От редакции.5 мая 1818 года в городе Трире родился Карл Генрих Мордехай Маркс, экономист и философ, основатель учения, которое ещё недавно считалось непобедимым, потому что верным.
В настоящее время отношение к Марксу в России вряд ли можно назвать позитивным. Чего не скажешь о современном Западе: там Маркс считается, как минимум, одним из основателей политэкономии, как максимум — одним из величайших умов мира. Так или иначе, без фигуры Маркса и его трудов невозможно представить себе современность.
Мы публикуем блиц-опрос современных российских мыслителей об их отношении к Марксу.
ВОПРОСЫ
1. Как вы относитесь к личности и исторической роли Карла Маркса?
2. Какое значение Маркс имеет для искусства?
ОТВЕТЫ
Андрей Ашкеров, философ
1. Думаю, увидев этот вопрос, основоположник научного коммунизма искренне бы рассмеялся, ибо меньше всего предполагал, что останется в истории в качестве этакой интеллектуально-политической «звезды».
Меня Маркс интересует не как личность, сыгравшая «известную роль», а как метафора, обозначающая господство политэкономического стиля мышления. Кредо этого мышления заключается в релятивизации, когда на смену поиска сущностей приходит анализ обмена и связанных с ним отношений.
И по сей день, рассматривая точки зрения обмена слова, вещи и людей, мы платим некую дань Марксу. В этом смысле Маркс всех нас эксплуатирует, присваивая себе задним числом прибавочную стоимость от использования обоснованного им диалектического метода.
2. Маркс-исследователь соединил поистине вдохновенный преобразовательный романтизм с дотошностью бытописателя-реалиста, зацикленного на изучении «обстоятельств жизни».
Но главным является другое: Марксова эстетизация революционного действия обернулась революцией в эстетике. Эстетизируя революцию как свершение, Маркс вплотную приблизился к модернистской эстетизации события, сиюминутности, одномоментности, которая сохраняет своё значение и по сей день. Ещё более важно то, что Маркс избавил эстетическое от тесных рамок профессионального «высокого» искусства.
Произошла невиданная демократизация эстетического, когда произведением искусства стало не только коллективное свершение, но и само существование борющегося класса. Впоследствии ответом на эту постановку вопроса явилась декадентская идеология индивида как произведения искусства. Много позже Марксова эстетизация коллективности нашла выражение в советском прототипе современного флэш-моба — праздничной демонстрации трудящихся масс. Как бы мы к этому ни относились, режиссура тех старинных демонстраций даёт о себе знать и в современных «маршах», «стояниях» и других акциях.
Александр Бузгалин, экономист
1. Оценка личности Карла Маркса для меня неразрывно связана с его деятельностью. С тем, что он сделал и чего не сделал для людей — ближних и дальних.
В этой жизни всякий человек может быть вреден, нейтрален или полезен людям. Конечно же, вы спросите: где критерий? Что есть Истина? Добро? Красота? Подумайте и ответьте на этот вопрос для себя САМИ. Хоть как-то. Но не уходите от него. Потом ответьте на вопрос, приумножаете ли вы, лично, Добро, Красоту, Истину…
Я для себя на этот вопрос отвечаю как учёный, для которого аргументы Пико дела Мирандолы, Маркса, Сартра, Фромма являются достаточным доказательством того, что практически-действенный гуманизм, содействие свободному всестороннему развитию личности человека, его освобождению от всех форм отчуждения — будь то власть бюрократии или денежный фетишизм — есть Добро. Я отвечаю на этот вопрос и как человек, включённый в общественную деятельность, которая направлена на защиту социальных и гражданских прав человека.
Служил ли прогрессу Карл Маркс? Способствовала ли прогрессу его теория? На мой взгляд, да. Почему? Прежде всего, потому, что Маркс и его последователи показали, что и как можно делать для того, чтобы сначала снизить, а затем снять давящее человека социальное угнетение.
