Завершая цикл статей (1, 2) статей, посвященный армии и обычно не озвучиваемым, но, по совести говоря, куда более фундаментальным проблемам, чем озвучиваемым в СМИ, невозможно не коснуться одной из практически никогда не обсуждаемых тем. Это физической пространство, окружающее военного, всевозможные мелочи, создающие тот социум, в котором вынужден существовать военнослужащий.
Возможно, кому-то покажутся такие вещи мелочью, но не стоит быть идеалистами. Армии, по счастью, существуют не только в условиях фронта. Вот только сомнительно, что это является оправданием той жизни, которой они вынуждены влачить в расположении части.
Ни для кого не секрет, что условия службы в армии имеют мало общего с санаторием, кроме разве что предусмотренного и там, и там режима дня. Впрочем, между распорядком суток разница, как вы догадываетесь существенная. Военный не просто живет заданным графиком, он, как бы сказал Фуко, этим графиком конструируется. Его свобода утрамбовывается в довольно нерациональные тиски.
Начнем с банальностей. Не знаю, какой гений медицины решил, что минимальная норма сна – это два часа, но для армии это стало вполне себе сформулированным законом. И хотя речь идет, конечно, скорее, о нарядах и караулах, тезис вполне себя оправдывает. Да-да, официальные графики предусматривают там сон в течение четырех часов, либо четыре раза по два часа для караульных, но на практике и три часа иногда могут оказаться вполне себе «счастьем».
Впрочем, сон – это, в сущности, мелочь по сравнению с разного рода работами, которым «обучают» в процессе прохождения военной службы. Вы можете не сильно удивляться тому, что порой военные не исполняют свой долг так хорошо, как хотелось бы. Это, видит Бог, очень часто совсем не их вина. Наша армия выстроена так, чтобы человек мог научиться чистить картошку, мыть сортиры, в полном объеме познакомиться с профессией дворника, грузчика и рядом иных рабочих специальностей. Однако при очень старательном подходе к освоению бытовых специальностей, на собственно боевую подготовку времени отводится, как правило, очень немного. Ну и что, что стрелять военный будет плохо, – запросики у Вас, понимаешь! Главное – это экономия. Опять же, в случае необходимости, боеприпасы хорошо способствуют установлению социальной справедливости в отношении зарплат начальников части или объекта. В итоге фактически оказывается так, что боеприпасы и вооружение ценится в разы больше, чем собственно те, кто должны уметь это применять. Общий императив подхода к боевой подготовке в большинстве своем наиболее точно описывается небезызвестным анекдотом, в котором американцы ловят русского рядового и пытаются выяснить общий план операции противника. После получаса безуспешных распросов, особо одаренный американец спрашивает русского: «Ну, сержант-то, что тебе сказал перед боем? – Не прое***е автоматы, му***и». Вот только от реалистичности такого юмора, откровенно говоря, скорее хочется плакать, чем смеяться.
Исключение составляет разве что строевая подготовка. Ходить, слава Богу, что не бегать, как в США, в ногу учат. Хотя бы перед определенными мероприятиями, такими как приезд начальства в часть и прочими праздниками. Другое дело, что никакого особого смысла в этой муштре, кроме обычной показухи, нет. Но в данном случае, это является оправданным хотя бы на правах определенной верности военным традициям, которые хоть в этом аспекте вытесняют в целом доминирующие отношения в духе скорее «зоны», чем приличной армии.
Впрочем, этим все не заканчивается. Вымуштрованный, как правило, униженный и за редкими исключениями не умеющий стрелять индивид оказывается для полного счастья еще и в так называемом мономужском коллективе. Там, где особи прекрасного пола встречаются не чаще, чем настоящая военная служба. Объем последствий такого «сексизма», мягко говоря, очень не мал. Как показывает практика, представители одного пола, оказываясь в замкнутом социальном, а порой и физическом пространстве, начинают нарушать практически все общепринятые нормы поведения, руководствуясь мотивацией в духе «а кто узнает?»
Если вдруг ваш сын знал до армии только один язык, не сомневайтесь, по ее окончанию он будет, как минимум, «владеть трумя языками: русским, командирским и матерным. Два последних в принципе одно и то же, но это неважно».
