В 2007 году развивающиеся бурными темпами отношения между Астаной и Брюсселем оказались в тени так называемого Кашаганского кризиса.
Политологи и специалисты заговорили о трещине в европейско-казахстанском партнерстве; на смену безоблачным прогнозам пришли предсказания надвигающегося упадка в двустороннем сотрудничестве.
Сегодня, когда Кашаганский кризис преодолен, мы можем объективно и трезво взглянуть на двусторонние отношения ЕС-Казахстан: без нагнетания пессимизма, и без излишних иллюзий.
Чтобы непредвзято оценить экономическое сотрудничество между Астаной и Брюсселем, необходимо сделать небольшой экскурс в недавнее прошлое.
Наличие гигантских запасов энергоносителей, бурное экономическое развитие и политическая стабильность превратили Казахстан в одного из наиболее перспективных партнеров Запада, и в частности, — ЕС, ищущего пути диверсификации маршрутов поставок нефти и газа в быстро меняющемся и неустойчивом мире. Запасы природного газа в республике составляют около 2 трлн. кубометров, нефти — около 4 млрд. Уже сейчас Казахстан экспортирует в страны Европы энергоносители на сумму, превышающую 10 млрд. долларов.
Планируется, что к 2010 году добыча газа в Казахстане выйдет на уровень 60 млрд. куб. м, а добыча нефти в 2015 году составит 150 млн. т в год.
Растущие опасения по поводу «нефтяного диктата» России и чрезмерная зависимость от неустойчивых режимов Ближнего Востока побуждают европейцев все с большим интересом обращать взор на новую энергетическую и политическую державу Центральной Азии — Казахстан.
В Брюсселе не скрывают своих намерений.
«Мы хотим иметь более чем одного поставщика энергоресурсов для того, чтобы обеспечить энергетическую безопасность», — заявил председатель Палаты Представителей Бельгии Х.Де Кроо весной
Казахстан ежегодно обеспечивает до 20% всего импорта энергоносителей в страны ЕС. Для ряда европейских государств (как, например, Италии) Казахстан стал ведущим поставщиком нефти и газа. В нефтяную и газовую отрасль молодой страны потекли миллионные инвестиции, сюда устремились крупнейшие европейские концерны: ТоталФина, Аджип, ЭНИ, Шелл, Бритиш Газ, Бритиш Петролиум.
Европейские инвестиции в экономику Казахстана, и прежде всего — энергетическую сферу, составили более 24 млрд. долларов — это около половины от общего объема капиталовложений (49,7 млрд). Из них большая часть приходится на Великобританию (13,7% от общего объема), Италию (7,1%), Нидерланды (5,5%), Францию (1,7%), Германию (1,5%).
Летом 2007 года глава МВД Германии Ф.В. Штайнмайер признал, что Центральная Азия обретает все большее значение в качестве поставщика энергоносителей для Европы, и подчеркнул, что ведущая роль здесь принадлежит Казахстану.
В марте 2006 года ЕС одобрил Стратегию по энергетике, в рамках которой до 25% импорта энергоресурсов в ЕС будет приходиться на Каспийский регион.
В октябре 2006 года Комиссар по внешним связям Европейской Комиссии Б.Ферреро-Вальднер подчеркнула, что уровень экономического развития Казахстана превышает критерии Европейской политики соседства (ЕПС).
Сотрудничество выглядело настолько многообещающим, что экономические обозреватели порой не замечали накапливающихся противоречий и трудностей, сопутствующих бурном росту.
Кризис разразился в 2007 году в ходе разработок нефтяного месторождения Кашаган на севере Каспийского моря.
Оно было открыто в 2000 году и является одним из крупнейших и наиболее перспективных в мире. Запасы нефти здесь оцениваются в 4,8 млрд тонн. В состав возглавляемой итальянской компанией Eni консорциума, ведущего разработку, входят Royal Dutch Shell, Exxon Mobil и Total, ConocoPhillips, японская Inpex и Казмунайгаз.
Осенью 2007 году руководство Казахстана приостановило операции на Кашагане, обвинив европейских инвесторов в многочисленных нарушениях и потребовав компенсации.
По утверждению Астаны, из-за допущенных просчетов и сбоев коммерческая добыча будет перенесена с 2008 на 2010 год, а это означает потерю в десятки миллиардов долларов.
Астана потребовала увеличить долю участия госкомпании Казахстана в разработке Кашаганского месторождения и предъявила иск Eni на миллиарды долларов в качестве компенсации за экологические последствия добычи нефти и задержку в реализации проекта.
Требования Астаны вызвали нескрываемое недовольство в Брюсселе.
Первоначально здесь обвинили казахстанские власти в предвзятом отношении к иностранным инвесторам и призвали «строить сотрудничество в области энергетики на принципах взаимного уважения, прозрачности, предсказуемости и непредвзятости».
