Какие пределы имеет политика "чеченизации"? И имеет ли она вообще какие-либо политико-правовые границы? Вопросы подобного рода возникают всякий раз тогда, когда представители республиканской элиты Чечни, аттестующие себя как пророссийские силы, выдвигают очередное жесткое требование или претензию к Кремлю. В конце концов, их политические резоны, равно как и мотивацию, можно понять. Люди, завявившие о лояльности России и подчеркивающие неприятие идеалов ичкерийской революции, уже давно превратили эту самую лояльность в ликвидный политический товар. А потому любая очередная порция обращений к федеральному центру (по стилистике и тональности, правда, напоминающая обращение крымских ханов к московским государям или польским королям с просьбами прислать очередные "поминки") "пророссийских чеченцев" проходит по одному алгоритму: "Мы Вам лояльность и демонстрацию всяческой поддержки, а Вы нам привилегии и положение "более равных" среди других. В ином случае вместо нас придет Шамиль и его команда".
Две недели назад председатель парламента Чечни Дукваха Абдурахманов на своей пресс-конференции заявил о необходимости демилитаризации Чечни. Теперь этот политик наряду с Рамзаном Кадыровым стал озвучивать жесткие политические требования чеченской элиты. Абдурахманов уже говорил о необходимости экономических преференций республике (создание свободной экономической зоны, преференции при получении доходов от нефтедобычи). Теперь спикер парламента Чечни переключился на такую ключевую проблему как федеральное присутствие в республике. На своей пресс-конференции спикер парламента Чечни, говоря о демилитаризации, вел речь вовсе не о поголовной сдаче оружия, с лихвой накопленного у населения за весь постсоветский период. И, конечно же, спикер республиканского парламента не говорил о необходимости развития программ этнической толерантности среди чеченцев, чтобы в перспективе сделать их законопослушными гражданами Российской Федерации. Дукваха Абдурамхманов рассуждал о необходимости сокращения российского военного присутствия в республике.
Впоследствии спикер несколько смягчил и скорректировал свою позицию. Он высказал мнение, что комплектование воинских частей, дислоцированных в Чечне (42-я дивизия Министерства обороны России и 46-я бригада внутренних войск МВД РФ), должно осуществляться за счет местных призывников. Таким образом, спикер чеченского парламента озвучил тезис о необходимости поставить "чеченизацию" власти и управления на качественно новый уровень. Теперь местные кадры возьмут под свой контроль не только парламент, администрацию президента республики, аппарат правительства, но и силовые структуры, по идее своей призванные осуществлять в регионах волю федерального центра. Таким образом, новая заявка чеченской элиты — это окончательное выдавливание федерального центра из региона, потому что никаких других действующих федеральных ресурсов кроме военных и силовых у Кремля в Чечне нет. Потеря военно-политического и полицейского (хотя последнее ухе утрачено при "чеченизации" милиции) влияния в регионе будет означать фактическое превращение республики из субъекта РФ в российский доминион.
Однако при этом "пророссийская" чеченская элита хотела бы, чтобы сосредоточение всей власти в руках региональных кадров было щедро оплачено Москвой. Глава правительства Чечни Рамзан Кадыров говорил, что считает необходимым увеличить финансирование республики федеральным центром. "При решении вопроса финансирования Чеченской Республики федеральный центр не учитывает особенности, в которых находится данный регион", — заявил Кадыров РИА Новости в марте 2006 года. "В Чечне полностью разрушена экономика и социальная сфера, и для ее восстановления необходимы капитальные вложения. При сегодняшних объемах финансирования Чечни потребуются десятки лет, чтобы ее восстановить". Кадыров тогда же заявил, что ущерб, нанесенный Чечне в результате военных действий, превышает 90 млрд. рублей.
Однако еще больше вопросов о пределах политики "чеченизации" следует адресовать не к представителям Грозного, а к российской верховной власти. Почему в качестве аргумента Москва с олимпийским спокойствием выслушивает слова Кадырова об ущербе, нанесенном Чечне войной (читай, федеральным центром). Разве Кремль совершил безосновательное вторжение в мирную республику с целью ограбить "мирных обывателей"? Или причина была иной? Может быть, в данном вопросе пора отбросить политкорректность и перестать страдать политическим склерозом, вспомнив о том, какой ущерб экономике и политической репутации нашей страны нанесла пиратская Ичкерия? В своем президентском Указе №2 Джохар Дудаев по сути объявил войну России. "Обращаюсь ко всем мусульманам, проживающим в Москве, превратить Москву в зону "бедствия" во имя нашей общей свободы от куфра" (безбожия — С.М.)".
В соответствии с распоряжениями Дудаева от 29 января 1992 г. на территории Чеченской Республики были прекращены все выплаты в российский бюджет. В результате этой "операции" в российскую казну в 1992–1994 гг. не поступило порядка 50 млрд. руб. По данным генпрокуратуры РФ, за период с 1992 по 1994 гг. "вольными ичкерийцами" было совершено 1354 нападения на подвижные составы на железной дороге. И это только малая толика цифр, говорящих об ущербе России со стороны "мятежной республики". Тут можно вспомнить и фальшивые авизо, и массовые киднепинг, и террористические акты, и вторжение в Дагестан. Цифра ущерба от басаевского рейда в Дагестан равняется 1 млрд. 632 млн. руб.
