Уловка-282

Точнее, его представитель — сотрудник такой-то из Отдела по борьбе с организованной преступностью моего родного Юго-Западного округа (ОБОП КМ УВД ЮЗАО).

– Игорь Александрович, мы хотим пригласить вас для дачи разъяснений.

– Разъяснений по поводу чего?

– По поводу размещения вами стихов экстремистского содержания в электронной сети Интернет. Когда вам будет удобно к нам прийти?

– Ну… сегодня работы много, а завтра, наверное, смогу.

– Хорошо, как соберетесь — позвоните.

Испугался ли я? Поначалу — вовсе нет.

Скорее, я почувствовал досаду: работы вагон, домашних дел тележка, а меня тут какой-то ерундой отвлекают. Потом, конечно, фантазия стала брать свое, подсказывая мне разные картины насилия и попрания прав, встречающиеся в застенках. Например, будут ли бить сапогами? Задержат ли меня, и с кем я окажусь в одной камере? Уголовная малограмотность новоиспеченного мафиози лишь подстегивала фантазию. К тому же я не знал, о каких именно стихах идет речь. Мог лишь предполагать, что вопросы у органов вызывает стихотворение «Убей, убей Каспарова, ОМОН», написанное и широко разошедшееся в сети в мае прошлого года. (В итоге так оно и оказалось.)

Конечно, я написал об этом в ЖЖ. Получил десятки советов от самых разных людей, включая даже легендарную Ирину Ратушинскую, сидевшую за стихи еще при советской власти.

В основном советы сводились к тому, чтобы оттягивать встречу с органами как можно дольше. Нельзя ходить по звонку, нужно требовать повестку, и если дело несерьезное, то ОБОП повестку прислать поленится, а если серьезное, то меньше возможностей для беззакония. Некоторые советовали вообще не вступать в контакт с органами, залечь на дно. Звучали трогательные предложения политического убежища и уютной раскладушки в странах ближнего и дальнего зарубежья.

Меньшинство говорило, что все-таки надо пойти, потому что (а) пока приглашают всего лишь для разъяснений, и не стоит дожидаться, чтобы пригласили для дачи показаний; и (б) любопытно же, наверное, посмотреть, как у них там всё устроено.

В итоге любопытство и желание поскорее всё выяснить (не люблю быть в подвешенном состоянии) взяли верх, и я отправился на улицу Академика Пилюгина.

В приземистом сером здании, окруженном престижными домами с охраняемой территорией, меня встретили спокойно. Чаю-кофе не предложили, но и паспорт почему-то не спросили.

Сотрудника, который должен быть мною заняться, на месте не было, и меня провели в кабинет, где сидели двое борцов с оргпреступностью.

Два стола. На одном — ноутбук Toshiba, на другом гламурный телефончик и пачка дамских сигарет ESSE. Аксессуары обоповца.

Сами люди…. это радость узнавания. «Улица разбитых фонарей», те самые типажи.

Симпатичные русские мужики. Усталые, но жизнерадостные лица.

О моем «деле» все знают; говорим без протокола.

Оказалось, заявление на меня написал известный Рубен Искандарян, который до этого запугал 282-й статьей поэта Евгения Лесина. Мне он тоже сватал 282-ю, за «экстремистские призывы к убийству граждан Каспарова Г.К., Лимонова (Савенко) Э.В. и Касьянова М.М»..

Милиция смеется: ко мне они претензий иметь не хотят, а вот от Искандаряна вся правоохранительная Москва просто стонет. Мне говорят: ну вы бы хоть собрались, все пострадавшие, и написали на него коллективное заявление.

Обсудили 282-ю статью и Закон об экстремизме. «Не знаю, нужна ли статья об экстремизме», — сказал мне один из обоповцев, — «но пока она есть. А по-моему, скорее все-таки не нужна». Но к скинхедам у этих людей отношение самое лютое.

Кроме того, заметим, что именно ОБОП Юго-Западного округа арестовал Андрея Морозова, создателя и, кажется, единственного члена то ли «Красного блицкрига», то ли «Черного».

Наконец, пришел «мой» сотрудник.

Чтобы вас всех так встречали в органах!

«Позвольте пожать вашу мужественную руку», — сказал он. — «Отличное стихотворение!» Совместными усилиями мы составили и отпечатали на компьютере протокол, в котором я признался в авторстве злополучного текста, пояснил, что написал его в сатирическом духе с целью высмеивания отдельных экстремистских настроений, еще, к сожалению, бытующих в нашем обществе, и заверил, что не покушаюсь на жизнь граждан Каспарова Г.К., Лимонова (Савенко) Э.В. и Касьянова М.М.

Кроме того, мне предлагалось подписаться в том, что я не посягаю на основы конституционного строя и политики государства.

За строй я подписался, а вот за политику не стал, пояснив, что добиваться изменения политики есть мое право и даже обязанность как гражданина.

Прощаясь со мной, оперативники сожалели, что я не принес им в подарок своих книжек. Я пообещал, что в следующий раз — непременно.