Пожалуй, первый подступ к Программе я начну с темы государства. Ведь эта тема является, наверное, наиболее болезненной, и, вместе с тем, наиболее манящей для русского сознания.
Дальше я скажу довольно много банальностей, однако, именно банальности являются наилучшим целительным средством от невротических искажений реальности. Разумеется, выводы, к которым я приду, являются всего лишь благими пожеланиями. Но это неизбежные издержки жанра. Ведь, как я уже говорил, нас может спасти только чудо.
Прежде всего, нужно ответить на вопрос: «А насколько необходимо нам государство как таковое?»
Вопрос этот не такой уж тривиальный. Я ничуть не меньше, чем Петр Хомяков или Алексей Широпаев увлечен обаянием национал-анархизма. Я ничуть не меньше, чем они склонен считать большинство из форм власти и государственности, которые познала наша страна в ходе своей истории, антинародными, антинациональными и, в конечном счете, даже оккупационными. Однако это, на мой взгляд, никак не отменяет необходимости государства для нашего народа в нынешнюю историческую эпоху.
Ведь хотим мы того или не хотим, но мы живем в жестоком мире. В мире, в котором государства ведут между собой хищническую борьбу за выживание. В таком мире Великая Анархическая Революция может быть только мировой. В противном случае, любая анархическая конфедерация свободных общин обречена на разрушение превосходящими силами враждебных иностранных государств.
К тому же, сегодняшнее общество крайне уязвимо. Оно, пока, по крайней мере, обречено на зависимость от весьма хрупких и громоздких технических инфраструктур. Само наличие энергетики, транспорта, связи, да промышленности, в конце концов, требует территориальных единств, гораздо больших по размеру, чем античный полис. И связность таких территориальных единств должна быть достаточно высокой.
Ну, и, наконец, анархия, на мой взгляд, есть продукт высокоразвитой гражданской культуры. Сегодня к анархическому строю не готово большинство населения нашей планеты. И наш народ, возможно, даже больше, чем соседние. Как это ни парадоксально, но наилучший способ перехода к безгосударственному обществу — это постепенное и неторопливое насаждение анархии сверху, силами просвещенного и цивилизованного государства.
Второй вопрос, на который нужно ответить, если уж мы признали необходимость государства, это вопрос о том, какое государство нам не нужно.
Для ответа на этот вопрос имеет смысл обратиться к истории.
С глубокой древности, практически с момента возникновения государственности как таковой, мы можем наблюдать три исконных типа государств — государство торгашеское, государство бандитское и государство чиновничье.
С большой долей правдоподобия эти типы государственности можно назвать семитским, арийским и хамитским.
И трудно сказать, какое из них хуже. Как говорится, суду обе стороны противны.
В одном случае, мы имеем жестокое, доходящее до обращения в рабство и человеческих жертвоприношений, господство плутократической сволочи над обращенной в быдло массой. В другом — господство уже не торгашеской, а вооруженной сволочи над все той же обращенной в быдло массой. В третьем — жестокую тоталитарную иерархию с поклонением Священной Особе первого лица страны.
Впрочем, здесь, в случае с чиновничьим государством не все так просто. Ведь священные монархии чаще всего в истории возникали как результат народных революций против торгашеских или бандитских властей. И их боевым кличем всегда был клич «Справедливость!» А жестокость священных царств, чаще всего оказывалась единственной мерой, способной привести в чувство оборзевшую плутократию или бандократию. Да чего там говорить. Не зря же сегодня добрая половина страны поминает Сталина с ностальгией. Но, так или иначе, возвращаться для победы над брюхоголовыми к Цинь Шихуанди, Сталину, или даже к гораздо более мягкому, чем они Ивану III, мне лично очень бы не хотелось.
Единственной альтернативой этой Проклятой Трилемме я вижу только национальное государство.
Я совершенно согласен с Петром Хомяковым в том, что национальная государственность есть фундаментальная инновация, возникшая впервые на Западе в Новое время.
Национальное государство есть одно из самых великих изобретений человечества. Единство культуры, языка и территории, сформировавшееся вокруг государствообразующего этноса, есть, на мой взгляд, подлинное чудо. Именно национальная государственность оказалась первым серьезным шагом человечества на пути к выходу из беспросветного круга насилия и порабощения.
Вторым величайшим социальным изобретением человечества, гораздо более поздним, чем национальное государство, я считаю государство социальное.
Социальное государство возникло в XIX — XX веках как результат приручения национальным государством опасной и в потенции весьма разрушительной стихии социализма. Если национальное государство в относительно мирных и цивилизованных формах смогло вернуться, так сказать, на новом витке истории, к архаической родоплеменной солидарности, поднятой на уровень цивилизованной солидарности сограждан и соотечественников, то социальное государство смогло вернуться в цивилизованной форме к архаической справедливости священных монархий.
Ну, и третьим величайшим изобретением человечества, как вы уже, наверное, поняли, я считаю демократию и право. Демократия, даже в ее минимальных объемах, понятая как возможность граждан участвовать в решении вопросов, непосредственно их затрагивающих, является возвратом в цивилизованной форме к архаической варварской свободе. И нечего рассказывать сказки про какую-то особую русскую «волю», якобы противоположную свободе всех остальных северных народов. В основе любой свободы лежит та самая казачья воля. Свобода — это и есть прирученная воля, цивилизованная форма воли.
Так мы приходим, уж извините за банальность, к триаде национального, демократического и социального государства.
Или к соответствующей ей триаде базовых ценностей: свободе, справедливости и солидарности.
И ничего лучшего, на мой взгляд, человечество пока не выдумало.
Продолжение, опять же, следует…
