В российском протестном движении все большее и большее место занимает протест против сноса памятников истории, культуры и архитектуры, которые становятся жертвами новой застройки исторических городов. Улучшение экономической ситуации, резкое увеличение доходов крупных компаний, привело к тому, что руководители компаний-инвесторов иди девелоперских компаний решили, что за большие деньги они могут позволить себе всё, в том числе строительство среди творений лучших архитекторов прошлого.
По всей России, но в особенности в крупных городах, началось строительство новых элитных жилых кварталов, торгово-развлекательных комплексов, бизнес-центров. Их стараются почти всегда построить в ультра-современном стиле, в виде огромных стеклянно-стальных кубов, аляповатых кирпично-кафельных «замков» или кирпично-бетонных высоток.
Наступление строительных компаний на сложившуюся застройку старых городов стало вызывать возмущение граждан, которые включились в борьбу за сохранение истории и культуры своих городов, за привычный вид улиц и площадей.
ЖИВОЙ ГОРОД
Наиболее ярким примером такого культурного протеста является движение «Живой город», которое возникло в Санкт-Петербурге в конце 2006 года, и на сегодняшний день является, пожалуй, лидером в борьбе за сохранение культурного наследия в России. Оно ставит перед собой цели сохранения памятников истории, культуры и архитектуры перед натиском новостроек в историческом центре города.
С ноября 2006 года движение провело 45 различных акций в защиту памятников архитектуры, видов и исторических ландшафтов Петербурга. В принципе, о работе этого движения и различных драматических моментах дорьбы уже сейчас можно написать или цикл статей или даже весьма объемную книгу.
Движение наиболее активно боролось и продолжает бороться против проекта строительства 300-метрового небоскреба «Охта-центр» (прежнее название «Газпром-сити») на Охте.
Этот небоскреб представляет собой вызов всей градостроительной политике Петербурга. Он запроектирован на месте исторического и археологического памятника — города Ниеншанц, небоскреб грубо вторгается в панорамы Петербурга, уничтожая уникальные замыслы архитекторов, уникальный градостроительный ландшафт и архитектурные традиции. Стоит только возвести эту высотку, как от культурной ценности исторического центра Петербурга почти ничего не останется: начнут строить одну высотку за другой, и тогда уникального города, который никого не может оставить равнодушным, больше не будет.
Если допустить строительство, то потомки не поймут, за что воспевался Санкт-Петербург.
Впрочем, «Охта-центр» — не единственный объект пристального внимания «Живого города». На Петербург в последние 2-3 года буквально набросились инвесторы, которые желают возвести свои проекты непосредственно в центре города. Администрация Санкт-Петербурга, упроещенной процедурой признания домов аварийными для их расселения и продажи, усиленно помогает инвесторам и девелоперам скупать объекты недвижимости.
Борьба получила очень широкие масштабы. Она захватила набережные (на которых планируется возведение элитных жилых комплексов и деловых центров), площади (в том числе Исаакиевскую, Дворцовую, Владимирскую, Сенную, пл. Островского, Преображенской, пл. Восстания), панораму Невского проспекта ( в 2005 году состоялся беспрецедентный случай сноса домов 55 и 59 на Невском проспекте), панораму Смольного собора (разрушенную элитным жилым комплексом), садово-парковые зоны, в которых развернулось незаконное строительство. Кроме уникальных памятников архитектуры, только в 2007 году было зафиксировано около 50 случаев грубого вмешательства в сложившиеся градостроительные ландшафты «рядовой застройки» (которую нередко делали известные архитекторы).
По Петербургу можно бродить часами, рассматривая особняки, дворцы и дома. Но против этого уникального наследия сейчас ведется настоящая война. «Живому городу» и другим общественным организациям часто не хватает ни ресурсов, ни умения, чтобы показать, насколько масштабно сейчас ведется уничтожение уникального города.
СРАЖЕНИЕ ЗА ИСТОРИЮ
Процесс борьбы за сохранение памятников истории, культуры и архитектуры идет не только в Петербурге, но и уже распространился по всей России.
