Оценивая выступление Владимира Путина на заседании Госсовета в минувшую пятницу, я хотел бы выделить несколько важных моментов:
1) Никакого прямого отношения к «выборам Медведева» речь президента не имеет. Это, — если бы Путин уходил — можно было бы назвать его «политическим завещанием», однако Путин никуда не уходит. Более того, за то, что им предлагается (программа до 2020 года), Путин потребует от нас с вами и от истории суда по гамбургскому счету. По крайней мере, так кажется власти.
Путин пришел один, но уйдет со своей командой, когда ее историческая миссия будет исполнена.
2) Какова будет формальная роль Путина в новой конфигурации власти?.. Через этот вопрос национальная бюрократия присваивает себе право на Путина. Ведь это бюрократический вопрос — к кому именно идти на прием, что положить в папочку или что туда не положить. Народу в общем-то все равно, где будет Путин у власти. Он знает: «Медведев» — означает путинский курс. И точка.
Значение «имени Путина» для нации куда важнее, чем конфигурация в команде Путина. Разумеется, в «большой» команде Путина состоятся какие-то изменения. В частности, скорее всего «под Медведева» придут новые генерации молодых юристов. Это будут не одиночки, но целые корпорации. И задачей этих юристов в первую очередь будет борьба за правосознание населения страны.
Потому что именно так видят эти люди проблемы внутренней политики — это, прежде всего, — законность, правопорядок на основе социальной ответственности бизнеса и правосознания населения.
С Медведевым нас ждет диктатура закона, а не «диктатура» Управления Внутренней Политики АП. Именно это и означает заявление Путина о переносе центра стратегического планирования РФ в Правительство. Это еще не означает, что Путин будет премьер-министром и т.п.
Обыкновенно считается, что такого рода послания власть готовит, воспроизводит, наводит шороху немного на исполнителей и… засовывает под сукно. Однако по видимости здесь все несколько иначе, с эти посланием — министерства обязали еще месяц назад готовить свои предложения по формированию программы страны вплоть до 2020 года. Так что, как говорится — вы хотели знать «План Путина»? Вы его получили.
3) Что касается выполнимости заявленных президентом задач, то реальность планов — это прежде всего реальность отчетов. Это опять-таки вопрос бюрократический. Можно удвоить ВВП, но это не скажется никак на уровне бытового потребления. Здесь есть два речевых плана в выступлении Путина на госсовете: то, что с цифрами — это для бюрократии; то, где, грубо говоря, про «гинекологов» — для нации.
Путина заботит как то, так и другое — контроль над бюрократией и благосостояние народа. Ни о том, ни о другом он не забывает.
Что же до анализа выступления в целом — все-таки оно было недостаточно смелым, обрисовывало горизонты развития страны как-то с оглядкой и опаской — впрочем, этого трудно ожидать в ситуации ультимативного давления, например, со стороны США, замаскированного под «мюнхенскую речь» сенатора Макейна.
Путину немного не хватило, чтобы получить почетный титул «Кремлевского мечтателя».
