В ходе "газового конфликта" "Газпрома" и Украины практически все европейские и американские СМИ критически высказывались в отношении действий российского газового монополиста. Их солидарное мнение: "Газпром" доказал, что он является не коммерческой организацией, а инструментом, с помощью которого Путин проводит "силовую политику" на постсоветском пространстве".
"В наибольшем проигрыше оказался "Газпром": теперь очевидно, что концерн — лишь орудие для реализации целей Кремля…
Пострадала и репутация Кремля. Взяв на себя ведение переговоров с российской стороны, Путин камня на камне не оставил от заявлений "Газпрома" о независимости от властей" ("Los Angeles Times", 09.01)
"Без преувеличения его можно назвать самым странным промышленным гигантским конгломератом в мире" ("Turun Sanomat", Финляндия, 11.01)
"Ссора с Украиной может помешать усилиям России по привлечению иностранного капитала в "Газпром", поскольку этот случай в очередной раз продемонстрировал, что газовый концерн по сути является государственной структурой" ("The Financial Times", 04.01)
"После стычки с Украиной на прошлой неделе "Газпром" напоминает не столько новую российскую нефтяную компанию, сколько новую руку постсоветской клептократии" ("Newsweek", 12.01)
Отдельно отмечается личная роль Владимира Путина в "газовом давлении" на Украину.
"Почти наверняка решение о прекращении поставок принимал лично г-н Путин" ("The Financial Times", 04.01).
"Большая часть энергетической стратегии Путина — плод холодного расчета, а остальное — результат роста цен" ("The Wall Street Journal", 10.01).
"Если раньше и существовали какие-то сомнения относительно полного контроля Путина над государственными энергосырьевыми корпорациями, они совершенно исчезли после тех демонстративных действий, которые он предпринял в ходе спора с Украиной. По государственному телевидению показывали руководителей энергетического гиганта "Газпром" в тот момент, когда они отчитывались напрямую перед Путиным. Именно он отдавал им приказы на проведение переговоров с Украиной по ценам и оплате за транзит газпромовского газа" ("The Boston Globe", 11.01).
"Если государство использует крупную частную компанию в политических целях, разве это не синоним инвестиционного риска? Разве мы не знаем, что государственное вмешательство в деятельность частных фирм чаще всего негативно отражается на прибылях акционеров? Что же касается России, то неужто инвесторы уже позабыли, что всего семь лет назад эта страна фактически обанкротилась?"
"Прежде чем позволить этой компании привлекать капиталы на западных рынках, им следует потребовать, чтобы "Газпром" существенно улучшил корпоративное управление и продемонстрировал свою реальную независимость" ("The Guardian", 05.01).
Во многих публикациях отмечается, что "еще в 1990-х гг., работая в мэрии Санкт-Петербурга, Путин закончил заочную аспирантуру Горного института и защитил диссертацию по теме "Роль минерально-сырьевых ресурсов в стратегии развития российской экономики" ("The Financial Times", 04.01).
Авторы подавляющего большинства публикаций в европейской и американской прессе убеждены, что "газовая война" с Украиной — это попытка реализовать идеи Путина о том, что "природные богатства России могут обеспечить не только ее будущее развитие, но и позиции на международной арене" ("The Financial Times", 04.01).
В публикациях западных СМИ подчеркивается синхронизация атаки на Украину с подписанием закона, обеспечивающего либерализацию рынка акций "Газпрома", и началом председательства Путина в G8. Западные СМИ жестко критикуют такое начало председательства и напоминают об "условности" присутствия России в этом элитном клубе.
"В Кремле, видимо, так безгранично верят в силу денег, что критика в связи с резким ростом цены поставляемого Украине российского газа должна была быть снивелированной решением пустить в неограниченную реализацию на фондовых биржах акции "Газпрома". И такое решение было принято за несколько часов до перекрытия газовых вентилей на границе с Украиной" ("Turun Sanomat", Финляндия, 11.01).
