Иммиграция vs. модернизация

 1 августа 2007 г. член Совета Федерации Владимир Слуцкер представил концепцию законопроекта "О натурализации и гражданстве", утвержденную Объединенной комиссией по национальной политике и взаимоотношениям государства с религиозными организациями при Совете Федерации Федерального Собрания РФ. Институт национальной стратегии считает необходимым высказать 7 принципиальных замечаний к данной концепции.

1. Согласно сообщениям в прессе и комментариям одного из соавторов концепции Сергея Градировского (Центр стратегических разработок Приволжского федерального округа), концепция предполагает возможность предоставления мигрантам - негражданам РФ избирательных прав на выборах органов местного самоуправления. Данная мера мотивируется необходимостью "вывода из тени" уже де-факто сложившегося влияния диаспор на муниципальном уровне, что якобы повысит их прозрачность и подконтрольность. В действительности, предоставление клановым криптокриминальным структурам формальных полномочий никогда и нигде не приводило к изменению их неправовой природы, а лишь к расширению их возможностей. В новейшей истории это убедительно подтверждено опытом легализации "теневого капитала" на рубеже 1980-х-1990-х гг., которая привела не к преодолению теневых отношений, а к системной криминализации хозяйства и общества. В случае с диаспоральными структурами, расширение их возможностей по публичному формированию власти не снизит коррупционного давления на власть, а станет фактором закрепления системной коррупции. Чрезмерное влияние диаспор в отдельных населенных пунктах может превратиться в этом случае в открытое доминирование.

Другое системное последствие данной меры состоит в том, что она дополнительно стимулирует компактное расселение иностранных мигрантов, поощряет общинные способы социальной адаптации и, напротив, препятствует атомизации иммигрантских сообществ. И в этом смысле данная мера направлена на подрыв самих основ правового демократического государства, институты которого могут быть эффективными и иметь смысл лишь в сообществе автономных граждан, а не в конгломерате этнических общин.

2. Согласно заявлениям сенатора Слуцкера, концепция разрабатывалась в русле ведущейся политики по либерализации миграционного законодательства в части регламентации пребывания и деятельности мигрантов на территории РФ. Одним из проявлений этого подхода является предложение о снижении подоходного налога для иностранных граждан с 30 до 13%. Политика либерализации миграционных правил действительно имеет место, и она основывается на тезисе о том, что главная проблема нелегальной иммиграции состоит в самом факте ее нелегальности и что, соответственно, она может быть решена за счет все того же "выведения нелегалов из тени". В этой связи стоит напомнить, что участниками этнокриминальных мятежей в пригородах Парижа и других европейских городов были в подавляющем большинстве отнюдь не нелегалы, а полноправные граждане Республики. И главный вызов государству, заключенный в существовании этого агрессивного и организованного внутреннего анклава, состоит не в его "нелегальности", а , напротив, в его совершенной и безусловной легальности. В том, что закоренелые враги республики являются ее полноправными гражданами.

В России проблема массовой иммиграции также состоит не в факте ее нелегальности, а в ее качественных и количественных характеристиках. В количественном плане, проблема состоит в том, что основной приток иммигрантов приходится не регионы, страдающие скорее от перенаселенности, чем от депопуляции (в частности, Москва и Подмосковье). В качественном плане, проблема состоит в том, что по своим квалификационным и социокультурным характеристикам подавляющее большинство иммигрантов являются нежелательными для российского общества и оказывают чрезвычайно негативное воздействие на места своего пребывания (криминализация, рост межэтнической напряженности, архаизация поведенческих моделей, снижение норм социальной защиты и заработной платы за счет постоянного давления на рынок труда и так далее). Нелегальность значительной части нежелательных иммигрантов можно и нужно рассматривать скорее как один из инструментов решения данной проблемы, чем как ее составляющую (несоблюдение миграционных правил означает отсутствие юридических препон для выдворения нежелательных гостей с территории РФ).

3. Главным инструментом решения проблем в сфере массовой иммиграции является не воздействие на самих мигрантов (в смысле улучшения и нормализации их статуса и состава, как предлагают авторы концепции, либо напротив, в смысле усиления репрессивного давления на нелегалов), а прежде всего, воздействие на их работодателей и государственный аппарат. Насущной необходимостью российской миграционной политики является выработка и эффективное применение чрезвычайно жестких санкций к предприятиям, использующим массовый труд иностранных граждан, связанный, как правило, со сверхэксплуатацией человеческих ресурсов и окружающей социальной и природной среды. Только в том случае, если привлечение по сути рабского труда иммигрантов, с одной стороны, и хозяйственное сотрудничество с криптокриминальными сообществами диаспор, с другой стороны, станет для российских предпринимателей по-настоящему опасным и безнадежным делом, будут подрублены корни процесса мигрантизации и криминализации российского общества.

