Государственная Дума РФ обсудила ситуацию с урегулированием конфликтов на территории СНГ, до 21 марта прозвучавшие на слушаниях предложения будут внесены в проект рекомендаций, которые приобретут официальный характер.
Выход из санкций 1996 года в отношении Абхазии был встречен в мире спокойно, почти как должное (собственно, этот договор о санкциях был подписан только в рамках СНГ): прекрасно известно, что торгово-экономические отношения Абхазии и РФ неплохо развиваются в обход блокады.
Еще в 1999 году Россия смягчила ряд санкций: было налажено транспортное сообщение, возобновился легальный переход жителей Абхазии через границу с РФ. С апреля 2006 года разрешено пересечение российско-абхазской границы гражданами стран дальнего зарубежья. Теперь в преддверии сочинской олимпиады, российский бизнес (преимущественно лужковский) получил возможность осуществлять свою деятельность в Абхазии в более легитимной форме.
Правда, активные действия Тбилиси, иски в международные инстанции добивающиеся признания крупных сделок с недвижимостью (а это основной капитал курортной зоны) в Абхазии незаконными атмосферу российско-грузинских отношений не улучшают, и могут нести потенциальную опасность для бизнеса. (Кстати, показательна разница между жесткой позицией Саакашивили и широким жестом молдавского президента Воронина, который готов в случае объединения страны гарантировать безопасность всех инвестиций, сделанных в Приднестровье). Вместе с тем, ответная дипломатическая реакция Тбилиси, пока не торпедировала переговорные процессы по целому ряду вопросов — например, по налаживанию воздушного сообщения между Россией и Грузией. Возможность разделения экономических отношений и пикирования вокруг сепаратистских кризисов по разным переговорным трекам — для Тбилиси немаловажное достижение последних лет.
В принципе Москва могла бы пойти дальше отмены санкций. Ситуация разморожена настолько, что на горизонте вполне реально блеснула возможность признания Абхазии, хотя бы официальным документом Госдумы РФ.
Попытки подобного шага не в новинку. В предыдущих созывах Госдума уже принимала ничего не значащие заявления в поддержку грузинских анклавов. Надо учесть, что заявление о признании — это не федеральный закон, и его можно сформулировать различными способами. За последние годы мы как-то забыли, что Госдума вполне самостоятельный орган власти, и свои заявления может делать без оглядки на реакцию правительства, МИД и президента. Точно также и другие ветви власти не обязаны поддерживать заявления и меморандумы, а могут их лишь прокомментировать и принять к сведению.
Нынешние обсуждения «непризнанных» в Думе имели статус парламентских слушаний, по их итогам приняты рекомендации: перейти на новый формат общения с непризнанными республиками, открыть официальные миссии, организовать режим беспошлинной торговли с предприятиями и частным бизнесом анклавов, добиваться участия представителей непризнанных анклавов во всех международных организациях и форумах, на которых затрагиваются их интересы. Собственно, это известный набор мер, ранее озвученных предложений обобщенный в один документ.
Можно ли это считать началом процесса одностороннего признания, прежде всего для Абхазии?
Покажет время, но такой шаг был бы вполне логичен.
Если на протяжении всего советского периода Конгресс США не признавал республики Прибалтики в составе СССР, так и нынешние слушания могут быть началом длительной процедуры, которая закончиться признанием Россией Абхазии как территории, независимой от Грузии.
Сегодня так вопрос не стоит. Но в Кремле понимают, что косовское эхо должно было прозвучать и в СНГ, иное было бы странно после всех обещаний «отыграться» за унижение Сербии. Вероятно, Кремль как обычно определил степень свободы для думских дебатов таким образом, чтобы они прозвучали достаточно сильно, но в тоже время контролируемо. Возможная критика со стороны Запада и уже реальная, со стороны Грузии, гасится двумя известными аргументами: во-первых, эти и другие возможные последующие решения принимает парламент, а не органы исполнительной власти, значит такова воля народа, реализованная в рамках института российской демократии; второе — парламент голосует о судьбе граждан России (как известно, многие жители Абхазии и Южной Осетии имеют российские паспорта). Таким образом, Россия защищает своих граждан и не может остаться равнодушной к их судьбе.
Большего для аргументации российской позиции «придумывать» ничего не надо. При сильных позициях в мире этого достаточно.
Российская риторика пока не выливается в действия. Парламентские слушания и их итоговые заявления не имеют силы закона, а лишь способ демонстрации намерений. Но если эти намерения серьезны, то следующим шагом логично ожидать конкретный план действий по Абхазии. Документ должен быть сформулирован таким образом, чтобы стать началом запуска процедуры признания, пусть и растянутой на несколько лет.
Ясно, что после американского успеха с Косово амбиции толкают Кремль что-то подобное сделать дома в СНГ. Но дело ведь не только в амбициях: «закрытие» хоть одного конфликта формально на условиях МИДа РФ, будет реальным успехом российской политики.
Разумеется, каждый конфликт на территории СНГ уникален, и решение по одному не может рассматриваться как прецедент для всех остальных.
Так, сейчас снова открывается возможность решить приднестровскую проблему, вернув Тирасполь в состав единой Молдовы, не изменив унитарного строения государства. С Грузией ситуация иная. Тбилиси и в остальном мире должны понимать: вернуть Абхазию в состав Грузии не изменив менталитета самой Грузии, не отказавшись от максимы супернационального, исключительно грузинского государства, совершенно невозможно. Но для менталитета Грузии такие изменения нереальны.
Самая распространенная версия, объясняющая нынешнее положение вещей, такова: грузинские конфликты поддерживаются Москвой для влияния на регион. Но где это влияние? В чем оно выражается? Возможно для будущей политики сильной России, даже более чем для Грузии, необходима последняя точка в этих делах, иначе не начать новое движение. Но пока эта точка далеко, даже нынешнему вялотекущему менеджменту российских интересов в СНГ остро необходим хоть какой-то результат многолетних усилий.
Но пока мы лишь попусту гоняем воздух.
Давайте сравним. Косово, получив признание со стороны ведущих стран западного мира, в международно-правовом плане выглядит значительно увереннее, чем Абхазия, получающая явную, но всё-таки не официальную поддержку России. США и союзники могут записать косовское урегулирование себе в актив. Конечно, Косово пока лишь головная боль ЕС и быстро не превратиться в цветущий сад, как уверяют сторонники ее независимости, но сравнительно большие деньги туда уже направлены. И вот Абхазия. Наперекор всему, практически состоявшееся государство с большим потенциалом развития, выгодным как для Грузии, так и для России. Так почему же России не признать Абхазию в одностороннем порядке?
Постепенно ряд государств признавших Абхазию будет расширяться. К тому времени, когда в будущем процесс наберет обороты, возможно и в Грузии поймут, что такой выход - единственно возможный. Другое дело Южная Осетия, унылая провинция, которая не может стать полноценным государством, а лишь присоединенной к России или Грузии. Поэтому для цхинвальской ситуации было бы разумно искать другой выход, не связанный с обретением суверенитета. Но при любом сценарии, стороны конфликта должны воспринимать Россию как сильного партнера, готового идти до конца.
Именно поэтому пора переходить от риторики к действию.