Это, впрочем, еще цветочки.
Куда хуже, что в частях, где практически или вовсе невозможно покинуть пределы части, и уж тем паче нет никакого доступа к женщинам, у людей начинает в самом буквальном смысле «сносить крышу». Всеобъемлющая глупость окружающего, бесполезная тяжелая физическая работа, одни и те же лица изо дня в день, отсутствие даже малейшего права на улыбку и внимание от кого-то, кроме сержанта или офицера, ни на кого не повлияет позитивно.
Многие оправдывают такие условия «возникновением чувства локтя». Очень сомнительно, что нужно столь многое, чтобы это чувство появилось, тем паче, что при определенном уровне взвинченности такого коллектива локти могут быть применены совсем не по-дружески.
Ситуация, когда группа мужчин, оказывается закрыта на не особо большой территории, лишена женского внимания и погружена в переливание из пустого в порожнее, способствует накоплению злости. Поскольку нет никаких средств изменить обстановку и тем самым разрядиться, злоба в какой-то момент переходит точку кипения и начинает вытесняться на окружающих. Ну а про дальнейшее вам расскажут в выпусках новостей.
Куда забавнее (или омерзительнее, для кого как) то, что существует масса умников, которые выставляют все происходящее с армией в позитивных терминах. Мол, «прааально все, не хрен тут нюни развозить, мужыков из салаг делают, мужыков, понимаешь. Жисть показыают, жисть, понимаешь, как, мля, все делается, а ты, коль ни хрена не понимаешь, молчи, понимаешь, праально у нас все, нех тут!» Немало и просто наивных, вещающих примерно в таком духе: «Теперь только год служить надо, значит никакой дедовщины, все будет хорошо, и вообще, вон в Интернете показывают как «Наши» служат – любо-дорого посмотреть».
Проблема не в том, что по большинству этих горе-пропагандистов плачет если не сумасшедший дом, то, как минимум, окулист. Куда серьезней то, что этот треп не дает обсуждать и решать реально существующие проблемы, успешно закрывая их агитационными лозунгами.
Я допускаю, что «школа жизни» может иметь непосредственное отношение к освоению многих рабоче-хозяйственных профессий, но какое она непосредственно связана с армией, я понять не могу. Тем временем, весь армейский институт перестраивается именно по лекалам этой «школы жизни». Это касается, как было описано выше, хозяйственной, строевой и даже непосредственно боевой подготовки. И становится совершенно непонятно, зачем проводить год, возможно лучший, а иногда и последний в своей жизни, в армии, в условиях недоедания, недосыпа и, как правило, бездарно организованной системы караулов и нарядов, которая работает в большинстве своем не на охрану и оборону вверенных объектов, а выматывание и «дисциплинирование» личности.
Несмотря на критичность ситуации, никто не задумывается о возможных мерах противодействия, о создании условий, которые бы обеспечивали удовлетворение столь необходимым в этом возрасте потребностей. Куда больше заботит борьба с генералами и Министерством обороны, а также создание системы наказаний за дедовщину. В надежде, что это сможет что-то радикально изменить. На практике же – это только увеличит порог выплеска злости.
Мы любим обсуждать проблемы нашей армии, бороться с дедовщиной, настаивать на проведении реформ. Но одновременно с этим мы не хотим понимать, что кризис армии взялся не с потолка, а изменение ситуации к лучшему не может быть обеспечено иначе как кардинальным даже не реформированием, а фактически созданием армии заново. Для тех, кто еще не понял: неудобная одежда, непригодная еда, жуткие и абсолютно бездарно сконструированные условия существования – это показатель не просто плохой армии, а ее тотального отсутствия. В лучшем случае можно говорить об альтернативной гражданской службе с присвоением воинских званий.
Если же Россия хочет остаться на карте мира, а не просто сотрясать воздух воплями о своем величии, единстве и справедливости, ей нужна настоящая, достойная и подготовленная армия.
А до этой поры придется писать вместо исполненных гордости и патриотизма статей о военной службе, тексты о шинелях, жрачке и скотских условиях жизни военных.
Уж извините.