"Передача России поста страны-председателя "Большой восьмерки" выглядит насмешкой и издевательством над другими членами этой группы. Принятие Москвы в "восьмерку" никогда не было обосновано экономически — его целью было содействие демократическим реформам в стране, и сегодня обладающей крупным ядерным арсеналом. Так пусть хотя бы сегодня те, кто стоял за политикой "восьмерки" в те годы — не исключая и президента Буша — начнут осознавать, какую ошибку они совершили" ("The Wall Street Journal", 03.01)
"Путин напомнил всем, что его страна не заслуживает того, чтобы быть членом этого западного клуба" ("The Wall Street Journal", 05.01)
"Если России откажут в праве быть частью приличного международного общества, ей это будет стоить гораздо больше, нежели всему остальному миру, и ее амбициозному президенту это прекрасно известно" ("The Daily Telegraph", 03.01)
"Путин забил гол в собственные ворота, — считает Маргот Лайт (Margot Light), специалист по России и почетный профессор Лондонской школы экономики (London School of Economics). — Она запятнала репутацию России и как страны-председателя "Большой восьмерки", и как надежного поставщика энергоносителей" ("The Washington Post", 06.01).
"Россия, сумевшая прошмыгнуть на эту ведущую роль досрочно только благодаря бывшему канцлеру Германии Герхарду Шредеру…" ("Die Welt", 10.01)
"Россия незаслуженно является членом этой группы, поскольку не принадлежит к восьмерке ведущих экономик мира" ("Korea Herald", Южная Корея, 06.01)
Более того, в некоторых западных СМИ, со ссылкой на пример Герхарда Шредера, высказывается озабоченность тем, что Путин может оказывать своего рода "тлетворное влияние" на своих коллег по G8, склонив их к коррупции.
"Путин совершенно не соответствует идеалам "большой восьмерки", отделяющим геополитику от коммерции. Напротив, он может заразить других членов капиталистического клуба безнравственными и неизменными привычками Кремля" ("The Boston Globe", 11.01).
Для оценки "газового давления" на Украину авторы публикаций в западных СМИ использовали ряд крайне нелестных и резких эпитетов:
"старые советские методы энергетического рэкета" ("The Wall Street Journal", 03.01),
"типично советский трюк" ("The Washington Post", 05.01), "совершенно средневековая тактика, на которую в современном мире никак нельзя закрывать глаза", "акт экономической мести одной из бывших советских республик за то, что та осмелилась выказывать дипломатическую независимость от России и смотреть в сторону Западной Европы", "методы бандитского шантажа" ("The Daily Telegraph", 03.01), "самоубийственная конфронтация" ("The International Herald Tribune", 06.01), "неправедный альянс [против Ющенко]" ("Handelsblatt", 10.01), "Политически мотивированный бойкот" ("Korea Herald", Южная Корея, 06.01).
Особо отмечается личный проигрыш Путина и его доверенных лиц.
"Очередная грубая попытка российского президента "покарать" бывшую советскую республику, повернувшуюся к Кремлю спиной" ("The Washington Post", 09.01).
"Очевидная неуклюжесть и некомпетентность самого Путина и его ближайших помощников в Кремле и в "Газпроме" ("The Financial Times", 05.01).
"Они опьянели от нефтедолларов, — говорит Купчан, — и это опьянение заставляет их делать просчеты". И еще какие просчеты! Даже в годы холодной войны Россия не использовала энергию в качестве оружия. Это был однозначно неевропейский и несовременный шаг, который подрывает успехи России на всех других фронтах"
"Урезав поставки газа Европе…, Путин и его компания еще раз показали себя как "банда, неспособная на открытую дуэль". Именно такими резкими словами характеризует президента бывший посол США в России Стивен Сестанович" ("Newsweek", 09.01).
"Поведение Путина во время этого кризиса напоминало слона в посудной лавке" ("El Pais", Испания, 05.06).
"Затеянное Путиным действо достойно фильмов про Джеймса Бонда" ("ABC", Испания, 05.01).