Только за конец 2007 — начало 2008 года в разных городах России прошло несколько акций протеста, требущих оставить в покое памятники истории и архитектуры, или наказать тех, кто уже отметился варварским разрушением старинного особняка.
В Астрахани горожане протестовали на общественных слушаниях 28 февраля 2008 года против плана уничтожения единого комплекса застройки XIX века между Астраханским Кремлем и Волгой, а также против уплотнительной застройки и ликвидации зеленых городских зон.
В Москве население Юго-Западного округа в январе 2008 года протестовало против вырубки сквера и разрушения восточного вестибюля станции метро «Университет» при строительстве торгово-развлекательного комплекса.
В Перми в январе 2008 года краеведы протестовали против варварской переделки фасада здания бывшей конторы пароходства Любимовой.
В Иркутске 15 октября 2007 года прошел митинг против разрушения бывших «Красных казарм», на месте которых планировали возвести жилые дома. Митинг не обошелся без провокации, когда к митингующим подошла группа молодых людей, которые требовали полного сноса казарм.
В Самаре в октябре 2007 года была варварски снесена городская усадьба XIX века, внесенная в реестр памятников архитектуры регионального значения. Местные жители пытались оградить памятник от сноса, оцепили его живым кольцом. Но ночью, при свете фар, варвары все же разрушили особняк, оставив после себя остатки фундамента.
В Омске 8 октября 2007 года прошел митинг краеведов и общественности, возмущенной варварским сносом уникального, очень красивого деревянного дома по ул. Звездова.
В других городах могло не проходить митингов протеста, но там тоже ведется упорная борьба за сохранение истории и культуры: Красноярск, Томск, Псков. В Красноярске, уже и так застроенном аляповатыми «дворцами» и «замками», пытаются сохранить остатки, хотя бы каменные особняки, от исторической застройки центра города. В Томске идет борьба за сохранение уникального сибирского деревянного зодчества и деревянных кружев. Во Пскове пытаются остановить строительство трех высоток в историческом центре, в пределах старых городских стен, рядом с Псковским Кремлем.
Можно быть уверенным, что это далеко не полный список тех городов, в которых горожане, представители городской интеллигенции пытаются сохранить хоть что-то из исторического и архитектурного наследия.
Мотив борьбы за памятники прозрачен и понятен. Горожане пытаются отстоять хотя бы что-то из неповторимого облика своих городов, из его культурного и исторического наследия. По сути, это борьба против превращения в быдло, поскольку наследие является основой для гордости горожан, для чувства собственного достоинства, что не позволяет опускаться даже в самые тяжелые времена.
Почему бы не строить в других местах?
Историческое и архитектурное наследие подверглось огромным и невосполнимым утратам во время войны. Памятники истории, культуры и архитектуры горели, уничтожались взрывами бомб, снарядов и фугасов, намеренно взрывались гитлеровцами при отступлении.
Однако, после войны были приложены титанические усилия для восстановления хотя бы части утраченного. Ленинград был не только отстроен, но и в значительной степени восстановлен и сохранил большую часть своего облика.
Смотря на фотографии полуразрушенных ленинградских домов, сделанных во время или сразу после блокады, трудно порой поверить, что это те же самые дома, которые можно увидеть на той же улице и на том же месте. Трудно поверить, что дворцы Петергофа в 1945 году представляли собой обгоревшие руины. Подвиг архитекторов и реставраторов, которые все это воссоздали и сохранили, заслуживает самой высокой оценки. Из военных руин поднялся не только Ленинград, но и Псков, Новгород и другие города.
Теперь, в мирное время, началось уничтожение этого уникального наследия. И не оккупантами совсем, а застройщиками и нередко городскими властями. Хотя, впрочем, какая разница, кто именно отдает приказ о сносе старинного особняка: руководитель строительной компании или подручный рейсхмаршала Геринга? Главное в том, что культурное наследие безвозвратно оскудевает.
Было бы очень интересно узнать, понимают ли инвесторы, застройщики и чиновники, что именно они делают, на что замахиваются, и как это выглядит со стороны.
