), кое-как наладился быт (на улицах, пишут историки 30-х, даже стали продавать мороженое, как до «великого перелома»). В общем, выяснилось, что «партия» таки есть, и при всех её странных методах руководства, уже обозначается некий общий вектор развития. «Большевики» — точнее, то, что от них осталось — строят военно-бюрократическую империю на новых основаниях. Цель этой конструкции — мировое господство. Это может не нравиться (что вполне резонно; причём может не нравиться и самому населению империи), но это, по крайней мере, более-менее понятно. Некоторая логика в этом всё же видна.
Что реализовала «новая российская элита» к дню своего 18-летия?
Нельзя сказать, что совсем ничего. Однако ситуация не совсем похожа на
То есть, конечно, некоторое сходство имеется. Большевики обещали построить невиданную демократию и обеспечить социальный расцвет, а к 18-летию своих обещаний добились лишь превращения страны в военно-трудовой лагерь. «Новая элита» обещала примерно то же самое, а создала полукриминальное общество с жутким уровнем социального расслоения, без особых удерживающих скреп в виде разумных законов и, в общем-то, прямо скажем, диковатое.
Ну, хоть не лагерь, и на том спасибо.
Что касается определяющего вектора, то у «новой элиты» он до сих пор не наметился окончательно.
Чего, в конце концов, хотят «все эти люди»?
Всё продать и смыться? Построить ещё одну великую Россию? Быть «пожарной командой» и затычкой во всех бочках? Просто «как-то существовать»?
Этого средний обыватель не может понять до сих пор. И в этом смысле совершеннолетие декларации 12 июня — печальное, оно знаменует инфантилизм «элиты», которая всё никак не может определиться.
Что впереди? То ли «либеральные реформы» в новом издании, то ли ура-патриотический угар в связи со всяческими победами («всё куплю! — сказала Нефть»), то ли ещё что-то.
Прогноза не получается. Впрочем, легко предсказать, что, скорее всего, скачки, прыжки и танцы кособоких мальчиков продолжатся.
При этом, надо сказать, инфантилизм свойственен не только «новой российской элите». Она на пространстве бывшего СССР даже, может, далеко не самая инфантильная. То, что делают некоторые бывшие братья по Союзу, иногда не только ошарашивает, но и проливает свет на общую болезнь постсоветских элит.
Называется эта болезнь так — зацикленность на символах. Или, говоря более архаическим языком, идолопоклонство.
На днях в Литве советскую символику приравняли к нацистской — и даже, кажется, запретили. Удивительно, как люди умудряются сами себе создать лишние проблемы — теперь им придётся обдирать фасады немалого количества зданий в крупных городах. А если вспомнить, что на некоторых изделиях, которые ещё до сих пор могут где-то использоваться, стоит советский знак качества, большевистский символ…
Да что там — формально под запрет должен попасть даже нынешний российский гимн, который каждое утро звучит по первому каналу московского ТВ (его ведь и в Литве смотрят…).
Казалось бы… В той же Литве был неплохой опыт искоренения идолопоклонства — так называемый «парк Грутас», куда свезли всю коммунистическую монументальную пропаганду и сделали нечто вроде музея для туристов, с советской кухней и прочими развлечениями в стиле брежневских времён.
Теперь и он, похоже, оказался вне закона.
Причём литовский пример — это ещё самый примитивный случай идолопоклонства. Так сказать, на уровне обывателя.
У нас в «День России» (и не только в него) тоже объявляются борцы с символами, громогласно заявляющие, что терпеть не могут «триколор», «чернобыльского бройлера», «президентские морды» или, наоборот, советскую атрибутику.
И, главное, люди всерьёз готовы из-за этого драться.
Но в целом наше общество более здоровое в смысле близости к природе. Оно даже до сих пор не выучило порядок полос на российском флаге (вечно красный лепят над синим), а в блаженной провинции, буквально в
Вы думаете, советские флаги вверх ногами не вешали? Вешали, и ещё как, сам видел. Правда, за это можно было схлопотать, поэтому случались такие казусы несколько реже. То есть у нас таким уж простым болванам не поклоняются.