"Владимир Путин ничему не научился. Главный упрек в его адрес — политическая манипуляция ценами на газ" ("Wprost", Польша, 12.01).
Авторы публикаций в западных СМИ полагают, что своими действиями в отношении Украины руководство РФ осложнило перспективы вступления в ВТО.
"Один из работающих в Женеве сотрудников ВТО заявил: "Газовая проблема и стоящая за ней политика, конечно, будут иметь свои последствия для процесса переговоров. Мы должны быть уверены в том, что правила ценообразования в России и Украине действительно соответствуют рыночным нормам" ("The Financial Times", 05.01).
"Администрация Буша обязана настаивать на том, чтобы в повестку переговоров о вступлении России во Всемирную Торговую Организацию были внесены вопросы полного разделения добывающих и транспортных (трубопроводных) компаний "Газпрома", а также чтобы представители российских и западных частных инвесторов в совете директоров "Газпрома" в полном объеме привлекались к принятию стратегических решений. Такое участие ограничит возможности для использования этой компании политиками и федеральными чиновниками в качестве инструмента внешней политики" ("The Washington Times", 09.01).
Обращает на себя внимание то, что в западных СМИ практически полностью отсутствует критика действий Украины по "техническому забору" газа из экспортной трубы. Мера эта признается вынужденной.
"Отказ от поставок газа Украине в самый разгар зимы не может расцениваться иначе, чем приглашение самим украинцам забирать себе газ, предназначенный для других стран Европы" ("The Daily Telegraph", 03.01).
Фактически единственным упреком, адресованным западными СМИ Украине было утверждение о том, что эта страна не предприняла заметных шагов для того, чтобы освободиться от "газовой зависимости" от РФ. В некоторых публикациях акцент делается на явно заниженной цене на газ для Украины. Вместе с тем, высказывается предположение о том, переход на общие принципы ценообразования (даже в такой болезненной форме, которую навязал Украине "Газпром") благотворно скажется на ее экономическом и политическом развитии.
"Пагубное пристрастие к дешевому российскому газу — это самый крупный недостаток украинской экономики…
Для Украины прекращение российских энергетических субсидий имело бы освобождающий эффект…
Европа и Соединенные Штаты Америки должны помочь Украине разработать жизнеспособную энергетическую стратегию" ("The Financial Times", 05.01).
"Окончательно определив для Киева европейские цены на газ, Москва, в сущности, отреклась от самой большой части остатков собственного империализма и надежды на возможность когда-нибудь еще сыграть роль "старшего брата" в отношениях с Украиной. Фактически она отказалась держать страны постсоветского пространства в мягкой зависимости от себя и отреклась от закамуфлированных отношений купли-продажи" ("Vecernje Novosti", Сербия и Черногория, 09.01).
"Жесткая позиция России, наоборот, сыграла на руку президенту Ющенко, которого теперь считают заступником Украины перед лицом большого агрессивного соседа" ("The Financial Times", 05.01).
"Украина — страна размером с Францию — имеет слишком важное значение, чтобы допустить ее превращение в государство-клиента России…Запад должен использовать амбиции Москвы, чтобы повлиять на характер ее отношений с Киевом".
"О решимости Киева стать менее зависимым от Москвы там [в Брюсселе] отзываются с глубокой симпатией" ("Los Angeles Times", 09.01).
"На этой неделе мы увидели истинное лицо г-на Путина, и это может усилить поддержку свободной Украины" ("The Wall Street Journal", 03.01).
"К смятению Владимира Путина, международное сообщество с беспокойством смотрит не на Киев, а туда, куда и нужно — в направлении Москвы" ("The Financial Times", 05.01).
Показательно, что обязательства по газоснабжению Украины, которые "Газпром" взял на себя во времена Кучмы, западными СМИ признаются юридически безупречными и учитываются как серьезный аргумент в пользу Украины. Ее позиции в ходе конфликта расценивались как более устойчивые. Западные СМИ убеждены в том, что в разрешении конфликта была, в первую очередь, заинтересована Москва. Итоговый компромисс расценивается как вынужденная уступка со стороны "Газпрома", "проигравшего партию".
