Вопрос о случае в биологическом музее Москвы нельзя не признавать чрезвычайно серьёзным, а может быть и жизненно важным для нас и нашего общества.
Ведь этот случай свидетельствует о каком-то изменении сознания, о каком-то даже новом для некоторых молодых наших сограждан способе мировосприятия, а именно о таком, который позволяет им теперь совершать поступки, подобные обсуждаемому. Кстати, само количество обсуждений и оценок случившегося только подтверждает серьёзность и важность вопроса.
И очень примечательным здесь является то, что оценки эти и мнения совершенно явно разделились — причём граница этого разделения прошла достаточно чётко.
Мнение, которого придерживается автор этого текста, таково: к данному случаю, а именно к публичной порнографической акции, не только невозможно относиться иначе как к мерзости — но и в том, что необходимо наказание участников акции.
И наказание это может или даже должно быть очень строгим — вплоть до совершения над ними государственной властью ПУБЛИЧНОЙ ПОКАЗАТЕЛЬНОЙ КАЗНИ того или иного рода.
* * *
Такое мнение вызвало, в частности, один вопрос; и вот на ответе на этот вопрос и хотелось бы сделать особенный акцент в данном тексте:
Почему же, по какой причине за публичные порнографические акции, а в более широком смысле — за производство и распространение порнографии вообще, как искренне считаю, можно казнить (в буквальном смысле — казнить!) людей, а вот за то, что человек, скажем, «в пост скоромное кушает», нет?
Для решения таких вещей нам необходимо определять меру. И вот именно её я в данном случае и предлагаю. Причём, мера эта не моя, она не основывается именно на моей частной вере или её частном понимании. Эта мера — такая, какой она и была всегда прежде в здоровых и жизнеспособных человеческих сообществах. Основывается она (как и должна всегда основываться) на единственном пункте: на здравом смысле.
Исходя именно из здравого смысла следует: порнография, её производство, распространение и утверждение в мире людей как явления нормального — это мерзость, за которую человек должен нести жесточайшее наказание.
Нужно ли объяснять, почему это мерзость?
Казалось бы, нет, не нужно: для любого здорового человека это понятно без каких бы то ни было объяснений. Но серьёзность момента в том и состоит, что сейчас в нашем обществе появились люди, кажется, искренне не понимающие этих простых вещей. Собственно, к этому и сводится та самая разница мнений, высказывающихся по поводу произошедшего.
Говоря откровенно, среди них есть такие, которым и доказать-то что бы то ни было попросту невозможно — настолько явно предвзяты и даже озлоблены они в отстаивании права каждого на совершение порнографических публичных акций, и к которым просто нельзя не применять древнего евангельского правила (Мф.7:6). Но такие, к счастью, не все. И для остальных, желающих ясного и точного определения существа вопроса, можно нечто объяснить.
Начинать здесь нужно с объяснения того, в чём состоит наша, здешняя, русская, православная культурная традиция, требующая именно такого, крайне строгого, отношения к случаю.
В её основе, конечно, находится БОГ, как единственная причина и конечная цель всего сущего, и определяется Он в нашей культурной традиции, традиции этой земли и этого народа — как Тот, в Ком нет никакого изъяна.
Бог — это Правда как таковая. Это Истина, Справедливость, Чистота. Это Свет, и допущение хотя бы малейшей примеси темени в Нём — нелепо и кощунственно. Бог — совершенен, бесконечен, всеблаг. Допущение, что Богу хотя бы в малейшей части может быть присуще то, что не совершенно — является попросту профанацией самой идеи Божественного [1].
А вот человек, т.е. каждый из нас, создан по Его образу и подобию.
И потому человеку пристало стремиться к Божественным Совершенству и Чистоте; в этом состоит наше, человеческое, предназначение в этом мире.
В этом смысле половая жизнь человека в том виде, в каком мы её знаем — это уступка человеческой немощи. Иначе смотреть на вопрос невозможно. И выставление человеческих сексуальных отношений напоказ, возведение выставленного в норму и культ, и тем более представление этого товаром — а именно в этом состоит существо порнографии как феномена, — является движением в обратную сторону: от Бога. Человеческая задача уподобления Ему заменяется на противоположную: на извращение в себе Его образа.
Вот почему и откуда — мерзость. И это аксиома; такое отношение к вопросу является ДАННОСТЬЮ в отечественной культурной среде.
А вот «кушать скоромное в пост» — это вообще не мерзость, а всего лишь добровольный отказ самого человека от того, что может обогатить его же жизнь. Первое — преступление, второе — неразумие.
Как именно наказывать за преступление — это отдельный вопрос.
* * *
Почему в данном случае возможно было бы именно КАЗНИТЬ ИЗБРАННЫХ СКВЕРНАВЦЕВ от имени общества? — Потому что порок, и речь здесь идёт о порнографии вообще, слишком далеко зашёл. И ставши настолько распространённым и легкодоступным в наше странное время, откровенно и явно коверкает, извращает бесчисленные количества незрелых душ. Убивает сердца.
Если бы общество было здоровым, и какие бы то ни было порнографические акции были бы из ряда вон выходящей случайностью, достаточно было бы, например, высечь зачинщиков или посадить на год-два (как было в Советской России, и как кто-то уже предлагал в обсуждениях этой темы).
Но сейчас-то другое: грязь в современном мире, да и в нашей стране, производится промышленными способами и в промышленных же масштабах. Теперь её нужно только ВЫСЕКАТЬ ПОД КОРЕНЬ, чтобы уничтожить.
И здесь без грубой силы, без самых решительных и показательных действий уже просто нельзя — без этого уже просто ничего не выйдет.
Так — должно быть. Разумеется, если мы желаем сохранения собственной культурной среды, той традиции, которая в своё время и предопределила создание и состоятельность и русского народа, и многовековой российской государственности. Если мы желаем быть жизнеспособным человеческим сообществом.
[1] К слову, этой многовековой традиции противоположна, например, традиция иудейская, в которой Бог определяется совсем иначе. Принципиальная разница здесь состоит в том, что Бог в иудаизме является источником не только добра, но и зла.
