11 марта 2006 года в Гааге в тюрьме умер Слободан Милошевич. Говорить о Милошевиче-человеке поздно — он теперь на другом Суде. Говорить о пути Милошевича-политика нужно. Его судьба и его трагедия еще не скоро станут прошлым для Европы, и уж тем более для нас. Слишком часто за последние два века происходящее в далекой Сербии не просто влияло, но и определяло судьбу России.
Между русским и сербским народом последние два века существует мистическая связь. Весь XIX век Россия с непонятным упорством воевала ради Сербии. Русско-турецкие войны XVIII века имели простую и ясную экономическую основу: Россия отвоевывала у Турции плодороднейшие земли Причерноморья. Войны же XIX века рациональных причин не имеют. Каких-либо заметных территориальных или иных приобретений не было. Воевали за мифическое православное или славянское единство. Реками русской крови были оплачены спасение Грузии и освобождение Болгарии. В итоге, такого градуса истерической ненависти к России, как в православной Грузии, сейчас нет, пожалуй, нигде в мире. Православная славянская Болгария после получения независимости ухитрилась абсолютно во всех конфликтах быть союзником врагов России. И не надо про "немецкую династию": в 1990-е годы в Болгарии совсем не цари кинулись с радостным визгом прислуживать США.
Из разнообразных "братушек" лишь с сербами все получилось не так однозначно. С одной стороны, сербам мы отчасти обязаны катастрофой Революции. Можно сколько угодно спорить в духе альтернативной истории — нашли бы великие державы другой способ сцепится в войне. Но есть исторический факт — поводом к Первой Мировой были выстрелы в Сараево. И втянули в нее Россию именно сербы.
С другой стороны, в 1941 г. Москву спасли и сербы тоже. Восстание 25 марта 1941 г., сбросившее союзное немцам правительство Югославии, привело Гитлера в ярость. Он потребовал уничтожить Югославию. Победа вермахта был легкой — слабая армия не могла долго сопротивляться а генералы-предатели открыли фронт. Лишь сербы и черногорцы (хорваты к Гитлеру переходили в массовом порядке) продолжали сопротивление. Первые партизанские отряды были созданы еще до 22 июня 1941 г. Нападение на СССР было отложено на пять недель, и была израсходована треть запасенного для восточной кампании бензина. То, что немецкие танки застыли под Москвой без горючего в декабрьские морозы, а не триумфально подъехали к ней теплым сентябрьским днем, было оплачено в том числе сербской кровью и разбомбленным Белградом.
Освобождение России от морока поражения 1990-х тоже началось в Сербии — с примаковского разворота. И 78 дней обреченного сопротивления всей военной машине Запада и бессмысленный с военной точки зрения, но крайне важный психологически бросок наших десантников в Приштину вернули людям надежду: "Великая Империя" не всемогуща. Сербы вернули долг.
Путь Милошевича из Югославии в Гаагу
Когда к власти в Сербии пришел Милошевич, казалось, ничто не предвещало трагедии. На тот момент Югославия являлась самой процветающей страной бывшего соцлагеря. Однако это было благополучие на вулкане. Взаимная ненависть хорватов, босняков и сербов никогда не исчезала и при первой возможности вырвалась наружу. Помог этому и Запад — там не нравилось существование в стратегически важном регионе Югославии, всегда придерживавшейся независимой от Запада политики. Поводом, однако, послужило принятое Милошевичем в 1989 году в интересах сербов решение о фактической ликвидации автономии Косова. Это вызвало вал критики со стороны политических элит других республик, уже мечтавших о независимости.
25 июня 1991 года Словения и Хорватия одновременно объявили о своей независимости. Хотя югославская армия имела все возможности подавить выступления в Словении, этого решено было не делать. Милошевич решил, что моноэтническую Словению все равно не удержать. 8 июля 1991 года югославское руководство приняло решение о том, что югославская армия должна покинуть Словению. Борислав Йович сказал: "Югославская армия не будет оставаться в тех частях страны, в которых она рассматривается, как оккупационная армия. После этого дня (когда было принято решение вывести войска из Словении), мы решили защищать только те территории, на которых граждане решили остаться жить в Югославии". Потому впоследствии и Македония получила независимость без эксцессов. При этом руководство Югославии настаивало, что искусственные административные границы не должны становиться государственными, и необходимо новое размежевание. Но право сербов на самоопределение было проигнорировано планом Карригана.