"Газпром" нарушил пятилетний контракт, заключенный в 2004 году… это была попытка дестабилизировать прозападное правительство, пришедшее к власти после того, как почти два года назад "оранжевая революция" отобрала президентское кресло у московского кандидата" ("The Guardian", 04.01).
"Полное пренебрежение "Газпрома" к ценовому соглашению, которое он сам заключил с Украиной в 2004 г., породило вопросы относительно реальных реформ в путинской России, особенно приверженности принципу нерушимости контрактов" ("Los Angeles Times", 09.01).
"В политическом смысле Запад не сделал ничего. Однако для смягчения позиции Кремля хватило серии критических публикаций… Украина этот спор однозначно выиграла как с международной точки зрения (она была пострадавшей стороной, что "Газпром" старательно пытался изменить), так и внутри страны (существовал риск краха целых отраслей промышленности). Оставалось лишь дать возможность Москве сохранить лицо после всего этой заварухи. Отсюда этот странный газовый договор, который парадоксальным образом отвечает радикальным постулатам обеих сторон" ("Wprost", Польша, 12.01).
"Москве пришлось принести в жертву больше, чем Киеву" ("The Financial Times", 05.01).
"Из-за поднявшейся волны протестов Путин, чтобы "сохранить лицо", был вынужден спешно заключить с Украиной компромиссную сделку о возобновлении поставок в обмен на частичное повышение расценок".
"Во всей этой истории именно его следует считать "проигравшим", ведь он лишь подтвердил свою репутацию авторитарного "грубияна", не способного ни смириться с распадом советской империи, ни воспринять принцип верховенства закона" ("The Washington Post", 09.01).
"Газпрому" пришлось расплатиться за это большей частью рынка, занятого теперь альтернативными поставщиками из Центральной Азии, предлагающими свое топливо по низким ценам" ("The Financial Times", 05.01).
Соглашение 4 января западные СМИ расценивают как "компромиссное и взаимовыгодное": Украина получила приемлемую цену и начала процесс освобождения от "газовой зависимости", "Газпром" — формальный повод для того, чтобы утверждать о выполнении его условий (то есть, "сохранил лицо"). При этом вся ответственность за "непрозрачность" принятой сторонами схемы газоснабжения Украины и криминальную репутацию компании-посредника западные СМИ возлагают преимущественно на "Газпром".
"Соглашение подписано грамотно в том смысле, что в экономическом отношении после него обе стороны имеют основания говорить о достигнутой победе. Что же касается политики, то здесь в галошу села именно Москва. Ведь ставки в продолжение скандала поднимал не кто иной, как Россия" ("The Financial Times", 05.01).
"С ходу непонятно, зачем для подобного решения потребовался кризис, в ходе которого "Газпром" демонстративно завернул газовый кран, ведущий на Украину, а западноевропейские покупатели газа подверглись опасному давлению".
"Россия хотела показать силу, а продемонстрировала слабость" ("Sueddeutsche Zeitung", 05.01).
"РосУкрЭнерго будет закупать в Средней Азии значительно больше дешевого газа, чем это в действительности требуется Украине…" ("Handelsblatt", 10.01).
"Очевидно, что эти договоренности не соответствуют наилучшим интересам "Газпрома" или России, только интересам властей России и Украины" ("Newsweek", 12.01).
Главной потерей РФ в "газовом конфликте" с Украиной практически все западные СМИ называют утрату "Газпромом" репутации надежного поставщика газа для европейских потребителей. Сквозной сюжет почти всех публикаций западных СМИ — "Европа шокирована", "Европа вынуждена искать иных поставщиков", "Европа снимает табу с ядерной энергетики" и т.д. С другой стороны, почти ничего не говорится о репутационном ущербе Украины. Подразумевается, что инициатором "газового кризиса" был "Газпром", Украина же была вынуждена действовать в условиях искусственно организованного "форс-мажора".
