Глава Первая, в которой Пятачок пишет, а Все-все-все читают Спаслание
Дождик лил, лил и лил. Пятачок сказал себе, что никогда за всю свою президентскую жизнь — а ему, как президенту, было ужасно много лет: может быть, четыре года, а может быть, даже пять! — никогда он еще не видел столько дождя сразу. А дождь лил, и лил, и лил. И с каждым днем пространство СНГ становилось все меньше и меньше. С утра до вечера. День за днем.
»Вот если бы, — думал Пятачок, выглядывая из окна первого корпуса, — я был в гостях у Жака Жирафа, или у Джорджа (муж.) Младшего, или хотя бы у старины Ф. Крюггера, мне было бы все время весело. А то сиди тут один-одинешенек и думай, когда все перестанет быть само собой!»
И он представлял себе, что он в гостях у Жирафа и говорит ему: «Ты видал когда-нибудь такую бархатную революцию в Друзии?» — а Жираф отвечает: «Ну прямо ужасно, что делают эти друзы!», или он, Пятачок, в свою очередь, говорит: «Интересно, не размыло ли дорогу в Южной Газетии?», а Жираф отвечает: «А бедный старый Анашидзе, наверно, смылся из дому».
Конечно, такая беседа — это одно удовольствие!
И вообще какой толк в таких потрясающих вещах, как господъем -перевороты и всякие там цветочные революции, если тебе не с кем даже о них поговорить?
Но если так дело в СНГ пойдет и дальше, то смешная речка Рука Москвы, на берегах которой Все-все-все так весело играли, вылезет из своего ложа (так называют речкину постель) и Пятачок начал беспокоиться, не заберется ли эта Рука скоро и в его собственное ложе (то есть в его постель).
»Да, немного страшновато, — сказал он сам себе, — выглядеть Очень Маленьким Существом, совершенно окруженным водой!
Рома может спастись, забравшись на Березу, Кенга может ускакать, как Гусь, и тоже спастись, Кролик может спастись, зарывшись в землю. Сова может улететь, а Иа может спастись — ммм… если будет громко кричать в своей Матросской Тишине, пока его не спасут.
А вот я сижу тут, весь окруженный водой, и совсем — совсем ничего не могу сделать!»
Дождь все лил, и с каждым днем вода подымалась немножко выше, и вот она подошла уже почти к самой Зубчатой стене, а Пятачок все еще ничего не сделал.
И вдруг он вспомнил историю, которую рассказывал ему писатель (кажется, Станислав Белковский!) — историю про одинокого человека на необитаемом острове, который написал что-то на бумажке, положил ее в бутылку и бросил бутылку в Интернет или море; и Пятачок подумал, что если он напишет что-нибудь на бумажке, положит ее в бутылку и бросит за окно, то, может быть, кто-нибудь придет и спасет его!
Он обыскал весь свой дворец, вернее, все, что за Зубцами оставалось сухого, и, наконец, он нашел сухой карандаш, кусочек сухой бумаги, сухую бутылку из под сухого вина и сухо написал на одной стороне бумажки совершенно сухой текст:
ПОМОГИТЕ!
ПЯТАЧКУ (ЭТО Я)
а на обороте:
ЭТО Я, ПЯТАЧОК,
СПАСИТЕ, ПОМОГИТЕ!
Потом он положил бумагу в бутылку, как можно лучше закупорил бутылку сухой пробкой, как можно дальше высунулся из окошка первого корпуса — но так, чтобы не выпасть из политической элиты, — и изо всех сил бросил бутылку.
- Пум! — сказала бутылка и пропала.
И Пятачок наконец он понял, что больше он ее никогда не увидит и что он сделал все, что мог, для своего спасения. «И, значит, теперь, — думал он, — кто-нибудь другой должен будет что-нибудь сделать. Я надеюсь, что он сделает это быстро, потому что иначе мне придется ЭТО делать, а ведь я не умею».