Сегодня нам кажется очевидным, что рабочий день должен быть 8-ми часовым, а ещё каких-то сто лет назад нормой в России и США были 12 часов работы практически без выходных (капитализм в России кое-где снова сделал это нормой). А если человек работает более 40 часов в неделю, да ещё на конвейере или клерком в офисе, то такая работа делает человека скотиной, способной думать лишь об удовлетворении простейших потребностей. Высокая культура, общение, самосовершенствование — всё это становится едва ли не благоглупостью.
Сегодня нам очевидным кажется, что среднее образование должно быть всеобщим и общедоступным. А ещё лучше — и высшее. И здравоохранение. Эти идеи поддерживает большинство жителей России и не только России.
Сегодня нам кажется очевидной необходимость общественной заботы о ещё и уже нетрудоспособных.
Сегодня большинству кажется очевидным, что работник должен иметь право на участие в управлении, а не исполнять роль придатка машины.
Сегодня большинство не мыслит демократии без сильных профсоюзов, социалистических и коммунистических партий.
Между тем, всё, что я перечислил — требования программы-минимум «Манифеста коммунистической партии», программные установки других работ Маркса и его товарищей по мысли и делу.
А теперь о самом больном вопросе. Об ответственности Маркса за деяния сталиных и Ко, называвших себя коммунистами и нёсшими миру насилие.
Для начала замечу: опыт СССР — это далеко не только ГУЛАГи и дефицит колбасы. Это величайшие человеческие свершения. Очень разных людей. Самых «простых» — таких как сотни тысяч мальчишек, рвавшихся на войну с фашизмом в Испанию (специально не трогаю проблем Великой Отечественной войны, чтобы не спорить здесь на эту святую тему), где, кстати, едва ли не большинство антифашистов шло в бой, вдохновлённые идеями марксизма.
А теперь об ужасах насилия, свершавшихся, прикрываясь именем Маркса. Отвечу сразу и прямо: да, марксизм и марксисты несут ответственность за то, что делали сталины и мао цзедуны. Да, за это несут ответственность сотни тысяч, если не миллионы коммунистов, погибших от их репрессий. Да, мы не смогли остановить этот террор.
Это наша вина и беда.
Но точно также создатели христианского учения ответственны за жертвы инквизиции. Отцы американской демократии — за жертвы атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, ковровых бомбардировок Вьетнама и ещё 50 миллионов жертв «демократизирующих» мир локальных войн, которые вели наследники гуманистических либеральных идей из США, Великобритании, Франции в прошлом и позапрошлом веках.
И это открытая проблема. Проблема ответственности гения за то, как именно будут использованы его идеи. Этот счёт можно и должно предъявлять Марксу и нам, его последователям.
2. Если коротко — то огромное.
Если подробнее, то начну с того, что Художнику весьма полезно знать марксизм. Вы знаете, кому принадлежат слова «Этика будущего — это эстетика»? Одному из самых жёстких последователей Маркса — Владимиру Ульянову.
Для марксиста эстетический критерий прогресса всегда был не менее значим, чем критерий гуманизма или истинности.
Знание механики социальных конфликтов, понимание природы фетишизма товаров и денег, причин социальных взрывов и основ возможной эмансипации человека от власти мира отчуждения — все это крайне важно для художника.
Но самое главное не в этом. Марксизм по самой своей сути нацелен на то, чтобы помочь человеку освободить себя, совершить скачок из «царства необходимости» в «царство свободы».
А необходимость — это господство над человеком власти чиновника или того, у кого есть деньги. Это коленопреклонённость творца перед тем, у кого в руках аппарат политической власти (пошловатость «придворной» интеллигенции была и остаётся бичом творчества и при царе, и при сталиных, и при путиных). Это самоподчинение художника мелочным целям обогащения вопреки интенциям своего таланта.
Марксизм же ищет пути эмансипации человека от этой власти. И ещё от власти тяжёлого ручного и машинного труда, который вновь наступает, сменяя для большинства людей рабство конвейера на рабство прилавка. Высшая цель и единственно достойное человека дело с точки зрения Маркса — свободный творческий труд. Труд учёного и художника. Воспитателя детского сада и врача. Учителя и конструктора. Рекреатора природы и общества. Не для этого ли пишет книги, музыку и картины, создаёт свои фильмы или спектакли Художник?..