"От действий Москвы пострадали в первую очередь западноевропейские потребители, получающие из России около четверти потребляемого газа" ("The Washington Post", 05.01).
"Если президент Владимир Путин хочет убедить мир в том, что Россия — более надежный поставщик энергоресурсов, чем Ближний Восток, то, начав игру на прочность с Украиной и проиграв ее, он явно пошел не тем путем" ("The New York Times", 04.01).
"Уже сегодня, видя то, что делает Россия, властные структуры всех европейских государств начинают пересматривать свою политику.
Альтернативных поставщиков газа ищет Польша… Турция, чтобы застраховать себя от риска недопоставок, ускоряет строительство газохранилищ. Даже Италия, население которой после чернобыльской катастрофы на референдуме полностью отказалось от развития атомной энергетики, уже объявила, что вопрос об атомных станциях вновь поставлен на повестку дня.
Великобритания также не может считать себя защищенной. Нам тоже нужны хранилища. И, если даже в 2005 году программа развития атомной энергетики имела все шансы на утверждение, хотя и считалась очень дорогой, сегодня, в свете далеко идущих планов господина Путина, эта вероятность превращается в полную определенность" ("The Guardian", 04.01).
"Когда давление в газораспределительных сетях Австрии, Италии и Франции резко упало, упреки за это прозвучали как раз в адрес г-на Путина — даже со стороны таких потребителей, как Германия".
"Зависимость от российского газа не соответствует критериям "энергетической безопасности". Им следует осваивать альтернативные источники поставок, или делать больший упор на ядерную энергетику. Нельзя позволить, чтобы какой-нибудь будущей суровой зимой, соседние страны, да и весь мир, превратились в заложников России" ("The Washington Post", 04.01).
"Россия запятнала свою доселе безупречную репутацию".
"Россия спровоцировала крупнейшую за последние 10 лет дискуссию в рамках ЕС о его энергетической безопасности".
"Они считают, что могут "отключить" Украину, но сделать это они способны только отключив и других потребителей. И, конечно, все это портит репутацию России как надежного поставщика" ("The Financial Times", 04.01).
"Европа, наконец, осознала, что чересчур полагается на Россию в вопросе о поставках энергоносителей".
"Четырехдневная схватка нанесла большой ущерб имиджу России и ясно продемонстрировала, что богатому миру в перспективе будет все труднее обеспечивать свои энергетические потребности".
"Газпром" и Кремль будут вынуждены заплатить высокую цену собственной репутацией, которую трудно измерить в рублях и центах".
"Инвесторы и потребители напуганы. И разве можно их за это винить?
Когда-то безупречная репутация "Газпрома" как надежного партнера, являвшаяся, как говорят, самым ценным достоянием компании, была подорвана в считанные часы".
"Совершенно очевидное решение, которым долгое время пренебрегали, состоит в диверсификации источников и маршрутов поставок. Европе нужны новые газопроводы из северной Африки и с Ближнего Востока. Мощное экологическое лобби выступает против сжиженного природного газа, угля и ядерной энергетики, однако и эти источники являются реальной альтернативой" ("The Wall Street Journal", 05.01).
"Странам-потребителям следовало бы всерьез задуматься о том, чем разбавить власть России над ценами на газ. Это можно сделать как с помощью строительства новых газопроводов, через которые пойдут поставки с других маршрутов, так и — и это более перспективный способ — с помощью танкеров, могущих доставлять газ в сжиженной форме" ("The Washington Post", 05.01).
"Для стран ЕС прозвучал очередной громкий сигнал на то, чтобы диверсифицировать источники газа, договариваться об альтернативных маршрутах поставок и объединять свой энергорынок".
"Нынешняя операция против Украины, как и аналогичный эпизод с Беларусью, имевший место два года назад, когда поставки газа были снижены лишь потому, что Беларусь "обидела" Кремль, подорвали репутацию Москвы как надежного поставщика.
