Состояние аффекта

4 октября 2006 года во Владивостоке был убит 50-летний Сергей Смоляков. Убит потому, что сделал замечание выехавшему на полосу встречного движения наглецу. Нарушитель посчитал это достаточным основанием для того, чтобы взять травматический пистолет «Оса», который был у него с собой, и в упор выстрелить в Сергея. Сын успел довести Сергея до больницы живым. В больнице он умер.

Излагая события этого трагического происшествия, я не сказала ещё об одном обстоятельстве. Убийца — азербайджанец, уроженец Азербайджана, переехавший жить во Владивосток, Гамидов Немат Раджаб-оглы. Поэтому понятно, что азербайджанская диаспора Владивостока играла в дальнейших событиях главную роль, спасая своего.

Дело спасения шло чрезвычайно успешно, потому что после первого суда, состоявшегося летом 2007 года и осудившего Гамидова на семь лет колонии строгого режима, 15 ноября состоялся второй суд, на котором дело переквалифицировали на убийство в состоянии аффекта, вследствие чего аффективный Гамидов получил три года условно и был освобождён в зале суда.

Дальше начинается благолепие.

Рассказывает председатель общественной организации Приморская азербайджанская диаспора с чудесным названием «Достлуг» («Дружба») Рамиз Зейналов:

Жена Смолякова встречала Немата возле здания суда. Когда он вышел, она также обняла его. Они также рады, как и мы, что Немата выпустили из СИЗО.

Г-ну Зейналову вторит корреспондент «Комсомольской правды» Татьяна Синицына. Описывая счатливое обретение семьёй убитого убийцы их отца и мужа, г-жа Синицына рассказывает, что жена Сергея Смолякова, по-видимому, не только вполне согласна с мягким приговором, но и очень рада такому обороту дела. Ещё бы, ведь (по версии корреспондента КП) после выстрела, видимо, всё ещё находясь в состоянии аффекта, Гамидов повёз Смолякова в больницу, где сдавал для него кровь, а когда Смоляков скончался, добровольно выплатил его семье компенсацию в 500 тыс. рублей.

Затем затянувшийся аффект прошёл, Гамидов вспомнил и о собственном благополучии и суд пошёл ему навстречу, признав состояние аффекта оправданием совершения убийства.

По словам борзописца из подтирочной газетенки КП родные убитого тоже прониклись сочувствием к душевно ранимому Гамидову и на радостях по поводу его условного освобождения кинулись к нему с объятиями.

Увы, сусальную картину портит сама жена убитого Сергея Смолякова и многочисленные свидетели. Жена Сергея заявляет, что после смертельного ранения Сергея вёз в больницу его сын, кровь Гамидов не сдавал и никакой заботы о семье убитого не проявлял. И она будет требовать пересмотра дела и приглашает всех, кто готов её поддержать, на митинг, где будет заявлено это требование.

Это дело, к сожалению, ещё одно в череде дел, когда коренные жители нашей страны - и, прежде всего, русские - погибают в столкновениях с азиатами.

Существенна ли национальность убийцы в этом случае, как и во всех остальных? Нас уверяют, что нет, ведь он убил не потому, что азербайджанец. Он убил, потому что поведение убитого повергло его в состояние аффекта.

Не видя документов следствия и суда, сложно говорить о том, что подразумевается в данном случае под состоянием аффекта и можно ли считать достаточным поводом для убийства непонимание одного участника дорожного конфликта другим. Сложно сказать, что вызвало такое умиление у судьи Ленинского района Владивостока Виталия Павлова, только ли личность убийцы или какие-то особо увесистые аргументы, приводимые его защитой. Всей вселенной известно, что суды Россиянии — это самые гуманные и справедливые суды, однако, почему-то большая часть из её граждан, по темноте своей и испорченности видимо, — несомненно подумали бы, что судье Павлову скорее всего отвалили немало бабла. Ибо ничем другим невозможно объяснить столь человеколюбивый приговор, вынесенный гражданину Гамидову Немат Раджаб-оглы.

Впрочем, если уйти от иронии — на этом примере мы видим полнейшую деградацию как большинства судей, так и всей судебной системы.

И то, что суд счёл состояние аффекта в данном случае достаточным поводом для оправдательного, фактически, приговора, показывает, что в России сложилась система двойной юстиции, когда при обвинении коренных жителей страны (неважно, в преступлениях против коренных или против приезжих) с них спрашивают по всей строгости закона, а пришлым идут навстречу, призывая в обязательном порядке учитывать особенности их менталитета.

Поэтому и это дело и все другие подобные дела об убийстве коренных жителей некоренными позволяют сделать один кардинальный вывод — к нам приезжают носители совсем иной культуры. (Не будем сейчас поднимать дискуссию на тему, есть ли какая-то культура у данных переселенцев). Сталкиваясь с коренными жителями, которые большей частью не культурологи и не этнологи, поэтому к прямому столкновению культур не готовы, переселенцы начинают вести себя по своим обычаям и правилам поведения, нимало не считаясь, что у нас есть свои обычаи и правила, а также и закон.

Кстати, таким же показательным делом является дело осетина Виталия Калоева. Его призывают считать героем. Но ведь он убил человека просто потому, что нашёл достаточные основания для его убийства. Пусть мотивы убийства по этим двум делам несопоставимы. Всё это говорит об одном — менталитет европейцев и азиатов несовместим.

Эти люди готовы вершить в России и в Европе самосуд, исходя из своих обычаев и представлений, ни во что не ставя наши законы, даже не интересуясь их наличием. Зачем? Они сами выносят приговор и сами его исполняют. Они чувствуют себя хозяевами ситуации и ведут себя как хозяева.

А как ещё они могут себя вести, если они знают, что суды будут приветствовать их оправдательными приговорами, а растроганные журналистки расписывать со слезами умиления процесс их освобождения и воссоединения даже не со своей семьей, а с семьями убитых ими людей.

Конечно, ведь теперь об этих семьях есть кому заботиться, прежний-то, русский кормилец, разве мог позаботиться о своей жене и детях?! А вот теперь у них и у их имущества будет настоящий хозяин.

Чтобы написанное в предыдущем абзаце не стало страшной правдой, нужно противодействовать нашествию. И противодействовать легальными средствами, которых у нас пока ещё достаточно.

Показательно, что стихийный протест выразили дети, которые в школе называли сына Гамидова «сыном убийцы». Есть избитое выражение, что устами младенца говорит истина, но в данном случае это выражение очень к месту — дети не разбираются в законодательных хитросплетениях, чужды политкорректности и не понимают, что иногда судье приходится выносить оправдательный приговор, потому что есть обстоятельства, которые для судьи теперь важнее закона. Поэтому дети называют всё своими именами.