Военная операция Турции в Северном Ираке, начавшаяся вечером 21 февраля, завершена. Турецкий экспедиционный корпус — около 10 тысяч бойцов и тяжелая техника — выведен из Ирака.
Что продемонстрировали турки мировому сообществу и, в особенности, России?
ПОТЕРИ И ПЕЩЕРЫ ПОДСЧИТАНЫ
Целью акции, по словам премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, была «очистка севера Ирака от террористической организации и ликвидация ее инфраструктуры».
Речь идет о Рабочей партии Курдистана (РПК), ведущей вооруженную борьбу за права курдского населения Турции, и, по выражению представителя российского МИД Михаила Камынина, разместившей часть своей «инфраструктуры» в соседнем государстве. Количество боевиков РПК на иракской территории оценивается в 3-5 тысяч человек. Турецкий парламент санкционировал трансграничную армейскую операцию 17 октября прошлого года, после чего по иракской территории было нанесено несколько подготовительных массированных ракетно-бомбовых ударов.
Нынешний вывод войск — лишь краткая передышка для курдов. «Борьба с терроризмом будет решительно продолжаться на территории Турции и за ее пределами», — констатируется в сообщении турецкого Генерального штаба.
«Мы не должны разрешать террористической организации отравлять наши отношения с Ираком и не допустим этого, — заявил премьер Эрдоган в пятничном телеобращении к нации. — РПК — враг не только Турции, но и Ирака, элемент нестабильности и источник угрозы».
По данным Генштаба, в итоге уничтожены 240 курдов, с турецкой стороны погибли 27 военнослужащих.
Военные методично перечисляют количество уничтоженных пещер, укрытий и целей, по которым велся огонь. Курдские источники говорят о гибели 9 партизан и 108 турецких военных, называя итоги кампании «полным провалом» (Kurdish Online Group). Безусловно, курды расценили вывод войск как свою победу. Заголовки новостей русскоязычных курдских сайтов говорят сами за себя: «Пришла с угрозой, ушла с позором!» (речь о турецкой армии, заметка на сайте Kurdish Online Group), «Турецкие оправдания» (там же) или «Ликующие турецкие солдаты бегут из Курдистана» (сайт Центра езидской культуры).
Анкара считает иначе.
По словам турецкого премьера, даты начала и окончания военной операции определил Генштаб, «исходя из своих собственных обоснований». Тем самым Эрдоган опроверг предположения, что основную роль в решениях Анкары играли указания из Вашингтона. «Приказ о выводе подразделений был отдан исключительно по военным соображениям в связи с тем, что операция достигла поставленной цели, — подтвердил и начальник Генштаба генерал Яшар Бююканыт. — Не может быть речи о каком-либо давлении, особенно в связи с визитом в Анкару накануне завершения операции министра обороны США (Роберта Гейтса). Это — случайность, так как решение уже было принято».
НА ФОНЕ ТУРЦИИ РОССИЯ ВЫГЛЯДИТ БЛЕДНО
Разумеется, ни одно государство, претендующее на суверенитет, не станет распространяться о том, какие иностранцы влияют на мотивы решений его высшего руководства. Однако, хотя Вашингтон, поддерживающий иракских курдов и заинтересованный в стабильности региона ради обеспечения безопасности нефтедобычи и нефтеперекачки, прямо требовал от Анкары скорейшего завершения операции (к этому призывал и Джордж Буш, и пресс-секретарь Пентагона Брайан Уитмэн), похоже, что генерал Бююканыт с премьером Эрдоганом говорят правду. Турецкие элиты принимают решения, исходя из собственного, а не вашингтонского или иного, понимания национальных интересов.
«Несмотря на существенную зависимость турецких элит от западного общественного мнения, они ставят национальные интересы во главу угла и потому действительно вправе именоваться национальными элитами, — считает политолог Владимир Горюнов. — Они пошли на операцию, не обращая внимания на предупреждения Запада, поскольку сочли это необходимым. И это при том, что урегулирование курдской проблемы является условием рассмотрения турецкой заявки на вступление в ЕС».
К сожалению, ситуация в России прямо противоположна, считает эксперт. Турки не побоялись нанести удар по источнику террористической угрозы — сопредельной территории, находящейся под патронажем США, тогда как в аналогичной ситуации РФ много болтала, но так ничего и не сделала.