Вообще-то от Путина разумно было бы ожидать, что он поймет: краеугольный камень любой успешной энергетической дипломатии — это предсказуемость" ("The Financial Times", 05.01).
"Ни один из клиентов "Газпрома" не забудет произошедшего на прошлой неделе. Но для Владимира Путина сейчас более важно другое. Все эти западноевропейские клиенты взяли на заметку то, что российские поставки газа не являются абсолютно гарантированными. Им сопутствуют угрозы" ("Korea Herald", Южная Корея, 06.01).
"Стремление России к излишней политизации поставок энергоресурсов нанесло ущерб ее репутации надежного поставщика энергетического сырья. Сегодня в опасности оказались десятки миллиардов долларов от будущих инвестиций и контрактов. А это гораздо больше, чем стоимость украинского газового импорта".
"В результате плохо продуманного хода Москвы европейцы могут теперь для диверсификации своего газового импорта обратиться к Туркменистану, Азербайджану, Алжиру, Нигерии, Катару и Ирану. Теперь они будут с большой осторожностью относиться к "Газпрому", опасаясь попасть в чрезмерную зависимость от него".
"Москва рискует разорвать собственную заявку на роль крупного энергетического игрока в Европе и во всем мире, нанести ущерб будущим совместным предприятиям, инвестициям и торговле энергоресурсами" ("The Washington Times", 09.01).
"ЕС может постучаться и в другие двери — на Ближнем Востоке или в Северной Африке, — где найдутся страны, готовые за хорошую цену заменить Россию в качестве основного поставщика" ("El Mundo", Испания, 10.01).
"Необъятные запасы российского сырья воспринимаются сегодня в ЕС как инструмент давления, который может быть использован против его интересов. Запад боится, что Россия превратится в несговорчивого партнера и станет диктовать свои условия" ("El Pais", Испания, 05.01).
В то же время в ряде публикаций высказывается раздражение самоуверенностью Москвы. Их авторы подчеркивают, что продавец и покупатель взаимозависимы и попытка диктата и с той и с другой стороны не продуктивны. Вызывающее поведение продавца может встретить организованный отпор покупателей, что может иметь фатальные для продавца последствия.
"Зависимость от сырьевых ресурсов — обоюдна. Россия зависима от репутации надежного поставщика сырья" ("Sueddeutsche Zeitung", 05.01).
"Кремлевское руководство, поразительно недооценив степень взаимной зависимости газораспределительных систем Украины и Западной Европы, показало уже самой Европе, что такое газовая политика по-российски — без прикрас и экивоков" ("The International Herald Tribune", 06.01).
"…Но зависимость эта все же взаимная: 90 процентов российского "голубого потока" идет в Западную Европу, то есть Москва в финансовом отношении зависит от Запада. Поэтому потребители, если они будут выступать единым фронтом, смогут добиваться более выгодных и стабильных условий поставок и транспортировки" ("Die Welt", 10.01).
Более того, некоторые западные СМИ утверждают, что активной стороной с "энергетическом партнерстве" могут выступать и страны-транзитеры, имеющие решимость сохранить за собой свои газотранспортные системы. Успех Украины в конфликте с "Газпромом" связывается с наличием именно такой решимости у руководства страны.
"Соглашение стало возможно не в последнюю очередь благодаря упорству украинцев, разыгравших свой единственный козырь. Он заключается во владении транспортным трубопроводом, с помощью которого они контролируют значительную часть российского газового потока, идущего в Европу. Но это заставляет делать вывод, что с Россией, обретающей все большую уверенность, не стесняющейся использовать свою монопольную позицию не только для определения цен, но и для достижения политических целей, нужно разговаривать на равных. И для этого необходимы сильные аргументы, такие, как транзитные трубопроводы" ("Die Welt", 10.01).