Беда лишь в том, что постсоветское общество, в целом, и его «элита» в частности, поклоняются совсем другому идолу. Его можно было бы обозвать золотым тельцом, но это слишком отвлечённо, поэтому мы будем употреблять термин «Материальный Интерес».
Да, постсоветский человек (как и позднесоветский) абсолютно убеждён, что никакие символы и знаки никакой роли не играют, а всё подчинено стоящему за ними «Материальному Интересу».
Всегда надо искать, кому выгодно. У вас под дверью сделала кучку соседская болонка? Это неспроста. Здесь прямо-таки очевиден материальный интерес соседа. Это он А если болонка кучу не сделала, так тоже неспроста — это она не хочет вас пиарить, потому что вы ей не пробашляли. Вот она и удержала в себе добро, чтобы только не сделать вам лишнюю выгоду.
Все Серьёзные Мужики знают: никто не чихнёт, не кашлянет и не перекрестится без мысли об этом самом интересе, а иначе он просто лох.
Постсоветский человек изо всех сил не хочет выглядеть лохом. Ни в чём, ни в малейшей деталюшечке. Даже если речь идёт о невиннейшем увлечении, и то к нему подвёрстывается в качестве идеологического обоснования всё тот же Материальный Интерес. На вопрос, зачем он, к примеру, собирает марки, средний Иван Иваныч, краснея и заикаясь, отвечает: деньги вкладываю, в случае чего — продам.
И так далее, и тому подобное. Материальный интерес должен быть обозначен везде и во всём.
Самое печальное, что и «элита» больна той же самой детской болезнью.
Я долго удивлялся, почему неоконсервативные рецепты, принятые на вооружение путинцами, дают у нас в стране вовсе не такой сильный эффект, как в США. И вот теперь до меня дошло: люди, закрутившие в России собственный вариант пьесы «История продолжается», сами не верят, что в круговороте символов, идей, слов, мыслей может быть какой-то смысл, кроме чисто материального. Всё это рассматривается как подачка «плебсу», а для себя они оставляют скважины, трубу, голубые огоньки газа, и якобы всеобщий эквивалент — деньги.
«Бабло побеждает зло» — их главный лозунг, их золотой ключик, открывающий все двери.
При этом им кажется, что это и есть высшая форма отречения от идолов: всё свести к деньгам, к стоимости.
Они не понимают, что это как раз и есть самая эссенция идолопоклонства.
Наша «элита» бесконечно далека даже от сомнительного идеала, нарисованного отцом неоконсерватизма Лео Штрауссом, который писал о представителе «творческого меньшинства», понявшем, что за идолами вообще ничего нет, что «Материальный Интерес» — такой же бессмысленный истукан. И что надо суметь жить в этом ужасном мире без внешних опор, да ещё помогать жить другим. И что в этом и состоит смысл существования «творческого меньшинства», а вовсе не в том, чтобы накопить круглую сумму на счету в Швейцарии или купить коньяк столетней выдержки на аукционе, а потом полить им барбекю на пикнике.
Если сказать обо всём этом нашей элите, она будет громко хохотать и показывать на тебя пальцем, как на деревенского дурачка. Что, увы, лишний раз свидетельствует о её инфантильности.
Это главное. Именно поэтому она не может определиться с перспективами. Не может выбрать между «творить историю» и «пилить бабло». Ибо первое, конечно, благороднее и интереснее, но ведь так не хочется выглядеть лохом… Значит, надо пилить. Но пилить противно. Но лохом выглядеть не хочется. И поэтому надо пилить. Или как-то совмещать… Но при этом всё-таки пилить побольше. Хоть оно и скучно… И так до бесконечности…
Так что наше общество и его «мозги» недалеко ушли за 18 лет.
Между тем, помаленьку появляются признаки завершения определённого периода российской истории, даже и некоторой стабилизации в умах, и вот один из них: газеты сообщают, что в городе Железноводск поставили памятник медицинской клизме.
Что называется, до некоторых наконец-то дошло.
Это обнадёживает. У нашего общества, значит, есть шансы.