Однако к началу следующего, 2008 года, конфликт был урегулирован. Доля национальной нефтегазовой компании КазМунайГаз в проекте по разработке Кашаганского месторождения увеличилась вдвое, с 8,33% до 16,81%, а Eni согласился выплатить Казахстану компенсацию в пределах от 2,5 до 4,5 млрд долларов.
Хотя конфликт был улажен, упреки в адрес руководства Казахстана в «чрезмерном вмешательстве со стороны государства» не стихали.
Здесь необходимо понять важный момент. Как и любое другое молодое и динамичное государство с мощной энергетической базой, Казахстан столкнулся с оборотной стороной сотрудничества с международными корпорациями.
По мнению директора Центра анализа общественных проблем Каната Берентаева, в Казахстане действуют две группы иностранных инвесторов.
Первая группа — обычные инвесторы, стремящиеся получить прибыль в рамках существующего в стране законодательства. К этой группе, по его словам, относится большинство мелких и средних иностранных компаний.
Другую группу он называет «финансово-идеологической», в нее входят международные корпорации. «Их целью является рентоориентированное поведение, — говорит Канат Берентаев. — Взаимоотношения с правительством строятся по типу поиска своей ренты, с тем чтобы оказать давление на правительство, чтобы проводилась та экономическая политика, которая выгодна этим инвесторам».
Иными словами, налицо попытка навязывания компаниями своих текущих экономических интересов руководству страны, что неприемлемо для суверенного государства. В противном случае оно превратится в сырьевой придаток международных корпораций.
Во избежание этого необходимо усиление роли государства и больший контроль над деятельностью корпораций. Вмешательство государства в нефтегазовый сектор, по понятным причинам, возрастает еще больше при высоких ценах на нефть и в случае, если экономика страны находится в большой зависимости от добычи и экспорта энергоносителей.
Именно эти шаги, более чем оправданные (ибо речь идет о национальных интересах) и были предприняты Астаной в случае с Кашаганом. В обращении к нации от 6 февраля
Но самое любопытное, что, несмотря на демагогию о «государственном давлении», объективные и мыслящие бизнесмены и аналитики приветствовали жесткую позицию руководства республики.
«В отличие от обычно негативного восприятия вмешательства государства, мы считаем, что стабилизация ситуации по проекту такого масштаба и значимости, а также решение о распределении большего объема обязанностей между всеми участниками проекта, является более благоприятным результатом, чем предполагалось большинством прогнозов. Это особенно верно с учетом других мотивированных государством решений, принимаемых на международном нефтегазовом рынке», — заявила Франческа Фрауло из энергетической группы Fitch.
Такой подход более чем оправдан. Брюсселю намного предпочтительнее иметь дело в долгосрочной перспективе со стабильным Казахстаном, руководимым сильным правительством, нежели марионеточной «банановой республикой».
ЕС возлагает немалые надежды на импорт энергоносителей из Казахстана. В Брюсселе взвешивают в последние два года возможность прокладки Пан-европейского нефтепровода (PanEuropean Oil Pipeline — РЕОР), который разгрузит проливы Босфор и Дарданеллы.
В этом году вступает в силу проект «Путь в Европу», чья цель — достижение Казахстаном большего соответствия законам, стандартам и протоколам ЕС.
Астана готова «выкупить» у Греции и Болгарии долю в проекте нефтепровода Бургас-Александруполис, что позволит ей поставлять нефть в Европу, в обход проливов Черного моря. Обсуждается участие Казахстана в прокладке нефтепровода Констанца (Румыния) — Триест (Италия).
Польша, играющая все большую роль в ЕС, заинтересована в нефтепроводе из Казахстана по маршруту Одесса-Броды.
Большие надежды связываются с развитием транспортного сотрудничества в рамках ТРАСЕКА (транспортный коридор Европа-Кавказ-Азия). И в этой связи ЕС приветствовал назначение Казахстана на пост председателя межправительственной комиссии стран-участниц ТРАСЕКА.
В совместном заявлении в декабре 2006 года, в ходе подписания меморандума о взаимопонимании в области энергетики, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и председатель Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу назвали сотрудничество двух стран в сфере энергетики стратегическим.
Однако совершенно очевидно, что стратегическое сотрудничество возможно только при наличии равноправного партнера. Слабое и находящееся в зависимости от внешних и внутренних интересантов государство не годится на такую роль.
И потому, как мы видим, не случайно, что жесткая и последовательная позиция Астаны вызвала, после кратковременного замешательства, одобрение в Брюсселе.
Итак, Кашаганский кризис не только не ухудшил отношения между Казахстаном и ЕС, но, напротив, способствовал росту доверия между сторонами, укрепив авторитет Астаны в глазах европейской экономической и политической элиты.
