Поговаривают, что День энергетика, посвященный принятию в 1922 г. плана ГОЭЛРО, который ежегодно отмечают в последней декаде декабря, предполагается перенести на 1 июля.
В этот день в этом году будет ликвидировано РАО «ЕЭС России», чем завершится реформирование энергохолдинга, и начнется реализация «плана ГОЭЛРО 2» — не по Кржижановскому, а по Чубайсу.
Реформирование свелось к ликвидации единой энергосистемы страны, разрушением ее организационного и технологического единства, и упразднению ответственных поставщиков электроэнергии и тепла, располагавших для этого всеми необходимыми средствами.
В результате прежнюю систему превратили в груду осколков, которые в виртуальном воображении реформаторов должны теперь зажить свободной рыночной жизнью.
РИСОВАННАЯ КАРТА ВМЕСТО ПЛАНА РАЗВИТИЯ
Власти, принявшие законы о реформировании электроэнергетики, почему-то не обратили внимания не только на допущенные при этом многочисленные нарушения федерального законодательства, в том числе десятка статей Конституции РФ.
Власти пренебрегли и несовместимостью декларировавшихся руководством РАО «ЕЭС России» амбициозных и лукавых намерений с технологическими и техническими особенностями систем электроснабжения, а также с законами экономики и электротехники. Это превратило всю затею с так называемым реформированием отрасли в совершенно бессмысленную и опасную акцию, чреватую разрушением электро- и теплоснабжения страны, нарастанием дефицита электроэнергии и, в итоге, развалом отечественной экономики (см. «Антигосударственный переворот в РАО «ЕЭС России». Как его ликвидировать». — «Промышленные ведомости» № 14, сентябрь 2004 г). Тенденции уже наблюдаются, и об опасных последствиях прогрессирующего кризиса электроэнергетики недвусмысленно предупредил президент страны.
Такое стало возможным не только по причине профессиональной безграмотности «реформаторов», но в первую очередь из-за отсутствия макроэкономического планирования и скоординированного управления экономикой на основе межотраслевых балансов.
Для ее расширенного воспроизводства развитие электроэнергетики должно опережать потребности промышленности и транспорта. Но программа такого развития отсутствует, так как не существует долгосрочной программы макроэкономического развития страны. Она заменена прогнозами, полученными гаданием на кофейной гуще, а государство по воле либералов изгоняется из экономики куда подальше.
Поэтому и реформа стратегически значимой отрасли, затеянная в частных интересах, только ради чьей-то наживы, превратилась в самоцель.
Отсюда нарастающий дефицит и удорожание электроэнергии, ведущие к росту издержек в производстве продукции и снижению ВВП, многочисленные аварии и многое другое. Руководство РАО «ЕЭС» объясняло все происходящее якобы нехваткой денег, хотя средств в тарифах для расширенного воспроизводства основных фондов предусмотрено вполне достаточно. А вот использовались они большей частью совсем в других целях, так как правительство плохо контролирует деятельность руководства энергохолдинга.
Ведётся реформирование под сурдинку несбыточных обещаний привлечь в отрасль крупные инвестиции, для чего в естественной монополии реформаторы внедряют противоестественные для неё рыночные, конкурентные отношения.
Замыслы эти словно бы в насмешку названы планом ГОЭЛРО-2, хотя, на самом деле, речь идёт о деэлектрификации страны. А посулами привлечь инвестиции прикрывается, в том числе, замена нынешних, как-то контролируемых государством, тарифов псевдорыночными способами увеличения поборов с потребителей электроэнергии.
Для создания в электроэнергетике обещанной конкурентной среды из РАО «ЕЭС» выделены генерирующие компании как самостоятельные хозяйствующие субъекты. А вновь созданная Федеральная сетевая компания и Центральное диспетчерское управление должны быть подконтрольными государству.
Реформаторы уверяют, что в результате конкуренции цены на электроэнергию начнут снижаться, а благодаря уходу, читай изгнанию, государства из числа акционеров генерирующих компаний инвесторы побегут записываться в очередь, чтобы начать строить в России новые электростанции, так как их владельцами окажутся частные собственники.
