Движение на Дикий Восток

Выступление на круглом столе Лиги консервативной журналистики «Соединенные волости Европы. Косово как первенец европейской глокализации» (ИНС, 13 марта 2008 года.

Для меня всегда было загадкой, почему Европейский Союз не строит нацию внутри своего государственного пространства. ЕС является крупным государством, и строить европейскую нацию ему необходимо.

Чем больше об этом задумываешься, тем яснее понимаешь, что причина лежит в следующем. Границы ЕС еще не установились. Если границы Соединенных Штатов, являющихся в полной мере национальным государством, более или менее известны, — это Канада на севере и Мексика на юге, — то у Европейского Союза принципиально иное положение. ЕС, в сущности, несмотря на крайнюю рыхлость внутренней структуры, является образованием экспансионистским, продолжающим движение на некий свой «Дикий Запад». То бишь, на «Дикий Восток»… Ему на данном этапе идеология единого национального государства, видимо, просто невыгодна.Потому что она может отпугнуть от ЕС те национальные и государственные образования, которые он на данном этапе пытается поглотить. Сложно представить, чтобы Польша, например, могла вступить в Евросоюз при условии отказа поляков от их национальной идентичности.

Поэтому Европейский Союз специально поддерживает некую внутреннюю рыхлость. Это объективное требование политической ситуации — во всяком случае, до тех пор, пока ЕС не выйдет к своим естественным границам.

Сложно сказать, что является естественной границей для подобного странного образования, но, по-видимому, это Урал. Именно так они утверждали еще в 80-х годах, в ходе общения с весьма недальновидным М.С.Горбачёвым. А на юге такой границей, надо полагать является пояс африканских пустынь. И недавнее предложение Франции с Германией создать Средиземноморский союз с участием государств Магриба — тому свидетельство.

Европа постепенно расширяется в этом направлении, одновременно она расширяется и на восток. Разговоры насчет заключения договора об ассоциированном членстве с Украиной, попытки заключить с нами договор о «четырех пространствах», который всё мусолится и мусолится, видимо, отсюда же.

На мой взгляд, процесс регионализации в Европе, исходя из этой базовой тенденции — естественен. Раз они не строят национального государства, какая-то иная внутренняя гомогенность должна возникнуть на уровне всего Евросоюза. Допустим, в ее основу ляжет идеология регионализма. С одной стороны, она подрывает действующие национальные государства, попавшие в сферу Европейского Союза, зато с другой — позволяет достаточно легко манипулировать процессом общеевропейского переустройства.

То, что происходит ныне в Косово — часть внутриевропейского процесса. Сербия и Косово формально находятся вне пределов ЕС, но это, по большому счету, ситуации никак не изменяет. Отделение Косово подготавливает Сербию ко вступлению в ЕС.

Совершенно очевидно, что с точки зрения национального престижа сербов отделение Косово — абсолютно неприемлемая вещь. Но с точки зрения глобальной европейской регионализации это шаг в нужном направлении. Пока Косово оставалось мультинациональным образованием и Сербия имела постоянную проблему с косоварами, вряд ли ей светило войти в ЕС: еще Слободан Милошевич применял против Косово силу, а это вне тех стандартов, которые сейчас исповедует Европейский Союз. Естественно, поддерживая отделение Косово, европейская политическая элита тем самым дает сигнал Сербии: ее готовы принять в ЕС.

На данном этапе нынешнее поколение сербских политиков не готово это принять. Но пройдет несколько политических циклов, Косово будет признано большинством стран мира, к его независимости привыкнут, — и рана зарубцуется, острая боль отойдет в сферу истории. И тогда хоть тушкой, хоть чучелом, но Сербию в ЕС втащат.

Если Белграду покажется абсолютно неприемлемым вступление в ЕС, то с ним заключат особый договор… например, о том же ассоциированном членстве.

Общеевропейский курс на регионализацию пока работает против России. Признаки этого видны, например, в предложениях ряда немецких депутатов воссоздать бывшую Восточную Пруссию в составе Калининградской области, части территорий Польши, Литвы и Белоруссии. Насколько я помню, этот проект называли «еврорегион Неман».

Разумеется, претензии на включение каких-то наших областей в еврорегионы — уже посягательство на целостность России. Как минимум, это тревожный сигнал.

В России существуют национальные анклавы, которые при грамотной политике легко могут быть включены в поле влияния Евросоюза. Но, быть может, нам самим, я имею в виду Российскую Федерацию, надо активнее играть на этом поле и работать именно с теми регионалистскими силами, которые существуют сегодня в Европе?

Пока мы активно отстаиваем принцип единой государственности — что, возможно, и правильно, но, тем не менее, постоянно проигрываем, потому что мы, отстаивая этот принцип, пока очень слабо сопротивляемся проникновению этих структур к нам. И отказываемся не вполне мотивированно от разрушения тех государств, которые существуют у наших границ — например, той же Грузии.