Непризнанные государства, также иногда именуемые квазигосударствами, — явление Нового времени, ибо до указанного периода отсутствовали универсальные нормы международного права, позволяющие объявить определенное государствоподобное образование «вне закона» с точки зрения общепринятых международно-правовых норм.
Первый импульс к возникновению непризнанных государств был связан с борьбой поднимающегося «третьего сословия» против феодальной системы и феодальной государственности. Так сложился союз кантонов, принявший впоследствии форму Швейцарской Конфедерации (1291-1798; 1815-1848), что являлось безусловным разрывом с доминировавшей в ту эпоху абсолютистской моделью государственности, опирающейся на соответствующую концепцию государственного суверенитета. Швейцарская модель «союза кантонов», предвосхищающая утвердившиеся гораздо позднее концепции «народного суверенитета» и «общественного договора», была разрывом со всем предшествующим опытом и поэтому оказалась вне закона с точки зрения средневековых легистов.
Эпоха Просвещения и буржуазных революций привела к торжеству провозглашенного Ж.-Ж.Руссо принципа «одна нация — одно государство», который имел ярко выраженную унитаристскую интерпретацию и не предполагал выделения в составе нации каких-либо корпоративных, территориальных либо этнических общностей. Последнее было связано с тем, что «коллективная воля» объединенного народа (главного субъекта политики с точки зрения Руссо) полагалась единой и неделимой, воплощаясь в рамках «единой и нераздельной республики». Нация понималась в данном случае не как тип этнической общности, а как сообщество граждан. При этом «гражданский статус» не распространялся ведущими европейскими державами на народы «колонизируемых» и «нецивилизованных» стран — что, очевидно, не позволяло им претендовать на легальную форму государственности, превращая их в «партизан».
Вторая мировая война стимулировала сопротивление многих национальных движений нацистской оккупации и создала почву для появления целого ряда непризнанных с точки зрения гитлеровского «нового порядка» квазигосударственных образований (например, партизанской квазиреспублики, распространившей свои действия на многие районы Белоруссии и Украины). Можно вспомнить и обратный пример — созданный нацистами на части территории Франции марионеточный режим Виши (с целью сохранения под собственным контролем французских колоний). Наиболее же последовательно модель непризнанного государства была реализована в оккупированной Польше — в лице т.н. «внутреннего государства», созданного поляками, не желавшими подчиняться нацистской оккупации и сотрудничать с оккупационным режимом, и существовавшего в течение 1939-1945 гг.
Антиколониальные движения первой половины ХХ в. придали принципу «один народ — одно государство» этнический смысл, выступая от имени угнетенных народов, что бросало вызов доминировавшей на тот момент концепции международного права, не рассматривающей колонизированные народы в качестве потенциального субъекта международно-правовых отношений.
В то же время, в развитие импульса, порожденного антиколониальными движениями 50-60-х гг., у целого ряда народов «Третьего мира» проявилось стремление к созданию собственной «этнической» государственности. Приверженцы данного подхода пытались объявить источником государственного суверенитета и субъектом государственного самоопределения не нацию как совокупность граждан, а определенную этническую общность, реализующую свои права на «исторической территории». Выражением данной тенденции в 60-е-80-е гг. прошлого века стал этнический сепаратизм (баскский, курдский, ирландский в Ольстере, албанский в пределах Балканского региона и др.) с претензиями на независимость. Движения указанных народов за «национальную свободу» имели место и ранее, однако в обозначенный период они обрели новые политико-правовые основания.