Именно строительство "ичкерийской демократии" и в 1991–1994 гг., и в 1996–1999 гг. заставило российскую власть нанести ущерб Чечне. Однако эту драку Россия не "заказывала". Заставлять ее оплачивать эксперименты по превращению Чечни в доминион на том основании, что она виновата в нанесении ущерба — верх политического цинизма.
Увы, но в этом вопросе (как и во многих других) у Кремля нет твердой политической позиции. Кремль ни разу не попытался жестко и твердо отказать "лояльным чеченцам", приведя свои доводы и аргументы. Похоже, что Кремль вообще устранился из публичного пространства, оставив его полностью Рамзану Кадырову и Дуквахе Абдурахманову.
Вместо жесткого ответа федеральная власть напротив демонстрирует чрезвычайную податливость. Еще в сентябре 2005 года заместитель начальника Генштаба России Василий Смирнов заявил, что чеченцы будут служить на территории "своей" республики. Таким образом, Дуквахе Абдурахманову в его разговорах о "демилитаризации" республики не надо даже особо ничего придумывать. Федеральный центр сам готов к любым уступкам. Но фокус заключается в том, что в Чечне должны служить не призывники, а контрактники. А значит местные призывники, пройдя "курс молодого бойца", перейдут в разряд солдат-контрактников, получающих за свою службу неплохие по общероссийским понятиям деньги (порядка 15 тыс. рублей). В условиях же отсутствия в Чечне производительной экономики, переход в солдаты, будет экономически выгоден местным призывникам.
Но, добавим еще одну существеннейшую деталь. Скорее всего, в частях и подразделениях из местных солдат никакая программа политического и гражданского воспитания проводиться не будет. Идеи российского патриотизма и российской идентичности не будут проповедоваться среди людей, которые станут носить форму российской армии и внутренних войск. А значит, идея лояльности России как общей для всех чеченцев Родине не будет доведена до каждого отдельного призывника. Политическое и гражданское воспитание отсутствует в частях, дислоцированных в центральной России. Что же говорить о Чечне. Следовательно, дальнейшее замыкание, "геттоизация" Чечни неизбежна. Не чувствия никаких связей с Россией, не социализируясь через Россию (а армия и принцип экстерриториальности службы — инструмент социализации и формирования общегражданской идентичности), чеченские солдаты не станут российскими солдатами.
А значит, в Чечне фактически появится своя собственная армия, которая до поры до времени будет носить российскую форму и вывешивать российский триколор. "Рано или поздно Чечня станет независимым государством. Но до этого еще очень далеко. Без России ей сейчас не подняться"… Эти слова произнес три года назад накануне "исторического референдума" по Конституции Чечни Надирсолты Эльсункаев (в 1991–1995 гг. сотрудник Службы безопасности дудаевской Ичкерии). Похоже, сегодняшняя кадыровская Чечня выполняет эту программу в жизнь. Уже сегодня в республике под ружьем находятся 10 тыс. милиционеров и 4 батальона федеральных сил, которые укомплектованы местными кадрами. Кто эти кадры, каков их сепаратистский стаж, их роль в дерусификации республики, превращении Чечни в моноэтничное образование (теперь уже не только по составу населения, но и в кадровой политике)? Увы, но на эти вопросы никто обстоятельного ответа не дает.
"Чеченизация" набирает обороты. Сегодня она принимает тотальный характер. Однако включение в эту политику армии и силовых структур намного опаснее, чем строительство "даннических отношений" с республиканской властью. Нарушение принципа экстерриториальности при формировании воинских частей не раз приводило к трагическим последствиям. В первой четверти XIX столетия Российская империя формировала этнические польские части в Царстве Польском, которые проявили себя в антироссийском восстании 1830–1831 гг. Схожие проблемы возникли у британцев в 1857–1859 гг. (знаменитое восстание сипаев). Нарушение принципа экстерриториальности в Югославской народной армии привело к быстрому созданию национальных армий экс-югославских республик. Сегодня верховная власть без проведения комплекса мероприятий по интеграции Чечни в российский социум, сбросив ее как непопулярную "социалку" тем, кто пожелал "взять", весьма поспособствовала формированию закрытого партикуляристского республиканского режима. Но и этим, увы, Москва не хочет ограничиваться. "Чеченизация" российской армии дает партикуляристскому режиму тот ресурс, которым он доселе не обладал. Теперь региональная элита будет фактически контролировать солдат-контрактников, никак не связанных с Россией, но повязанных сотнями нитей кровнородственных и клановых связей с местными чиновниками и депутатами. И это все мы сами собственными силами и организовали.
Призыв чеченцев в ряды российских вооруженных сил и внутренних войск — важное государственное дело. Фактически — это инструмент их "россиизации". Можно даже сказать, что и комплектование гомогенных чеченских частей было бы вполне допустимо. Однако подобная практика может быть эффективной только при двух условиях:
Первое. Служба солдат-чечнецев должна осуществляться в обязательном порядке за пределами республики с офицерами и сержантами — нечеченцами (необходим хотя бы временный отрыв солдат от родной почвы).
Второе. Такая служба немыслима без ежедневной многочасовой политической пропаганды и воспитательной работы. В определенном смысле пропаганда даже важнее овладения навыками строевой и огневой подготовки или тактики.
Если ни одно из этих условий не выполняется, то армия и внутренние войска для чеченцев превращаются в этнонациональные формирования. Добавим к этому службу на родине и получим готовую и вполне боеспособную силу для "окончательного отделения" от России.
