Начнём с такой тонкой материи, как ощущения. Решение Дмитрия Медведева создать Совет по борьбе с коррупцией, его посещения военных академий, его указы последних недель производят впечатление органичности. Медведев держится как Первое Лицо — причём так, как будто он им является уже давно.
Честно говоря, от смены власти ожидалось иное. Ожидался длительный переходный период, в течение которого Медведев был бы в тени своего могущественного предшественника — Владимира Путина, тем паче, что последний занял пост премьер-министра и также весьма активен в информационном поле.
Однако в реальности Медведев легко перехватил информационную инициативу. Полное впечатление, что он президентствует уже пару лет, а не пару недель.
В принципе, этот эффект был предсказуем. Удивительно только, что он проявился столь быстро, спустя буквально недели, а не месяцы с момента начала президентства нового главы государства.
Не секрет, что в российской политической системе может быть только один верховный руководитель. И дело не только в монархическом ритуале, о котором пишет Станислав Белковский. Дело в том, что президент в России уполномочен принимать кучу мелких решений, которые автоматически централизуют политическое пространство вокруг него.
В самом деле, если представить Путина в роли политического патриарха, диктующего Медведеву основные решения, то за Медведевым все равно остается куча инициатив, которые он может реализовывать без оглядки на былого шефа — просто в силу того, что президент должен принимать множество разнообразных решений, которые не проконтролируешь извне. Например, та же борьба с коррупцией. Или: за президентом остается и назначение всякого рода чиновников, среди которых губернаторы, награждение орденами и медалями, осуществление командования армией и прочие «мелочи». В сумме они заставляют бюрократию ориентироваться именно на Медведева, а не на Путина, просто потому, что Медведев занимает центральное положение в политической системе и решает подобные вопросы.
Возникает классическая ситуация, при которой политик, занимающий центральное положение в политической системе, имеет все шансы захватить лидерство, просто пользуясь возможностями, которые дает ему занимаемая должность. Аналогично, если вспомнить советскую историю, действовал Леонид Брежнев, которого считали просто удобным ставленником правящей верхушки взамен резкого и не всегда адекватного Никиты Хрущева. Очень скоро выяснилось, что пост генерального секретаря ЦК дает такие возможности, по сравнению с которыми аппаратный вес конкурентов ничего не значит. «Железный Шурик» Шелепин, которого молва прочила на пост генсека, очень быстро убедился, что его претензии на высший пост неосновательны. Он был отправлен в ссылку — на руководство ВЦСПС.
Теперь — почему это так.
Центральное положение правителя существует в тех политических системах, в которых фактически отсутствует разделение властей. Тогда можно говорить о наличии фигуры суверена, от которого исходят все возможные решения. Если таковая имеется в наличии, то абсолютно все равно, кто именно занимает место суверена: рано или поздно верховная власть сосредоточится в его руках.
Вспомним Анну Иоанновну, царицу, которая была ограничена «кондициями» со стороны «верховников» — феодалов-олигархов из Верховного тайного совета. Почти сразу же по пришествии к власти она «разодрала» кондиции и стала править самодержавно. Произошло это прежде всего потому, что ей удалось опереться на поддержку мелкого и среднего дворянства, которое не хотело диктатуры «верховников» и требовало, чтобы решения исходили от одного суверена.
Сегодня в российской истории повторяется схожая ситуация. Владимир Путин, несмотря на свое огромное влияние, отходит в тень просто потому, что как председатель правительства он не уполномочен принимать решения президентского уровня. Он может влиять на основные решения. И, безусловно, он на них влияет. Но ему нет никакой необходимости — и возможности! — влиять на все принимаемые президентом решения.
А здесь-то и таится подвох, потому что для бюрократического аппарата важны даже мелочи.
Старательно подчеркиваемое Медведевым первенство в вопросах руководства Вооруженными силами, борьбы с коррупцией и т.д. постепенно перетягивает властное одеяло на его сторону.
Путин может заниматься экономикой, но внешняя политика и армия постепенно уходят из зоны его контроля. И даже если во главе силовых структур будут по-прежнему оставаться его люди, подчиняться то они будут уже Медведеву.
А это значит, что «двоевластие», которое по мнению некоторых неминуемо должно было бы возникнуть в схеме «Медведев — президент, Путин — премьер», неизбежно должно скоро закончится централизацией власти в руках нового главы государства.
Это не означает обязательной схватки за власть окружения обоих президентов. Скорее, те, кто раньше входил в свиту Путина, просто тихо перейдут в окружение Медведева или канут в Лету. По мере усиления главы государства процесс будет ускоряться.
Конечно, существует вариант и с перераспределением обязанностей между президентом и премьером в пользу последнего. Однако вспомним, сколько раз нам обещали третий срок Путина, сколько призывов к нему было. Точно так же, и парламентская республика останется, во всяком случае, на ближайшую перспективу, обычным фантомом. Для того, чтобы перейти к ней, у общества пока нет ни сил, ни достаточного богатства.
Так что у Медведева хорошие шансы укрепить свою власть, тем паче, что он взял резкий страт в первые дни своего президентства.