"В Беларуси и Грузии России недавно удалось подписать соглашения, по которым те променяли дешевый газ на право полного контроля над газопроводными системами. Киев же, причем уже не в первый раз, вывернулся из клещей России" ("The Financial Times", 05.01).
"Газпрому" не удалось осуществить свою давнишнюю мечту — получить хотя бы частичный контроль над трубопроводной сетью Украины" ("The Wall Street Journal", 05.01).
"Газовый шантаж" со стороны "Газпрома" по мнению ряда комментаторов во многом был нацелен на то, чтобы заставить Украину отказаться от контроля над ее газотранспортной системой.
"Жесткие действия Кремля преследовали сразу две цели. Он стремится взять под контроль газопроводную систему Украины ("Газпром" желает получить 51% акций управляющей ею компании), и вынудить Киев отказаться от прозападной политики, чтобы страна и дальше оставалась в российской сфере влияния" ("Los Angeles Times", 09.01).
"Все дело в трубах. Российская компания хочет контролировать свои пути экспорта, вот почему она настаивает на том, чтобы оплата газового транзита через Украину делалась не газом, а наличными по рыночным ценам" ("The Times", 07.01).
"По мнению аналитиков, Россия намерена использовать предъявленное Украине требование о переходе на рыночные цены в качестве рычага для завоевания другого "приза" — установления частичного контроля над проходящим через эту страну экспортным трубопроводом" ("The Financial Times", 04.01).
"Достигнутое между Россией и Украиной соглашение лишний раз подчеркивает значение трубопроводных систем. Фактически "Газпром" защитил свои коммерческие интересы и удовлетворил украинские за счет Казахстана и Туркменистана. Неудивительно, что теперь эти центральноазиатские страны ищут возможность выйти на экспортные маршруты" ("The Financial Times", 05.01).
Более того, ряд западных СМИ подчеркивает, что контроль над газопроводами для "Газпрома" сегодня уже важнее, чем собственная газодобыча и разработка новых месторождений.
"Уже сегодня российского газа хватает только для обеспечения потребностей России и стран СНГ. То, что идет на Запад — это, по сути, газ из Центральной Азии, который россияне получают благодаря своей монополии на транзит. Так же и с нефтью" ("Wprost", Польша, 11.01).
Именно "газопроводная мотивация" и лояльность правящих режимов стран СНГ, по мнению западных СМИ, определяют ценовую политику "Газпрома". Декларации о "рыночном ценообразовании" западных СМИ оцениваются скептически.
"Россия, прикрываясь "Газпромом", назначает цены за его продукцию таким образом, чтобы еще и реализовывать свое политическое влияние. Ничем другим нельзя объяснить, почему до 1 января 2006 года ту же самую тысячу кубометров газа продавали по совершенно разным ценам в разные страны" ("The Guardian", 04.01).
"Москва уже не первый год использует природный газ для "вознаграждения" соседей, уступающих ее политическому диктату, например Беларуси, и "наказания" государств, стремящихся к большей самостоятельности, таких как Грузия и Молдова" ("The Washington Post", 04.01).
"Как это часто происходит в деловых операциях, связанных со странами бывшего СССР, подробности сделки не поддаются осмыслению с точки зрения общепринятых принципов коммерции".
"Ясно, что цену на "голубое топливо" в этом регионе мира определяет отнюдь не рыночный механизм: ее диктует беспощадная реальность "силовой политики". Равновесие достигается между громилой и жертвой, а не между спросом и предложением" ("The Guardian", 05.01).
"Многие в Западной Европе восприняли деловую основу, которую подвел под этот спор "Газпром", как фиговый листик, которым компания пыталась прикрыть чисто политические действия — попытку наказать новое украинское правительство за политику, направленную на вступление в ЕС и НАТО" ("The Washington Post", 06.01).
"Эта якобы "частная" компания настаивала, будто повышение цен для Украины обусловлено законами рынка, но при ближайшем рассмотрении выясняется, что ее политика в этой области куда больше связана с отношением той или иной страны к России. К примеру, союзница Путина Беларусь платит за газ вчетверо меньше, чем "Газпром" требовал от Украины" ("Los Angeles Times", 09.01).