При этом умалчивается, что ожидает обветшавшее электросетевое хозяйство страны, которое окажется на иждивении государства. Ведь без него не доставить электроэнергию потребителям. В самих же энергосистемах должен поддерживаться баланс производства и потребления электроэнергии с пропускной способностью передающих и распределительных сетей, что возможно только при наличии единого хозяина, осуществляющего централизованное ими управление.
Инвесторы без гарантий сбыта вряд ли станут повсеместно строить новые генерирующие мощности, которые предусмотрены генеральной схемой размещения объектов электроэнергетики. Но, как уже отмечалось, в стране отсутствуют планы сбалансированного развития экономики, основанные на разработке комплекса балансов прогнозируемых спроса и предложения, а также соответствующих потенциальных ресурсов, включая сырьевые и финансовые, и продукции, которую можно изготовить. Поэтому объективность прогнозируемого долгосрочного спроса на электроэнергию, а следовательно, научная и экономическая обоснованность генеральной схемы размещения новых электростанций и сетей представляются весьма сомнительными.
Не приходится при этом говорить и об оптимальности намеченного размещения новых энергообъектов и обновления старых по критериям увеличения надежности электроснабжения и минимизации общесистемных затрат.
Ведь организационное и технологическое единство Единой энергосистемы России вследствие раздела РАО «ЕЭС» на самостийные хозяйствующие субъекты разрушено. Поэтому исключается комплексный системный подход к оптимизации энергоснабжения по упомянутым критериям, в том числе за счёт прежде жёстко во времени и по объёмам регламентировавшихся перетоков электроэнергии между часовыми поясами, что давало большой экономический эффект.
Генерирующие и сетевые компании на свободном только для них рынке будут порознь всячески добиваться получения сверхприбыли взвинчиванием тарифов, а не заботиться о снижении энергоиздержек потребителей, да ещё согласуя между собой соответствующие меры. Ведь орган, отвечавший за комплексное развитие электроснабжения в стране и регионах, упразднен, а интересы новых субъектов нередко диаметрально противоположны.
Такая же ситуация сложилась с теплоснабжением в регионах, где теплосети, котельные и ТЭЦ, требующие в интересах надежности и эффективности производства и потребления тепла, как единого процесса, жесткой сбалансированности работы, тоже оказались у разных хозяев. Причем котельные менее эффективны, чем ТЭЦ, и большей частью работают при пиках потребления тепла. Поэтому их новые хозяева, если не повысят значительно цены, могут скоро обанкротиться.
Конечно же, сочинители генеральной схемы размещения новых электростанций и сетей не озаботились энергосбережением у потребителей, хотя сберечь киловатт нагрузки стоит в 3-4 раза дешевле строительства нового «генерирующего» киловатта. Зато намечено создание большого количества избыточных мощностей, востребованность которых в будущем не подтверждена научно обоснованным прогнозом.
Можно утверждать, что на сегодня генеральная схема представляет собой просто карту страны с нарисованными на ней объектами строительства, которые большей частью не обоснованы и не обеспечены ресурсами — строительными мощностями, рабочей силой, оборудованием, а в будущем — топливом, то есть ничем.
Ведь из-за отсутствия газа не работают новые Северо-Западная ТЭЦ и Калининградская ТЭЦ. Поэтому многие инвестпрограммы, разработанные в РАО «ЕЭС» в рамках генеральной схемы и навязанные новым владельцам генерирующих компаний, им просто невыгодны, и выполняться не будут.
Как рассказал председатель совета директоров ОГК-3 Андрей Бугров, в этой оптовой генерирующей компании пока без перспектив применения имеется избыток 2000 МВт мощностей, но инвестпрограммой их вынуждают строить новые энергоблоки. В частности, на Костромской ГРЭС надо построить две новые парогазовые установки по 800 МВт, хотя свыше половины мощности станции не используется. К тому же, «Росэнергоатом» рядом, в той же Костромской или Ярославской области собирается строить новую АЭС.