Результатом стала новая война — в Хорватии. Правительство Туджмана открыто взяло курс на вытеснение сербов. Государственными символами новой Хорватии стали флаг и гимн профашистской Хорватии времен Второй Мировой войны. Сербы провозгласили собственную автономию — Сербскую Краину и объявили о намерении воссоединиться с Сербией. Началась война. Особенно ожесточенные бои шли в окрестностях Вуковара. Де-факто, хорватская армия в них была разгромлена. По утверждениям тогдашнего главнокомандующего ЮНА, взять Загреб уже не представляло труда. Однако 23 ноября 1991 года Милошевич внезапно согласился с планом Вэнса, и ЮНА ушла из Хорватии.
Сербы в Хорватии остались предоставлены сами себе. По соглашениям 1992 г., Сербская Краина находилась под защитой ООН а из одним из гарантов была Югославия. Однако когда в 1995 г. хорваты военным путем уничтожили Краину, Милошевич не сделал ничего. Есть много оснований полагать, что сдача Краины была предметом тайной сделки Туджмана и Милошевича при посредничестве западных стран.
Самая кровавая страница югославской трагедии — война в Боснии. В военном отношении сербы ее выиграли. Более того, сложившееся к 1995 г. положение устраивало и хорватов, контролировавших интересовавшие их территории. Однако вмешательство западных стран, и особенно — США, поддержавших мусульман-босняков, помешало разделу Боснии между Сербией и Хорватией. Первая воздушная агрессия НАТО не дала существенных результатов — сербы продолжали держаться. Сломило их предательство Милошевича. Еще в конце 1993 года Югославия ввела жесткие санкции против боснийских сербов, требуя их согласия на план Вэнса–Оуэна. Именно Милошевич вынудил боснийских сербов на выполнение Дейтонских соглашений.
Как гарант Дейтона Милошевич, вероятно, считал свое политическое будущее обеспеченным. Но разразился новый кризис — уже в Косово. Косовские албанцы стремились к независимости давно. Но пока США не понадобился новый очаг напряженности в Европе, это движение было достаточно мирным. С 1996 г. США (и, по некоторым данным, Германия) начали активно поддерживать Армию Освобождения Косово — марксистскую группировку, финансируемую наркомафией.
В марте 1998 Милошевич направил в Косово регулярную армию. Под предлогом защиты албанцев в западной прессе развернулась беспрецедентная антисербская кампания. Закономерным ее итогом стала НАТОвская воздушная агрессия уже против Сербии. За 78 дней на Сербию было сброшено более 20 тысяч тонн бомб. И вновь Милошевич сдался за несколько дней до победы, согласившись на ввод войск НАТО. По многим свидетельствам, боезапас натовской авиации уже был на исходе: еще несколько дней — и бомбить было уже нечем. А наземной операции натовцы боялись — сербская армия полностью сохранила боеспособность. Постыдную роль в этой капитуляции играли и озабоченные лишь сохранением своих западных счетов российские "спецпредставители".
После сдачи Косово Милошевич был больше не нужен Западу. Но просто так убрать его было невозможно. Все выборы он выигрывал, причем вполне честно. Потребовалось организовать революционный переворот. И вновь — имея возможность подавить мятеж, Милошевич сдался.
Отдельным ноу-хау победивших "демократов" была продажа Милошевича гаагскому трибуналу за миллиард долларов "западной помощи". (К чести сербов — не все они оказались джинджичами. 12 марта 2003 года этот иуда получил таки свои тридцать сребренников в девятиграммовой расфасовке)
Казалось, История вынесла приговор Милошевичу, сдавшему все, что можно. Единственным человеком, попытавшимся его защитить при аресте, была дочь Мария, стрелявшая в полицейских .
Карла дель Геринг
Насколько бездарно и предательски Милошевич правил, настолько же достойно мужественно он вел себя, потеряв все. Временами казалось, что в Гааге был вообще другой человек.
Еще до начала гаагского суда провалилось шоу под названием "поиски миллиардов Милошевича". Судившие по себе джинджичи постоянно заявляли, что "Милошевич наворовал миллиарды". Достойнее всего на эти подозрения ответил сам Милошевич в интервью Дж. Израэлу: "Когда Р.Холбрук сказал, что Швейцария заморозит мои счета, я написал несколько строк и протянул ему. И добавил — теперь Вы можете получить все мои деньги". Но Холбруку не суждено было стать миллиардером: несмотря на все усилия, ничего не было найдено.
От предложенной "сделки с правосудием" со "снисхождением" в обмен на признание вины Милошевич отказался, заявив, что считает себя невиновным. Блестящий юрист, Милошевич защищал себя сам. Трибунал был настолько недоволен этим, что попытался навязать ему "адвокатов". И лишь отказ авторитетнейших свидетелей, таких как Е.М. Примаков, от общения с трибуналом до прекращения этого издевательства над правосудием вынудил "гаагских" отменить это решение.