Еще одна сквозная тема — "головокружение от успехов", развившееся у Владимира Путина на фоне устойчивого роста цен на энергоносители. Именно этой психологической причиной многие авторы пытаются объяснить бросающуюся в глаза неадекватность российского лидера.
"У российского лидера растет "боевой дух", по мере того, как его страна зарабатывает все больше на продаже энергоносителей, а демократии там становится все меньше". "Путин, шаг за шагом создающий на обломках советской ядерной державы российскую энергетическую империю, все более склонен поигрывать мускулами".
"Западу придется иметь дело со все более уверенным в себе Путиным, который будет отстаивать идею управляемой демократии в России и требовать для себя более значительной роли в решении международных и региональных вопросов" ("The Wall Street Journal", 10.01).
"Российской нефтью и природным газом он "бряцает" так же, как лидеры бывшего СССР в свое время бряцали ядерным оружием" ("The Washington Post", 05.01).
"Похоже, он уверовал в то, что сможет перекрывать поставки газа из Центральной Азии и прекращать экспорт на Украину, не вызывая при этом возмущенной реакции Запада и США" ("Korea Herald", Южная Корея, 06.01).
Среди материалов западных СМИ, посвященных "газовой войне" выделяется статья президента Грузии Михаила Саакашвили "Путь к энергетической безопасности", опубликованная в "The Washington Post" (09.01). А также несколько заказных статей в британских СМИ, в которых делается попытка оправдать "Газпром".
Михаил Саакашвили в своей статье повторяет все основные тезисы, характерные для публикаций западных СМИ на эту тему. Он называет российские энергоресурсы "оружием политического влияния", констатирует ненадежность РФ в качестве делового партнера, подчеркивает бессодержательность "газпромовских" деклараций о верности "рыночным принципам".
"Фиговый лист "рыночных принципов", который Россия традиционно использует в качестве прикрытия для взвинчивания цен или для прекращения поставок энергоресурсов, выглядит в лучшем случае лицемерием. За российскими ценами на энергоресурсы не стоит никакого "свободного рынка" или "рыночных принципов". Манипуляция ценами на энергетическое сырье и поставками является важным инструментом для тех людей в России, кто полагает, будто углеводороды являются лучшим средством политического воздействия. Абхазия и Южная Осетия — две грузинские территории, которые находятся вне зоны нашего контроля, но чье сепаратистское руководство напрямую управляется из России, получают природный газ бесплатно. Сторонники свободного рынка вряд ли приветствовали бы такую практику" (М.Саакашвили — "The Washington Post", 09.01).
Заказные статьи в защиту "Газпрома" крайне немногочисленны. За время, прошедшее с начала конфликта, как заказные могут быть идентифицированы четыре публикации в британских газетах "The Times" (07.01), "The Guardian" (09.01), "The Independent" (10.01) и "The Spectator" (10.01).
На заказной характер этих статей, в частности указывает то обстоятельство, что сразу после их публикации они были активно использованы российскими государственными телеканалами. Апеллируя к ним ведущие пытались создать впечатление широкой поддержки позиции "Газпрома" в европейских СМИ (в этих же целях использовались комментаторы, представляющие германские компании, ведущие с "Газпромом" общий бизнес).
Аргументация авторов заказных "прогазпромовских" материалов исчерпывается тремя основными тезисами:
1) Украина не заслуживает сочувствия — она должна платить за газ полную цену наравне со всеми. Для Запада опасны низкая себестоимость ее продукции и "транзитный шантаж".
2) Жесткая хищническая политика Путина и "Газпрома", на самом деле, полностью вписывается в принятые на Западе стандарты.
3) Повышая цены для стран СНГ, Путин делает то, чего от него добивалась Европа.
"Часто ли в информационных сообщениях на прошлой неделе упоминалось о том, сколько платит Украина за российский газ? Вот именно, очень редко. Г