Понимая нереализуемость подхода «один народ — одно государство» в условиях смешанного состава населения большинства стран, а также реальную неспособность многих этнических общностей к самостоятельному государственному существованию, международное сообщество в лице ООН и ряда других организаций попыталось создать правовые ограничения на пути этнического сепаратизма. Признавая право наций и народов на самоопределение, ведущие международные институты в принципе выступают против реализации его в форме отделения, дабы не поощрять сепаратистские устремления. Это в свое время подтвердил бывший генсек ООН Бутрос Гали, во время своего визита в Россию в 1995 г. Современная концепция ООН предлагает этническим общностям достаточно широкие возможности для самоопределения без сепаратизма. Прежде всего, в форме автономии — территориальной, а чаще национально-культурной, через общую демократизацию государства (когда права национальных общностей надежно защищаются законом и судом), и иным образом. Со сходных позиций предполагает решать проблему и Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинские соглашения 1975г.). Общие принципы урегулирования межнациональных конфликтов зафиксированы в Заключительном акте Совещания (т.н. «десять европейских заповедей»), которые были единогласно одобрены представителями всех стран-участников совещания в качестве закона, обязательного для исполнения. В соответствии с этими принципами, конфликты должны решаться без применения силы со стороны какой-либо страны или группы стран по отношению к другой стране, а также без вмешательства в ее внутренние дела. При этом должны соблюдаться нерушимость границ и территориальная целостность всех стран-участниц Заключительного акта. При этом любой народ имеет право распоряжаться своей судьбой, что означает право на автономию для любого из народов, не имеющих своей государственности, но проживающего компактно на территории, где он составляет большинство. Действующая Конституция РФ, исходя из реального положения дел в стране и современного толкования принципов равноправия и самоопределения, устанавливает, что он должен осуществляться в границах РФ (ст.5. п.3).
Одновременно, для представительства сообществ, не имеющих национальной государственности, существует созданная в 1991 г. Организация Непредставленных Народов и Наций (ОННН или UNPO), в работе которой принимают участие представители Абхазии, Гагаузии, Ингушетии, Чечни, Чувашии, Якутии, крымских татар, ассирийцев, косовских албанцев и др. — что, по замыслу, призвано удержать их от создания собственной государственности.
Следует подчеркнуть, что конституция ни одного из зарубежных государств не признает права на отделение входящих в его состав народов и национальных территорий. Любая попытка одностороннего выхода и сепаратистская деятельность, особенно с использованием вооруженной борьбы, подавляются силой, в том числе и на основе специального законодательства (например, законов о федеральной интервенции, действующих в Индии, Нигерии, Канаде и других странах).
Так, например, Французская республика, не отрицая за Корсикой прав на территориальную автономию, приравняла корсиканских сепаратистов к уголовникам и использует против них полицейские меры, Индия подавляет с помощью силовых средств движение сикхов и мусульманских сепаратистов в штатах Джамну и Кашмир, а правительство Великобритании в 1969 г. после начала межнациональных столкновений в Северной Ирландии (Ольстер) ввело туда полицейские спецподразделения и войска, и распустило местный парламент. Однако, как показывает практика стран Запада и ЕС, жестко подавляя сепаратистские движения на своей территории, они одновременно поддерживают сепаратистов там, где им это выгодно. В этом отношении весьма примечательной является ситуация вокруг турецких курдов (за которыми турецкими властями до 1991 г. не признавался статус самостоятельного этноса) и косовских албанцев (получивших целый ряд нелегитимных привилегий от мирового сообщества, что подтолкнуло их к этноциду сербов).
Непризнанные государства и новая глобальная реальность. Проблема непризнанных государств не может быть сведена к формально-правовому измерению и требует рассмотрения в более широком глобальном контексте. По заключению известного российского геоэкономиста А.И.Неклессы, сегодня складывается глобальный Pax Oeconomicana, который внутри себя подразделяется на несколько геоэкономических «больших пространств»: Транснациональный мир (Новый Север — геоэкономическое пространство и ресурсы, контролируемые ТНК и их структурами), Атлантический мир (Европа и Северная Америка, представляющие собой тип «штабной экономики» и извлекающие технологическую ренту), Индо-Океанский мир (Юг), «Новый Восток» и «Глубокий Юг» (беднейшие страны Азии и Африки, погруженные в нищету и криминально-террористическую деятельность, система Балканы — Кавказ — Памир), а также Евразия (Гипер–Север) (постсоветское пространство, пребывающее в состоянии стратегической неопределенности). Столь поляризованная и неоднородная в социально–экономическом отношении миросистема изначально неспособна быть равновесной и неизбежно провоцирует многочисленные противостояния и конфликты, в ходе которых против процветающего «ядра» все активнее выступают политические и экономические аутсайдеры. Последнее вполне объяснимо учетом обнародованных ООН данных о том, что соотношение доходов богатых и бедных, того же «золотого» и нищего миллиардов планеты увеличилось с 13:1 в 1960 г. до 74:1 в текущем, завершающем век десятилетии. Не имея шансов на достойное существование в рамках глобального порядка, страны «Глубокого Юга» все чаще бросают ему вызов либо порывают с ним.