Фёдор Гиренок, философ
1. Булгаков ошибался: Маркс — не религиозный тип. Маркс — аутист. Но аутистом можно быть в себе, а можно быть для себя. В себе — это человек из подполья Достоевского. Для себя — Пётр Верховенский из «Бесов». Маркс — это нечто среднее между ними.
Карл Маркс — гений. До него мир был одним, а после него он стал другим, необратимо изменившись. Маркс заставил мир говорить на своём языке. Мне иногда даже кажется, что нет никаких социальных наук, а есть только один Маркс.
И если слух о том, что Маркс умер, подтвердится, то можно быть уверенным, что вместе с ним умерли и все социальные науки.
Маркс — символ эпохи больших иллюзий, носителями которых была масса. Сегодня время изменилось. У нас нет былых иллюзий. Сегодня никто никому не верит, и всё находится под подозрением. Массы людей живут без грез, выбиваясь из сил в погоне за достатком. Их жизнь монотонна и скучна. И призрак нового Маркса не бродит больше по Европе.
2. Я знаю о том, что Фрейд оказал колоссальное влияние на литературу и искусство, но какова роль Маркса в литературе и искусстве, мне неизвестно.
Олег Матвейчев, философ
1. Историческая роль Карла Маркса огромна.
Он принадлежит, условно говоря, к философам второго разряда (если первым разрядом считать мыслителей уровня Аристотеля, Канта, Гегеля, Хайдеггера). Но именно поэтому Маркс оказался более практичен и приспособлен к тому, что его философия смогла стать основой идеологии, которая реально в течение полутора веков (и дальше) серьёзно меняет облик всей планеты.
Чисто с философской точки зрения (отвлекаясь от исторической практики) философия Маркса представляет собой одну из оригинальных интерпретаций философии Гегеля, и в этом смысле зависима от него. Причём зависима, прежде всего, в её «переворачиваниях Гегеля».
В то же время в Марксе даёт о себе знать глубинная сущность всего западного (по происхождению — греческого) мышления. Основные понятия греческой мысли были сформированы на основе «производственной парадигмы». В этом смысле в Марксе как мыслителе «конца философии» (он кладёт в основу, в базис, развитие «производительных сил», то есть «техники») говорит «начало философии» (греческий дух).
2. Значение Маркса для искусства и литературы невелико и опосредованно, поскольку сам он пренебрегал этими феноменами духа.
Герман Преображенский, философ
1. Маркс — подвижник, человек Книги, мятущийся немецкий гений, слишком энергичный и жадный до жизни, чтобы быть последовательным. Противоречивый и трагичный.
К сожалению, можно сказать, что «марксизм настиг самого Маркса»: именно благодаря марксизму мы сегодня пожинаем руины. Сегодня нет ни одной (!) по-настоящему крупной философской работы о Марксе. Остаётся надеяться, что таковой было делёзовское «Величие Маркса», но, к счастью, оставшееся навсегда у него в голове.
2. Марксистским идеалом жизни должно было бы стать проживание её в едином творческом акте — тотального произведения искусства.
Маркс дружил с поэтами и литераторами. Сам он многое привнёс в литературную форму философской книги, срастив её со смежными стилистическими потоками экономического трактата, журнальной статьи и острого полемического памфлета. Отчасти благодаря этому в его текстах есть и плавный изгиб рёриховской темперы, и коварный жар вангоговской охры.
Вадим Штепа, философ
1. Маркс — один из великих утопистов, идеи которого, как часто бывает, оказались превращены «учениками» в антиутопию. Неслучайно в поздние годы он изрёк по адресу некоторых своих фанатичных «последователей»: «Если они марксисты — тогда я не марксист».
Но если избавиться от этих антиутопических наслоений (в первую очередь — «левого» идеологического догматизма), то наследие Маркса представляется сегодня вновь актуальным — именно из-за его «футуристического» пафоса. И вновь особенно он полезен в России, которая ныне подёрнулась консервативной ряской…
2. «Призрак бродит по Европе…» Быть может, с этой фразы и надо вести отсчёт искусства мистического хоррора — Лавкрафта, Майринка и т. д.
Опросил Алексей Нилогов
