Выступление на круглом столе Лиги консервативной журналистики «Соединенные волости Европы. Косово как первенец европейской глокализации» (ИНС, 13 марта 2008 года.
Тема моего выступления родилась из обсуждения членами ЛКЖ косовского инцидента.
Есть в нем нечто таинственное. Подавляющее большинство экспертов, так или иначе оценивая косовские события, до сих избегают давать адекватный ответ на вопрос: ради каких перспектив европейские страны допускают в «мягком подбрюшье Европы» закладку настоящей бомбы в виде республики косоваров под зеленым знаменем ислама? Это касается не только российского, но и европейского экспертного сообщества. В ходе дискуссии между членами Лиги было высказано предположение, поддержанное рядом экспертов, — о смене базовых подходов к национально-политическому устройству на большом Европейском пространстве.
Косовский инцидент предполагает нарушение очень важного принципа, на котором строилось территориальное разделение Европы. А именно — принципа нерушимости национальных государств.
Он работает в рамках соблюдения нескольких простых тезисов.
Основным из них является то, что государство в идеале должно соответствовать ареалу распространения определённой нации. И множество небольших государств на территории Европы, в идеале должно бы соответствовать такому же количеству небольших наций, проживающих на территории Европы.
Разрезание крупного государства Сербия на юге европейского субконтинента предполагает нарушение этого принципа, т.е. нарушение интересов сербской нации и территориального устройства этого государства, построенного на национальном принципе. Косово — одна из коренных территорий сербов, до «этнической чистки» составлявших здесь большинство населения.
Но что такое нация в европейском понимании? На практике получается так, что нация в Европе в очень значительной степени лишена этнических корней. Общеевропейский городской, тем более, мегаполисный быт, разрушил этничность. Бытовые предпочтения и этнические стереотипы европейцев, если не исчезли до конца, то в значительной степени унифицированы. Трудно определить, какова этническая разница, помимо собственно языка и, кое-где, остаточных явлений этнической кухни, между жителем мегаполиса в Голландии, Чехии, Дании или, скажем, Норвегии.
Если говорить об отличиях не на этническом, а на национальном уровне, то какого рода организм представляет собой европейская нация? В настоящее время она является продуктом упорных усилий ряда учреждений, финансируемых из государственного бюджета и относящихся прежде всего к сфере образования и культуры. Функционирование этих учреждений обеспечивает постоянное воспроизводство высших этажей национальной культуры. Прежде всего — классической литературы и национального исторического самосознания со всей инфраструктурой культа, созданного вокруг них. Иными словами, сохранение наций в Европе — результат ежегодных целенаправленных вливаний из госбюджета при общем падении интереса к творчеству, окрашенному в национальные цвета, во всех сферах общественной активности.
Жизнь в европейских нациях поддерживается искусственно. В рамках современной Европы ни одна из наций не имеет ярко выраженной цивилизационной миссии и не может быть названа достаточно устойчивой в этническом отношении. Все они кажутся прочными, но стабильной резистентностью не обладают. Они могут быть разрушены реформированием государственной бюджетной политики в отношении учреждений культуры и образования, а также изменением политических границ.
Чего — при некоторых усилиях — общеевропейская политическая элита добиться способна.
Если на основе Косовского прецедента предположить, что Европа переходит к иной стратегии территориального обустройства, к политике разрезания большого Европейского пространства не на национальные государства, а на небольшие исторические области, основой для которых могут служить социальные общности иного рода, то полумертвые нации настоящего дня вряд ли способны оказать этой стратегии адекватное сопротивление.
Перспектива перекраивания Европы в подобном ключе, т.е. на незначительные исторические области, при прямом непосредственном управлении ими из Брюсселя общеевропейской политической элитой, может быть поддержана уже сложившимся механизмом искусственного поддержания наций в жизнеспособном состоянии. Просто он переформатируется в механизм искусственного выращивания микронаций на месте современных больших наций.
Это будут, конечно, квазинации. Например, квазинация баварцев, квазинация украинцев-западэнов, квазинация басков, квазинация тосканцев и так далее…
Менее перспективен другой проект, о котором одно время постоянно писали и говорили, а именно — строительство Большой Европы с единой европейской нацией.
Этому препятствуют языковые отличия, и не видно эффективной методики, с помощью которой можно их преодолеть. Принятие какого-то одного из языков в качестве универсального инструмента общеевропейского общения, — английского или какого угодно другого, — в настоящее время никого не устраивает. Но сращивание национальных элит в одну глобальную общеевропейскую наднациональную элиту при разрушении самих наций уже идет полным ходом.
В связи с этим уничтожение национальных государств и замена их сравнительно небольшими историческими и культурно-автономными областями, управляемыми из общеевропейского центра, представляется гораздо более реальной перспективой.
С этом точки зрения явление, которое называлось последние десятилетия сепаратизмом, может через 10-15 лет, если не раньше, быть переименовано сначала, скажем, в «этническую демократию», потом — в «историческую демократию», а в итоге примет вид «культурной глокализации».
Это значит, что оно станет основой для магистральной политики общеевропейской политической элиты.
Наглядное пособие. Соединённые Волости Европы. Карта регионов Европы, в которых есть политические движения по региональному самоопределению в сторону расширения прав местных этнокультурных сообществ, автономизации, обретения независимости или присоединения к другому государству.
