Разумеется, выражаясь сугубо фигурально — по Салтыкову-Щедрину.
Либералы облегченно выдохнули («не будем Грузию воевать!»), а остальным было как-то все равно.
«Великого злодейства» — третьего срока с попранием Конституции, циничного надругательства над ней «президентом на минутку» (или на пару месяцев), назначения президентом отмороженного «силовика» (или филолога, что еще хуже), распродающего Родину Израилям и «Сименсам» «патриота» в стиле Шварцмана, а также неутомимого юриста Козака (автора судебной, административной, муниципальной реформ и «разграничения полномочий», обернувшегося монетизацией льгот) — не случилось.
Спасибо Владимиру Владимировичу за продленное счастливое детство Ксюши Собчак.
Конечно, мы сейчас узнаем из тысячи уст, уже брызнувших елеем и патокой, что Дмитрий Анатольевич самый лучший.
Но что, были сомнения? Что, про Сергея Борисовича или лабрадора Кони говорили бы что-то иное? Расслабьтесь: из всех потенциальных прИЁмников (как пишут пропутинские микки-маусы) Медведев, действительно, лучший.
И роятся в голове идиллические образы: 9 мая 2008 года, парад на Красной площади в присутствии свежеинаугурированного, радостный голос пока еще не уволенного принимающего парад: «Здравствуйте, товарищи десантники! — Здра-здра-здра-жлаааа!!! Здравствуйте, товарищи ракетчики! — Здра-здра-здра-жлаааа!!! Здравствуйте, товарищи работники невидимого фронта! — Здравствуйте-здравствуйте… Здравствуйте, товарищи студенты! — ПРЕВЕД, МЕДВЕД!!»
Чем поклонник «олбанского» выиграл жесточайшую конкуренцию — в общем, понятно, и уже набежала целая туча «предвидевших все с самого начала».
Прежде всего, личная психологическая зависимость от Путина. Прочтите биографию: Медведев как личность сформировался в тени нынешнего президента. Он бессознательно зависит от него, как сын — от отца. Это, во-первых, льстит, а, во-вторых, полезно.
Второй решающий фактор, обеспечивший победу Медведева — альтернативная управленческая одаренность. За почти восемь лет на высших должностных постах человек научился пыжиться и хмурить брови, за время реализации национальных проектов — выглядеть в телевизоре. «А все, что вы делаете руками, — как было сказано в анекдоте по другому поводу, — все очень и очень плохо». «Медведевские деревни национальных проектов-с», и «давайте опустим занавес жалости над этой сценой».
Кому-то это не нравится, — но ведь конкурентам Медведева, за редким исключением, не удалось и этого. А главное, обвинения в управленческой импотенции являются на самом деле решающим аргументом в его пользу. Причем интересы Путина и народа при этом парадоксально совпадают.
С одной стороны, учитывая добровольно-принудительный характер отношений путинской бюрократии с народом, я бы на месте последнего импотенции, пусть даже и управленческой, руководителя этой бюрократии несказанно радовался.
С другой, органическая неспособность принимать решения означает, что новый президент будет бегать за советом всегда. Причем понятно к кому (помимо прочего, политическое поле выровнено так, что больше советоваться просто не с кем, не считая, конечно, Чубайса с Гайдаром и «вашингтонского обкома») — и все решения по-прежнему будет принимать Путин, хотя и чуть в новом качестве (председателя оснащенного властными полномочиями Госсовета, Конституционного суда или еще чего-то — не важно).
Наконец, Медведев — кандидат «либерального клана». То есть Запад и западники будут довольны назначением «своего», а спекулятивные инвесторы уже проаплодировали ростом котировок. Разумеется, «сувенирная демократия» не сделает ни одного шага к нормальной — и выделение четырех симулирующих полноценную политическую систему партий, которым позволено «бить челом» Путину (вне зависимости от отношения к ним избирателей), тому яркая иллюстрация, — но все же и эта мелочь приятна.
Вряд ли Путин проявит свой коронный юмор, через некоторое время поддержав кого-то другого: он начинает нуждаться в поддержке партий.
А это означает, что 2 марта Медведев будет назначен президентом при помощи формально выборной процедуры, причем и доля проголосовавших за него, и их число будет существенно ниже, чем у Путина. Победа должна быть в первом туре — это символизирует силу власти, — но легитимность должна быть выше у настоящего хозяина, а не его временного заместителя.
Затем либеральный клан правящей бюрократии припомнит силовому и Бульбова, и Сторчака, и «бархатного» Шварцмана (ну не верю я, что он при любом уровне глупости дал интервью без санкции его героя, которому, похоже, надо было напомнить о себе), и все-все-все, что придет в голову. «Ах, ты еще и в шляпе!»
