Частично ожидаемое, а частично уже произошедшее повышение по службе чиновников администрации президента, выбравших себе в качестве опознавательного знака требование замены НДС на налог с продаж, активизировало обсуждение этой идеи.
Разница между ними очевидна: НДС взимается только с добавленной стоимости, но зато на каждом этапе производства, а налог с продаж — только в момент реализации конечного продукта, но не только с добавленной стоимости, но и с затрат. Таким образом, налог с продаж носит по-советски «валовый», а НДС — приростной характер.
Отмена налога с продаж (впервые введенного еще Горбачевым в 1989 году) с 1 января 2004 года мотивировалась его негативным влиянием на структуру экономики (это общая беда всех налогов с оборота) и сравнительной легкостью ухода от него. Сегодняшние высокопоставленные сторонники возврата к этому налогу никак не комментируют тогдашнюю риторику государства, концентрируя внимание на недостатках НДС и том, что в США такого налога нет.
Последний аргумент не выдерживает критики — причина отсутствия НДС в США заключается в децентрализованности их налоговой системы (как и государства в целом), которая просто не позволяет собирать НДС. В России не для того 8 лет выстраивали «вертикаль власти» (опустим занавес жалости над реальным содержанием этого термина), чтобы теперь признать ее отсутствие таким изощренным способом! Кроме того, в США вообще нет многих вещей, которые еще недавно были у нас (например, массового качественного образования) и которые неплохо было бы вернуть.
То, что НДС сам по себе тормозит научно-технический прогресс, представляется голословным утверждением, прямо противоречащим действительности (так, Великобритания является одним из технологических лидеров мира наряду с США, да и развитые страны Европы использование НДС не вынуждает мучиться с «внедрением достижений научно-технического прогресса»).
Да, НДС имеет недостатки, — но они вполне исправимы без очередной коренной перетряски налоговой системы страны. Так, сложности с его возвратом вызваны элементарным мошенничеством (в частности, с фиктивным экспортом), для искоренения которого достаточно даже не победить, а просто несколько ограничить коррупцию. Недавние заклинания наших руководителей вызывают надежду, что они, по крайней мере, официально не рассматривают коррупцию как основу государственного строя России, и что попытка ее ограничения более не будет караться как государственное преступление и угроза национальной безопасности.
Другие недостатки НДС устранимы совершенствованием инструкций. Похоже, нынешние чиновники не способны на необходимую для этого кропотливую работу, и им проще отменить налог, чем нормализовать процедуры его взимания, но это должно быть их личными проблемами, а не проблемами всей экономики.
Самое интересное во вновь оживившейся дискуссии то, что замена НДС налогом с продаж в обозримом будущем невозможна в принципе — просто потому, что в современных условиях ощутимо ускорит и так высокую инфляцию.
Компромиссом, к которому движутся заинтересованные стороны, будет, вероятно, снижение ставки НДС с отменой льгот по социально значимым товарам. В результате улучшение положения бизнеса (а точнее, сокращение легальных налогов для увеличения потенциального объема неофициальных поборов) в целом опять будет сопровождаться ударом по неимущим, — но это издержки либерального фундаментализма, а не налоговых изменений.
Между тем шумиха вокруг НДС вольно или невольно отвлекает внимание государства и общества от реальных, наиболее болезненных проблем налоговой системы — необходимости нормализовать налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и Единый социальный налог (ЕСН).
В части НДПИ необходимо не снижать его, как намерен Кудрин (совершенно незачем в такой форме дотировать нефтяников из федерального бюджета!), а вернуться к дифференциации его ставок по горно-геологическим и климатическим, а возможно, и транспортным условиям. Отмена этой дифференциации объяснялась исключительно удобством чиновников Минфина и коррумпированностью госаппарата в целом; ее порочность была еще в 2005 году признана даже Путиным, но кипучая аппаратная работа не привела к значимым результатам. Между тем время «легкой нефти» прошло окончательно, и последовательная дискриминация компаний, ведущих добычу «на неудобьях», немало способствует падению темпов добычи нефти и сокращению добычи природного газа (в 2007 году — на 1,5%).
Начальная ставка ЕСН находится на запретительно высоком уровне (эффективное налогообложение фонда оплаты труда — 36%!), а регрессивная шкала, при которой чем ниже зарплата работника, тем сильнее она облагается, превращает саму честность в привилегию имущих.
Этот омерзительный классовый характер ведет, как всякая несправедливость, к низкой собираемости (что «пробивает дыру» в Пенсионном фонде). Даже бизнес (как показывают не только опросы, но и интимные консультации инвестиционных банкиров) готов платить ЕСН по плоской шкале в 15%, — но это противоречит самой идеологии российской бюрократии, обогатившейся на коррупции и, похоже, искренне считающей, что налоги не должны касаться легальных сверхдоходов так же, как они не касаются коррупционных сверхдоходов.