Тут он очень глубоко вздохнул и сказал в телекамеру: — Хочу, чтобы Пух был вместе со мной, вместе с народом намного веселее!
А в это время Винни-Пух под дождем девятый раз поднимался по Васильевскому спуску. Дело в том, что в последние время Пух был совершенно свободен, а дома у него стояло десять пустых горшков из-под меда. Пусть даже горшков расписных, и потому так похожих на десять яиц Фаберже, но все равно пустых…
Дождь лил, лил и лил, а он думал, думал и думал. — Нет! — сказал он сам себе, —- Наверно, сегодня опять Концерта не будет! Дело в том, что Пух как-то сам видел по телевизору про то, как на Васильевском спуске иногда случаются просто удивительные Концерты. Счастливые люди собираются там и куда-то идут вместе. И эти идущие вместе смотрят совершенно безвозмездно, то есть даром, скажем, «Машину Времени» или даже «Поет Хворостовский». И все такое прочее…
Пух, разумеется, никогда не думал, что его пригласят на волшебный Концерт лично или, хотя бы даже просто позовут на Концерт. В крайнем случае, думал Пух, если я буду гулять каждый день по Васильевскому спуску, то может быть однажды когда -нибудь, скажем, в пятницу, я увижу этих самых «идущих вместе», и тогда я смогу незаметно подойти к этому Концерту и может быть даже стать чуточку ближе… Но тут он получил бутылкой по голове.
Как вы помните, Винни-Пух был Медведь с опилками в голове и потому ни капельки не пострадал. Просто опилки в голове уплотнились, да лобные доли Пуха несколько увеличились, и он смог думать еще лучше и даже вспомнил отдельные иностранные слова.
И с громким криком по-французски «Мёд! Мёд!» Пух схватил бутылку и, хотел было забросить ее обратно за Зубцы. Но вдруг ему пришла в голову мысль, и я считаю, что для
медведя с опилками в голове это была очень хорошая мысль — он решил открыть бутылку!
Жаль, жаль, — сказал Пух, открыв бутылку, — столько мокнуть, и совершенно зря!.. Погодите, а что тут делает эта бумажка? Он вытащил бумажку и посмотрел на нее.
- Это Спаслание, — сказал он, — вот что это такое. А вот это буква «Пы», да-да-да, да-да-да, а «Пы», наверно, значит «Пух», и, значит, это очень важное Спаслание для меня, а я не
могу узнать, что оно значит! Надо бы найти Кристофера Робина, или Сову, или Пятачка — словом, какого-нибудь читателя Спасланий, который умеет читать все слова, и они мне скажут, про что тут написано. Может быть эти «Пы» означают Привет Пухам или Полный Победец к 2010 году.
А может быть это «Пы» даже переводится, как Пуховая опушка только для Пухов! — заволновался Винни. Ведь вдруг, откуда ни возьмись, в наш Лес пришли Дикие Буки, обитающие на Восточном Полюсе, и стали выщипывать мех на лапках Пуха, чтобы устроить гнезда для своих малышей, и чем больше они щипали, тем холоднее становилось Пуховым лапкам. И только храбрый-храбрый Пятачок мог бы защитить Пухов от этой напасти.
- Даже если это «Пы» всего-навсего означает Просто Полдник Пухам, и то — это звучит гордо! — решил Пух и заранее дважды облизнулся. Он огляделся по сторонам и подошел к одной из двух фигур, мокнущих на площади перед Зубчатой стеной.
Как раз в это самое утро к Зубцам прилетела дежурный политолог Сова, чтобы узнать, как поживает сам Пятачок. Сова была известна всему Лесу тем, что могла говорить речи, полные длинных слов, вроде «энциклопедия» и «рододендрон», хотя никто и не думал её слушать. И еще умела очень быстро писать в ведомости свое имя — САВА.