Если у компаний завелись большие деньги, которые они желают вложить в строительство, то почему бы просто не подобрать пустую площадку, и не построить на ней новый город, так, как им бы этого хотелось, где нет ни памятников архитектуры, нет жестких ограничений и регламентов? В окрестностях Петербурга, не говоря уже о других регионах, сравнительно нетрудно найти такие места, где можно дать волю архитектурным фантазиям и попытаться соревноваться с великими архитекторами прошлого. Можно, к примеру, взять любой советский микрорайон или даже город (этого добра в России навалом), и реконструировать его, превратив из серо-бетонного убожества в архитектурную жемчужину. Это было бы полезно и нашло бы одобрение в глазах общества.
Почему бы при строительстве не следовать определенным, сложившимся и проверенным временем архитектурным традициям? Совершенно непонятно, почему тащится либо ультрасовременный стиль с его стальными конструкциями и стеклом, либо безвкусная архитектурная эклектика. Все же в России имеется множество выдающихся зданий на любой вкус, которые можно взять за основу для нового проекта.
Общество вынуждено будет взять инициативу в свои руки
Градостроительная политика в России нуждается в скорейшем изменении, в сторону намного более жесткого законодательства в отношении охраняемых ансамблей, в сторону суровой ответственности за разрушения памятников истории и архитектуры. Должно быть жестко проведено правило: что запрещено, то запрещено. В противном случае будет повторение уже пройденных уроков перестройки.
Борьба за сохранение памятников истории и архитектуры в Петербурге, живо напоминает кампанию в защиту гостиницы «Англетер» в апреле 1987 года. Она была, в основных чертах, совершенно аналогична многим нынешним кампаниям. Так же городские власти утверждали, что гостиница-де старая, аварийная, и нужно «снести этот клоповник», и построить взамен новую гостиницу. Общественность же интересовал не «клоповник», а историческое место — место загадочной гибели Сергея Есенина. В том же году было еще несколько подобных кампаний в защиту исторических зданий.
«Англетер» отстоять не удалось, гостиницу снесли. Власть не пожелала вступать в диалог с представителями общественности.
Борьба за «Англетер» интересна тем, что она стала, по сути, прологом к перестройке и местом зарождения политических движений этой эпохи, которым удалось через несколько лет сбросить советскую власть. Поскольку власть отказалась от диалога по волнующим общественность вопросам и не пожелала найти компромисс между собственными и общественными интересами, то общественность взяла инициативу в свои руки, что кончилось, как уже говорилось, падением советской власти.
Насколько можно судить, то нынешняя ситуация с сохранением исторических и архитектурных памятников в Петербурге, да и в других городах, формирует аналогичную политическую ситуацию, с аналогичными возможными последствиями. Общественность сталкивается с тем, что несмотря на запреты в законодательстве, несмотря на несогласие местных жителей, все равно проталкиваются те же самые проекты, проводятся те же самые сносы и начинаются те же самые стройки, против которых уже высказывались. Меняется только обоснование да юридические увертки. Появляется все больше доказательств того, что уже недостаточно просто высказаться или добиться запрещения, а требуется обеспечить долгосрочную гарантию исполнения этого решения.
Как уже говорилось выше, культурное и историческое наследие является основной для гордости и чувства собственного достоинства, из чего вытекает, что памятник истории и архитектуры нельзя эквивалентно на что-то обменять. Уничтожение памятника — это удар по самолюбию и гордости. Это обстоятельство часто не понимают состоятельные дельцы, которые недоумевают, почему общественность не получается подкупить посулами, а тех, кто принимает плату и переходит на сторону застройщиков, считают предателями.
Потому никакого примирения не будет. И борьба против наступления на памятники истории и архитектуры будет продолжаться и шириться. Если не будет в ближайшее время введено строгой охраны памятников от любых посягательств, то будет переворот. Общество вынуждено будет пойти на решительные действия и сброс власти, оно преодолеет страх и лень, чтобы сохранить хотя бы остатки самоуважения.