Аналогичная ситуация на другой станции, входящей в ОГК-3, — Харанорской ГРЭС, где инвестпрограммой предписано построить один или (!) два энергоблока при наличии в том регионе Бурейской ГЭС и Гусиноозерской ГРЭС. К тому же, “Росэнергоатом” также намеревается вблизи построить АЭС. Но если не будет реализован читинский проект освоения и развития пяти месторождений медных и полиметаллических руд, то в том регионе некому будет потреблять электроэнергию в таких объемах. Тогда ее придется поставлять в Китай, а кто построит линии электропередачи — неизвестно. Ясно, что новые блоки без гарантий их окупаемости и получения прибыли компания строить не станет, учитывая еще, что в генсхеме “забыли” построить линию электропередачи от Харанорской ГРЭС длиной 300 км и пытаются заставить сделать это ОГК-3.
Из-за их невыгодности и необоснованности отказался утвердить строительство ряда энергоблоков, предусмотренных инвестпрограммой, совет директоров генерирующей компании «Мосэнерго». Дело в том, что в инвестпроектах отсутствуют технико-экономические обоснования строительства, а также не решены технические и организационные вопросы присоединения новых генерирующих мощностей к электросетям региона и обеспечения их топливом.
Приведенные факты — не исключение. Подобное наблюдается почти во всех инвестпрограммах, навязанных руководством РАО «ЕЭС» выделенным из энергохолдинга компаниям. Вследствие их безропотного выполнения потери средств могут составить многие сотни миллиардов рублей. Все это лишь подтверждает сомнительность генеральной схемы размещения новых объектов электроэнергетики, которую одобрило правительство с подачи Минпромэнерго.
ПЕРЕДЕЛ СОБСТВЕННОСТИ ПОД ПРИКРЫТИЕМ ЛИПОВОЙ КОНКУРЕНЦИИ
Все разговоры на тему конкуренции должны начинаться с осознания одного простого факта. Чтобы возникла реальная конкуренция в какой бы то ни было сфере, требуется значительная, в 30-40%, постоянная и повсеместная избыточность предложения продукции. Может быть, по этой причине, а не по безграмотности, в генсхеме заложена существенная избыточность генерирующих мощностей, хотя надежды на их создание мало?
Однако необходимость внедрения конкуренции в электроэнергетике стала лишь прикрытием для нового передела собственности. Ибо в реальности конкуренция в это области невозможна в принципе.
Во-первых, производство, распределение и потребление электроэнергии — процесс физически единый и неделимый, так как электроэнергия передается по проводам почти со скоростью света, ее невозможно складировать, и она потребляется мгновенно после генерации. Поэтому сферу электроснабжения нельзя делить на части для их раздельного хозяйственного использования, так же, как, к примеру, нельзя отделять от автомобиля колеса и управлять каждым порознь.
Во-вторых, предложение на рынке всегда равно платежеспособному спросу, и так как избыточная продукция не востребуется, то ее владельцы либо уходят на другие рынки, если таковые имеются, либо оказываются банкротами.
В-третьих, для цивилизованной рыночной конкуренции у всех продавцов должны быть еще и равные условия общения с покупателями, что в единой энергосистеме страны (ЕЭС) тоже невозможно.
ЕЭС для увеличения надежности и снижения системных затрат строилась по принципу сообщающихся бассейнов как общих для всех потребителей источников электроэнергии. В ней одни и те же электростанции, включенные параллельно, поочерёдно обслуживают регионы в разных часовых поясах по мере смены там дня и ночи, что позволило уменьшить общую потребную мощность. Перетоки электроэнергии для сокращения потерь при ее транспортировке происходят как в системе шлюзов, между парами соседних бассейнов.
Поэтому для надёжности в ЕЭС потребовалась и минимальная избыточность мощностей, превышавшая прежде годовой зимний максимум потребления примерно на 15%.
Сейчас этот резерв вследствие некомпетентного управления отраслью значительно уменьшился, и во многих регионах возник дефицит электроэнергии, достигший в совокупности 50 млрд. кВт.ч или примерно 5% от её годовой выработки.
В ЕЭС действуют электростанции с различными принципами производства электроэнергии и различной мощности, а следовательно, с различной себестоимостью производства. Кроме того, станции различаются по скорости регулирования мощности, что влияет на приоритетность их использования в соответствии с графиками нагрузки — суточными и сезонными.