Нет, разумеется, громких смещений не будет, — Путин назначит всех будущих руководителей заранее, самое позднее за месяц до выборов, и Медведев не сможет уволить ни одного из них. Первым лицам силового клана даны личные гарантии, в этом и состоит смысл пресловутого «консенсуса элит», и они знают, что залогом их сохранения и выживания является влияние Путина на Медведева. Назначив Медведева будущим президентом, Путин не просто навсегда приструнил перешедших в атаку силовиков, но и сделал их своими самыми преданными сторонниками: они знают, что ослабление влияния Путина выпишет им билет в один конец — без разницы, в Гаагский ли трибунал или в Басманный суд.
Но вот на среднее и нижнее звено силовиков, а также исполнителей их чудных проектов, всех этих «рядовых Шварцманов», никаких гарантий не напасешься. Об этой «разменной мелочи» никто и не думает — и для них неминуемое ограничение влияния силового клана будет болезненным.
Назначение президентом Зубкова означало бы, что Путин собрался вернуться через пару месяцев: через большее количество времени у добросовестного председателя совхоза зачесались бы руки исправить какую-нибудь из бесчисленного количества навороченных в последнее время глупостей, и в процессе этого исправления он легко мог ненароком обрушить все помпезное здание путинской государственности.
Путин выбрал более продолжительный отдых: Медведев, какой бы лестью его ни ублажали, даже на формально высшем посту не приобретет самостоятельности как минимум два года, — а там можно и вернуться.
Монарший юмор проявляется в мелочах: как раз в эти два года с высокой вероятностью Россия войдет в системный кризис. Признаки налицо — выход инфляции из-под контроля и проблемы с ликвидностью у доблестного бизнеса, который привык покрывать убытки от дурного управления (качественный менеджмент — излишество в условиях, когда каждому разрешено злоупотреблять монопольным положением в полное свое удовольствие), коррупции и прочих Шварцманов внешними займами, а те возьми и кончись.
Логика проста: подставить под удар кризиса промежуточную фигуру, как Черномырдин Кириенко, и пусть она примет на себя весь мрак и позор. А потом можно будет во всем белом взойти на трибуну и грозно повторить бессмертное «По России как Мамай прошел!» — зная, что никто из его правящей обслуги не посмеет спросить, «как фамилия Мамая?»
Если дела пойдут плохо, Медведев уготован на роль Кириенко.
И здесь начинается сфера, о которой Путин не подумал, — а может быть, ему все равно.
Если Медведев справится с системным кризисом (во что я не верю), то он обретет ту самую самостоятельность, которой ему не хватает. И тогда он — спаситель Отечества — уже не отдаст власть. Есть вещи, которые ломают хребет, а есть — которые создают.
Если же Медведев с системным кризисом не справится, возвращаться Путину будет некуда: созданная им бюрократическая «вертикаль» в этом кризисе рухнет и переплавится.
Нас ждут страшные месяцы — просто потому, что в этом кризисе может погибнуть и Россия, вся российская цивилизация, которую мы знаем и частью которой являются даже те, кто не любит ее. Но, если нам удастся превратить кризис в катарсис и возродить Россию, это может быть достигнуто единственным способом: созиданием ответственного перед обществом государства.
Государства, просто по факту своей ответственности перед народом отрицающего путинизм.
Поэтому и в плохом, и в хорошем случае Путину после системного кризиса будет некуда возвращаться.
Сомневаюсь, что он мечтает о пенсии на Сардинии, — он не настолько мелочен.
Наверное, он просто не верит, что коррупция его «бригады», сменившей ельцинскую «семью», и привлеченных в качестве специалистов либеральных фундаменталистов» может сломать хребет нефтяной стабильности.
Вожди не любят арифметики: она, как и география в эпоху «Недоросля», — не господское дело.
Но незнание экономики не отменяет действия ее законов.
«Пропробуйте надуть поросенка славой — обязательно лопнет», — писал Ярослав Гашек. Так же лопнет и путинская стабильность, — и Медведев, бегающий советоваться к «хозяину», имеет еще меньше шансов справиться с проблемой, чем сам Путин.
Это будет ужасно.
На нас опять ляжет ответственность за судьбу нашей Родины — и горе нам всем, горе России, если мы не справимся с ней опять, как не справились в 1991 году и весной 1999.
Забудьте о Путине: он перехитрил сам себя и не вернется.
Бог с ним, с Медведевым: если мы справимся с кризисом, он будет продавать какие-нибудь новые «кириешки» и давать интервью.
Думайте о России: нам, а не им, вытаскивать ее из пропасти системного кризиса, в третий раз за жизнь моего поколения.
Четвертого раза не будет.