Анкара — пример и в другом: она давно признала Турецкую Республику Северного Кипра, тогда как Москва никак не соберется сделать это в отношении пророссийских непризнанных республик постсоветского пространства.
При этом, подчеркнул Владимир Горюнов, объективно Турция находится в том же, что и Россия, и даже в худшем положении, учитывая несопоставимость российских и турецких ресурсов любого свойства, от диполоматических и военных до сырьевых и людских. Операция в Северном Ираке вскоре продолжится, убежден политолог — юридический распад этого государства на три части неизбежен, а образование в этом случае независимого Курдистана создаст для Турции колоссальные проблемы.
«Турции просто необходимо заниматься Северным Ираком, что повлечет серьезные осложнения в отношениях с Западом, в том числе усиление давления на Северный Кипр, — полагает Владимир Горюнов. — С другой стороны, Анкара не может допустить создания в регионе независимого курдского государства, поскольку это нациестроительство неизбежно «перекинется» на ее территорию».
Военная операция ясно показывает, каков будет ответ Турции на появление Курдистана.
«ВОЙНА — ПОТЕРИ ДЛЯ ВСЕХ»
В турецком обществе на сей счет достигнут консенсус — если, конечно, не учитывать мнение курдов, составляющих чуть менее трети населения страны. Хотя политические демонстрации случаются в Стамбуле очень часто, протест против военной операции — крайне редкое зрелище. Дело не столько в страхе перед возможными репрессиями властей — в конце концов, турецкие коммунисты ежегодно собираются первого мая на главных площадях и агитируют за мир, даже когда на сто процентов уверены, что полицейские применят против них слезоточивый газ.
Главная причина отсутствия массовых антивоенных выступлений — популярность армии в обществе. Она действительно выше, чем у любого другого государственного учреждения Турции.
Согласно официальной статистике, большинство турок поддерживают операцию против курдов, и в этом случае ей можно доверять. Если спросить практически любого турка на улице, он подтвердит, что военная операция нужна, и безотлагательно. Кроме того, турецкое общественное мнение убеждено, что все курды — в том числе члены парламента от националистических Партии национального движения и Народно-республиканской партии, а также правящей умеренно-исламистской Партии справедливости и развития — что бы они не говорили, на самом деле против войны. Никто не слышал, чтобы эти курдские политики критиковали военную операцию, но рядовой турок уверен, что они просто скрывают свое истинное мнение. Популярный комментатор Бекир Джошкун рассуждает в Hurriyet — зачем мы нападаем на Ирак, когда все курды находятся у нас под носом? Посмотрите, они в парламенте, в правительстве, среди крупных бизнесменов и так далее…
Впрочем, следует признать, что в конце февраля в ряде турецких англоязычных газет были высказаны осторожные сомнения в целесообразности операции. К примеру, New Anatolian опубликовала статью Фатмы Дисли (практикующей мусульманки, судя по тому, что она скрывает свои волосы под шарфом) под заголовком «За последней операцией против РПК должны последовать социальные изменения». Автор полагает, что война сама по себе не сможет решить курдскую проблему.
О том же пишет Сильвия Тириаки (светская женщина, имя которой свидетельствует, возможно, о греческом происхождении) в материале «Время для реформы курдского вопроса», опубликованном Turkish Daily News. В том же издании, в статье «Война — это потери для всех», Бурак Бекдил утверждает, что в результате операции потеряют и турки, и курды, поскольку сердца и мозги невозможно изменить бомбами.
Единственной политической силой, открыто выступившей против военной операции в Северном Ираке, стала легальная курдская Партия демократического общества. Однако говорить о том, что решение о прекращении операции принималость после ее протестов, конечно, не следует. Курды — светские, городские, законопослушные — боятся высказать свое мнение. Чувствуется, что они живут под давлением усиления дискриминации со стороны этнического большинства, хотя «этнически чистый турок» — такой же миф, как и символ националистов — «серый волк». Оба мифа оказались чрезвычайно живучи. Потенциал насилия против курдов в современном турецком обществе представляется куда более значительным, чем это принято в демократическом государстве.