В графиках можно выделить неизменную составляющую (среднее значение) и переменную (пики и полупики). Атомные электростанции — они вырабатывают примерно 11-12% всей электроэнергии, — как самые мощные и самые инерционные (чтобы их «раскочегарить», требуются почти сутки) работают постоянно, обслуживая неизменную часть нагрузки, и они вне конкуренции.
Вне конкуренции осенью и зимой оказываются и ТЭЦ, вырабатывающие тепло и электроэнергию и экономически эффективные только в таком режиме эксплуатации — их мощность составляет около трети от общей в стране.
ГЭС — около 20% от всех мощностей, — как самые быстрые по регулированию мощности обслуживают пики и полупики нагрузки. Они предназначены для «скорой энергетической помощи», и поэтому их тоже нельзя использовать в конкурентной борьбе. Кроме того, графики выработки ими электроэнергии должны быть жёстко увязаны с соблюдением водного баланса в соответствующих реках, чтобы не нарушались интересы других водопользователей.
Сегодня в РАО «ЕЭС» этим условием ради своей сиюминутной коммерческой выгоды нередко пренебрегают. А все ГЭС объединены в коммерческую компанию. Сделано это, невзирая на то, что станции находятся на значительном удалении друг от друга и никак не связаны между собой технологически. К примеру, Бурейская ГЭС на Дальнем Востоке и ГЭС у Волгограда.
И, наконец, электростанции, производящие только электроэнергию, работающие на угле, мазуте и газе, в зависимости от мощности и своей инерционности обслуживают неизменную часть нагрузки или полупики, замещая ГЭС. Их суммарная мощность составляет около 30%. Учитывая необходимость заблаговременной подготовки запасов топлива, эти станции должны иметь гарантированных, а не случайных потребителей, что также исключает их участие в хаосе конкурентной борьбы за сиюминутную прибыль.
Таким образом, технологические и технические особенности электростанций обусловливают для них определённые ниши в системе электроснабжения, а также различную приоритетность использования, учитывая к тому же разницу в себестоимости производства электроэнергии. Так что различия в их весовых категориях исключают возможности для свободной конкуренции на рынках. Причём она окажется невозможной даже при избыточности предложения.
Представим себе на минуту, что каким-то чудом во всех точках страны вдруг возникла избыточность электроэнергии. Как отмечалось, этот виртуальный товар, несущийся по проводам в виде электромагнитной волны почти со скоростью света, нельзя где-то складировать и его надо потреблять спустя тысячные доли секунды после изготовления. Поэтому продавцы наиболее дорогой, невостребуемой электроэнергии вынуждены будут либо уйти в другое место, либо закрыть свои мощности.
Но если в каких-то точках возникнет дефицит предложения, воспользоваться этим владельцам избыточной энергии удастся далеко не всегда. ЕЭС строили, исходя из условий системной минимизации всяческих потерь и затрат. В частности, электростанции располагали вблизи мест крупного потребления электроэнергии. А благодаря ее перетокам на относительно короткие расстояния между бассейнами по принципу шлюзов удалось снизить потери в линиях электропередачи.
В силу указанных особенностей ЕЭС передавать на расстояние свыше 800 км, исходя из технических или экономических условий, возможно лишь около 5% всех генерирующих мощностей. Так что рынки электроэнергии находятся в границах смежных регионов, расположенных примерно в границах федеральных округов.
Поэтому ввиду неотвратимости действия объективного рыночного закона о равенстве предложения платежеспособному спросу владельцы избыточной невостребованной электроэнергии, появись она вдруг, вынуждены будут закрыть свои мощности. Следовательно, в результате «реформирования» отрасли на рынках, как и сегодня, продолжится объективно неизбежная монополия. Но теперь генерирующим компаниям будет разрешено самостоятельно устанавливать цены, причём, как показано ниже, вопреки законодательству — монопольно высокие. По оценкам экспертов, электроэнергия в сравнении с нынешними тарифами подорожает в три-пять раз.
Этому весьма поспособствуют и новые правила ценообразования, установленные соответствующим законом для рынка электроэнергии, о чём также говорится далее.