Пространство «Глубокого Юга», будучи захвачено процессами демодернизации, стало полем формирования еще одной группы непризнанных государств (находившегося в международной блокаде талибанского Афганистана, Чечни времен Дудаева и Масхадова, «Шанского государства», псевдогосударств каренов и монов, де-факто неконтролируемой «зоны племен» в Пакистане), проблему которых невозможно свести к одному только феномену «международного терроризма». Также очевидно, что указанная проблема не решается простым применением военной силы, а требует полноценной интеграции «маргинальных территорий» в общегосударственное и мировое политическое, экономическое и культурное пространство. Однако для того, чтобы подобное пространство работало, необходима хотя бы минимальная его однородность. Однако с учетом того, что разрыв в основных параметрах развития между странами «первого» и «третьего» миров лишь увеличивается, на это не приходится рассчитывать. Что, в свою очередь, делает весьма актуальным вопрос о геополитическом измерении проблемы и о необходимости перехода к новой структуре международных отношений.
Геополитическое измерение. К.Шмитт, немецкий правовед, политолог и геополитик, автор учения о больших пространствах и об извечной борьбе талассократии и теллурократии, разработал концепцию «партизана» как представителя континентальной цивилизации, ведущего борьбу против наступления атлантистских сил на свою «почву», территорию и традицию. В современных условиях к такого рода «партизанам» можно причислить сербских и югославских лидеров 90-х гг. (и в том числе лидеров непризнанных республик боснийских и краинских сербов), пытавшихся в одиночку противостоять глобальному диктату, ряд движений в рамках мусульманского мира (от «Талибана» в Афганистане до лидеров Интифады в Палестине), латиноамериканских партизан (от колумбийских партизан до сапатистов в Мексике). Примечательно, что практически во всех упомянутых случаях (как бы ни оценивать сами эти движения и применяемые ими средства борьбы) речь идет о непризнанных государствах, бросающих вызов т.н. «Новому мировому порядку», обеспечивающему процветание узкому числу стран, элит и ТНК. Также очевидно, что развитие подобных тенденций (конфликт по линии «дискрминируемая периферия» против «глобального ядра») будет неизбежно порождать все новые конфликты и расколы по конфессиональному, этническому и региональному признакам. Конструктивный выход из этого состояния «ползучей войны», на наш взгляд, возможен лишь за счет перехода к новому порядку мироустройства, основой которого будут также описанные К.Шмиттом «Большие Пространства» (Пан-регионы) — объединения связанных в культурном, историческом и социально-экономическом плане стран во главе с одной доминирующей державой. Именно такая «структурная перестройка» международных отношений позволит избежать многочисленных противостояний, равно как и предсказанного С.Хантингтоном «столкновения цивилизаций».
Распад СССР обнажил большое число межнациональных конфликтов и противоречий. В рамках постсоветско-евразийского пространства непризнанные государства (Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье), ведущие борьбу против этнократических и проатлантистских режимов, выступают в роли того самого «партизана», борющегося не только за свое национальное достоинство и статус, но и за восстановление естественной целостности «большого евразийского пространства». И шире — за воссоздание наднационального государства–стабилизатора, обеспечивающего общую безопасность и создающего условия для полноценного развития входящих в него народов. Именно о таком сочетании политического централизма и принципов национально-культурной автономии говорили в свое время основоположники евразийства как о ключевом условии гармоничного и стабильного состояния «евразийской ойкумены». Без качественной «реструктуризации» постсоветского пространства, без утверждения на нем постимперской или неоимперской целостности проблема «непризнанных государств» не имеет принципиального решения.