Не так давно она частенько залетала за Зубцы и рассказывала там длиннейшую историю про свою Тетку, которая однажды по ошибке снесла Гусиное яйцо вместо Гражданского общества. Но после этого ее стали все реже и реже приглашать за Зубчатую стену. Но Сова ежедневно приходила к Стене по старой привычке, и терпеливо ждала, что кто-нибудь из-за Зубцов заговорит с ней, или что-нибудь уронит, или хотя бы спросит у нее, который час.
Слушай, Сова, — сказал Винни Пух, — до чего здорово, что ты здесь! Я только что получил в лоб личное Спаслание!
- Электоральный прогноз в последнее время был несколько неблагоприятным, — сказала Сова.
- Что, что?
- Однако перспективы быстро улучшаются. Прогноз показывает…, — пояснила Сова.
- Слушай, Сова! — сказал Винни Пух, — Ты же знаешь, что длинные слова меня только огорчают. Посмотри, эти буквы «Пы» наверняка означают Пухи!!!
- Политологи никогда не читают Посланий по буквам, — высокомерно сказала Сова, — Они все читают между букв!
И, раздраженно захлопав крыльями, Сова улетела из этого малобюджетного места.
Второй детской фигуркой, упрямо мокнущей под дождем, был сам сэр Кристофер Робин — посол Великой Мавритании.
Ровно год назад он прибыл в наш Лес, чтобы вручить свои Вверительные грамоты, но до сих пор так и не смог встретиться с самим Пятачком. До тех пор пока Грамоты не были вручены Пятачку, великомавританское посольство отказывалось платить зарплату послу. И сэр Кристофер Робин был вынужден жить на средства семьи Робинов, проклиная ужасную московскую дороговизну. Через год трехсотлетние сбережения лорда Робина иссякли, и сэр Кристофер Робин был вынужден выйти на Площадь. Он надеялся, что рано или поздно господин Пятачок сам выйдет из-за Зубцов посмотреть интересный Концерт или храбро пересечет наискосок пустынную Площадь перед Зубцами. Сэр Кристофер Робин не раз своими глазами видел такие кадры по местному телевидению.
- Вот и я, — внезапно сказал сзади сэра Кристофера Робина ворчливый голосок.
- Пух!! Пух, дорогой, это ты? — спросил сэр Кристофер Робин, когда он смог снова заговорить.
- А кто еще! — сказал Пух гордо. — Я получил очень важное Спаслание в бутылке, но так как оно мне попала прямо в лоб, я не мог его прочитать и принес его тебе.
С этими гордыми словами он передал сэру Кристоферу Робину чудесное Спаслание.
- Это же от Пятачка! — закричал сэр Кристофер Робин, прочитав Спаслание.
- А про Пуха там ничего нет? — спросил медвежонок, заглядывая сэру Кристоферу Робину через плечо.
Сэр Кристофер Робин прочел все Спаслание вслух.
- Ах, так все эти «Пы» были Пятачки? А я думал, это были Пухи, — разочарованно протянул Пух.
- Постмодернизм, — пожал плечами сэр Кристофер Робин после длительного размышления. Да, сэр Кристофер Робин вдруг понял, что в этом Лесу все возможно…
- !!! — заметил Пух и пошел домой.
Дома Пух сразу заснул между мерцающим телеэкраном и своими десятью пустыми горшками Фаберже, с тех пор он стал называть свои горшки именно так. Во сне он увидел Подарок (большая, очень красивая коробка), который был вручен тому, кто действительно первый прочитал это Спаслание, то есть Винни-Пуху. Это оказалась Специальная Коробка с чудеснейшим набором Очень важных вещей, но уже ставших ненужными за Зубцами!
Там были удивительные Синие Карандаши, которые сами могли писать «И.Ст.», и восхитительные Красные Карандаши, легко помечающие слова «ВМН». И еще там была Машинка для точки ногтей, и почти новая Замечательная Резинка, совсем как у взрослых, которая очень хорошо предохраняет от того, что вы хотели сделать неправильно…
Пух спал и улыбался во сне. И, по-моему, он все это вполне заслужил.
А что же Пятачок? А что Пятачок — бедный Пятачок. Он опять оказался в полном одиночестве.