Таким образом, за призывами к конкуренции скрывается дальнейший масштабный рост цен на электроэнергию, что существенно подстегнёт инфляцию в экономике. Хотя к началу 2008 г. в сравнении с 1991-м индекс цен на электроэнергию уже возрос почти в 55000 раз, вдвое превысив средний индекс цен промышленной продукции, втрое — потребительских товаров, и почти в 7 раз — индекс цен сельхозпродукции и труда. Не свидетельствует ли такое регулирование тарифов о его вымогательском характере?
А пока «рыночные» отношения в электроэнергетике не внедрены сполна, глава РАО «ЕЭС» настойчиво требует от правительства дальнейшего существенного повышения тарифов, утверждая, что их рост якобы никак не повлияет на инфляцию.
В комментариях подобные высказывания не нуждаются ввиду их очевидной несостоятельности. Абсурд, как сказал Дидро, опровергнуть невозможно.
Чтобы объяснить противоречия в своих намерениях, требования увеличить тарифы реформаторы обосновывают необходимостью сначала привлечь инвестиции и обеспечить их окупаемость. Но и это неправда. Инвестиционная компонента в тарифах вместе с амортизационными отчислениями позволяла своевременно строить новые мощности в требуемых объёмах. Однако получаемые с потребителей средства, а их, по оценкам, собрано с 1994 г. порядка 20 млрд. долларов, расходовались лишь наполовину.
Причём удельные затраты на создание нового «генерирующего» киловатта в 3-4 раза превышают действительно необходимые благодаря привлечению многочисленных посредников-спекулянтов. Сторонние же инвестиции в отличие от инвестиционных затрат, заложенных в тарифах, стоят вдвое, втрое дороже, так как за них надо платить ежегодно сложные проценты. А строительство крупной электростанции длится до 10 лет и примерно столько же времени нужно для окупаемости вложений.
Глава энергохолдинга в августе 2006 г. требовал от правительства вложить в электроэнергетику до 2010 г. 2 трлн. рублей, мотивируя это выработанностью ресурсов основных фондов и растущим дефицитом электроэнергии. Но разве не сам Анатолий Чубайс в первую очередь повинен в происшедшем?
Однако требуемые им суммы все время растут. В феврале прошлого года инвестиций «понадобилось» 3,1 трлн. рублей, а совсем недавно он «снизил» государственный вклад до 200 млрд. рублей при общем объеме требуемых инвестиций до 2010 г. уже в сумме 4,4 трлн. рублей. Но как их потратят в оставшиеся 2,5 года, можно лишь догадываться.
Про безденежье Анатолий Борисович явно лукавит. Согласно отчётности РАО «ЕЭС», к концу 2005 г. в энергохолдинге накопилась чистая нераспределенная прибыль в размере 468,744 млрд. рублей, на которые можно построить электростанции общей мощностью примерно в 32 млн. кВт. К концу 2006 г. чистая нераспределенная прибыль составила уже 745,088 млрд. рублей. Куда деваются эти деньги — неизвестно. Часть накоплений — не использованная по назначению инвестиционная компонента, заложенная в тарифе и почему-то причисляемая к прибыли. По сути, это не предусмотренный Налоговым кодексом налог, присваиваемый РАО «ЕЭС». Остальная сумма получена, видимо, за счёт переплаты за электроэнергию, в том числе, по двухставочному тарифу, о чём говорится ниже.
Следует заметить, если предусмотренные в тарифе средства не использованы в прошедшем году, то в соответствии с нормативным документом о регулировании тарифов на эту сумму должны занижаться соответствующие затраты в цене на электроэнергию на следующий год. Однако, судя по накоплениям в РАО «ЕЭС», большинство региональных энергетических комиссий и сама Федеральная служба по тарифам этим правилом пренебрегали и проблемой присвоения в энергохолдинге «сэкономленных» целевых средств не были озабочены. Это лишь усугубляло негативные последствия проводимой в стране порочной ценовой политики, составной частью которой является ежегодное, ничем не оправданное увеличение тарифов на услуги естественных монополий.
Можно сказать, что под прикрытием внедрения липовой конкуренции ведется новый передел собственности, частью которой являются денежные средства.
(Продолжение следует)