Поначалу набор обвинений выглядел весьма солидно. Это преступления против человечности в Хорватии в 1991–1992 гг. и в Косово в 1999 г., геноцид в период войны в Боснии в 1992–1995 гг., в результате чего погибло порядка четверти миллиона человек. И все это, как считали прокуроры, ради создания мифической "Великой Сербии".
Но быстро начались трудности. Доказать причастность Милошевича к кровавым этническим чисткам в Боснии не удавалось. Многие свидетели обвинения начали отказываться от показаний, объяснив их давлениям следствия. Другие привели шокирующие подробности того скоординированного вмешательства, которое США и НАТО осуществляли в косовском конфликте. Так, выступивший на процессе бывший офицер бундесвера Франц-Йозеф Хутч поведал и о заброске в Косово исламских фундаменталистов отставными американскими офицерами, и о лагерях по подготовке боевиков албанской "Армии освобождения Косово" в Турции, и о фальсификациях преступлений, якобы совершавшихся сербскими спецслужбами.
В тяжелейших условиях пропагандистского давления Милошевичу удалось почти невозможное. Вначале западная пресса любила сравнивать этот суд с Нюрнбергским процессом. Но все явственнее за спинами участников начали проступать тени совсем другого суда — Лейпцигского процесса над Георгием Димитровым. В феврале 2006 Милошевич потребовал вызова в суд Б.Клинтона, У.Кларка, Г.Шредера и других организаторов нападения на Югославию.
Все больше становилось шансов, что Милошевич превратится из обвиняемого в обвинителя. С этого момента он был обречен.
Свою смерть Милошевич предчувствовал. По словам его адвоката З. Томановича, за день до смерти он отправил письмо министру иностранных дел России Сергею Лаврову с просьбой о помощи, поскольку получал не те лекарства. Его брат Борислав еще 24 февраля в интервью "Эху Москвы" выразил опасения, что Слободана отравят в тюрьме.
Конечно, немолодой и достаточно больной человек могу умереть и естественной смертью. Скорее всего, именно это и будет написано в официальном заключении. Однако слишком подозрительно смотрится суета бесноватой карлы, торопливо предположившей, что Милошевич "мог покончить с собой". Если сербские патологоанатомы найдут следы яда — объяснение уже заготовлено.
Когда Саддам "умрет от рака"?
В последнее время военные победы США пытаются закрепить и юридически: организуя судилища над поверженными противниками. Изначально идея была — не просто победить военной силой, но и осудить как преступников.
Организаторы не учли одного: даже во время Нюрнбергского процесса консенсус среди победителей был лишь по вопросу бесспорных военных преступлений нацистского режима и геноцида. Уже по отношению к руководителям нацистской экономики были труднопреодолимые разногласия. То что советская сторона рассматривала как преступления, союзники считали лишь незначительным отходом от обычной деловой практики. Был замят и вопрос о довоенном сотрудничестве сторон с Рейхом.
Еще сложнее оказалась ситуация с последними процессами. Быстро выяснилось, что судить не только Милошевича, но даже и Саддама по обычным законам особо не за что. А, объявив их режимы преступными, обвинение будет вынуждено отвечать на малоприятный вопрос: почему лидеры западных демократий так тесно сотрудничали с преступниками? Очевидного способа выйти из этого капкана без потери лица нет.
Лишь "естественная смерть" обвиняемого позволяет "осудить без суда", просто прекратив процесс.
Так что Саддам скорее всего скоро "умрет от неизлечимой болезни".
Слобо уходит в легенду
Закончился земной путь Милошевича. Это был слабый политик, сдавший и проигравший все, что можно. Вместе с тем это был сильный и мужественный человек, сумевший превратить судилище над собой в суд над победителями. Какой приговор вынесет ему Высший Судья — нам знать не дано.
Но его будущее в памяти сербского народа предсказать легко. Веками сербская идентичность базировалась на страдании и горе, по принципу: "Тот кто не страдал, не может быть мудрым правителем". Главный праздник сербского народа — Видовдан. Это день поражения сербов на Косовом поле. Погибший в том бою князь Лазарь — самый почитаемый святой. Вдумайтесь в это. Для сотен тысяч простых сербов Слобо защитник "Матицы Српской" — он защищал, и не смог. Но защищал же… Остальное забудется, и в сербской памяти он останется благородным мучеником за Сербию.
Его судьба и смерть — это и предупреждение нашим деятелям, надеющимся обустроить свое будущее "в пределах существующих границ РФ". Они наивно полагают, что, идя на уступки и сдавая под давлением США российских граждан (и неграждан) за пределами "существующих границ", в угоду всяким саакашвилям, можно выторговать себе и маленькую энергоимперию, и даже приставной стул в обществе хозяев мира. Они забывают, что "Великая Империя Добра" не знает благодарности за уже оказанные услуги. "Рим предателям не платит".