4. Модель "замещающей иммиграции", на которой основана концепция законопроекта, исходит из ряда ложных предпосылок в демографической и экономической сферах. В частности, она исходит из того, что снижение рождаемости коренного, прежде всего, русского населения является необратимым и нерегулируемым процессом и имеет ту же природу, что снижение рождаемости в западноевропейских странах. Обратную корреляцию между уровнем модернизации, урбанизации общества и уровнем рождаемости в нем отрицать бессмысленно. Однако нельзя отрицать и того, что на сегодня более актуальной причиной низкой рождаемости среди коренного русского населения является скорее демодернизация социально-экономической и социально-культурной среды, которая приняла обвальный характер в 1990-е годы, не преодолена и по сей день. Демодернизация нанесла сокрушительный удар по советскому среднему классу. Проявления этой демодернизации хорошо известны: безработица (явная и скрытая) среди квалифицированного населения, неуверенность в завтрашнем дне, причем не только для себя лично, но и для общества в целом (можно охарактеризовать это как "обоснованный социальный пессимизм"), биологическая и социокультурная деградация населения, деградация массового образования, отсутствие социальных гарантий трудящимся со стороны государства и предприятий, нерешаемость жилищной проблемы, криминализация повседневных социальных отношений и так далее. Если для человека архаической, досовременной культуры подобные факторы не являлись препятствием к размножению, то для современного, "модернизированного" русско-советского человека эти факторы несовместимы с полноценным биологическим воспроизводством. Преодоление этих социальных болезней на путях новой модернизации, несомненно, вызовет нормализацию рождаемости среди коренного населения, по меньшей мере, до уровня простого воспроизводства. (Опросы показывают, что в среднем российская семья хочет иметь 2,5 ребенка, а в силу названных причин имеет лишь 1,5) Для этого "обоснованный социальный пессимизм" должен смениться на "обоснованный социальный оптимизм". Вряд ли даже самые злостные сторонники замещающей иммиграции выступают против решения этой задачи. Но проблема в том, что их предложения лишь усугубляют существующий регресс. На сегодня одним из главных факторов той деградации и архаизации социальной среды, которая препятствует полноценному воспроизводству "модернизированного" коренного населения, является массовая нерегулируемая иммиграция с юга.

Это значит, что массовая иммиграция является не вынужденной компенсацией демографического спада в России, а одной из его постоянно действующих и наиболее вопиющих причин. Вполне естественно, что культурно адаптированные и социализированные представители коренного населения хотят жить в дружественной, органичной им этносоциальной среде. Перед лицом же необратимого разрушения этой среды они отказываются от планов деторождения либо сами становятся вынужденными иммигрантами (как русские из республик Кавказа или с подверженного стремительной китаизации Дальнего Востока).

5. Другая ложная предпосылка концепции замещающей иммиграции состоит в "непререкаемом" постулате о "нехватке рабочей силы в России". Между тем, уровень безработицы, прежде всего, скрытой, в большинстве регионов РФ говорит скорее об обратном – о нехватке рабочих мест. Безусловно, по отдельным профессиональным позициям наблюдается серьезный дефицит трудовых ресурсов, но эта проблема должна решаться прежде всего за счет развития образования и программ адаптации армии безработных к потребностям растущих отраслей производственной деятельности, а также за счет социальной адаптации трудящихся в соответствующих производственных нишах. Все эти задачи не имеют ничего общего с привлечением массовой иммиграции из-за границы. Больше того, массовая иммиграция, качественно ухудшая "сделочную позицию" рабочих на рынке труда, препятствует формированию социальной ответственности бизнеса и технологическому развитию производительных сил. Т.е. в целом, препятствует тому повышению качества рабочей силы и производительности труда, которое нам жизненно необходимо.

В целом, проблема трудовых ресурсов в России – это прежде всего вопрос отсутствия последовательной государственной политики управления трудовыми ресурсами по регионам и отраслям, а также их воспроизводства в образовательной сфере. Вне и помимо этой политики законодатель остается лишен системы координат в сфере регулирования трудовой миграции.

6. Авторы концепции утверждают, что она предполагает систему преференций для иммигрантов в зависимости от степени их языковой и культурной адаптации (через т.н. "балльную систему", влияющую на ускоренное получение миграционных документов). Механизм этой системы они не раскрывают в полной мере, но сама идея, согласно которой владение русским языком и ориентация в культуре обеспечивают мигранту дополнительный бонус, представляется абсурдной. Соответствие культурно-языковым стандартам страны пребывания является не основанием для поощрения, а минимальным (и при том далеко не единственным) условием предоставления иностранцу права трудиться на территории РФ. Исключение могут составлять лишь отдельные специалисты, приглашаемые по обоснованным запросам предприятий. "Спонтанная" же трудовая иммиграция должна быть полностью подчинена жестким требованиям аккультурации (знание языка, экзамен по культуре, истории, правовой системе страны пребывания).

7. Авторы концепции исходят из благого побуждения разделить иммиграцию на желательную и нежелательную исходя из профессиональных признаков и государственной принадлежности иммигрантов, при этом они утверждают, что законопроект может не содержать критериев этого разделения. Такой подход представляется серьезной методологической и политической ошибкой. Учитывая колоссальную значимость проблемы иммиграции для основных сфер жизни нашего общества, недопустимо, чтобы законодатель полностью оставлял на усмотрение исполнительной власти право отделять желательную иммиграцию от нежелательной. Базовые критерии этого разделения должны быть прописаны в законе. Собственно, желательной должна быть признана: а) иммиграция (репатриация) соотечественников, к числу которых закон должен отнести не всех бывших граждан СССР, а представителей коренных народов России (а также украинцев и белорусов), свободно владеющих русским языком; б) иммиграция лиц, обладающих уникальными профессиональными навыками либо имеющих выдающиеся достижения в профессиональной сфере (критерием наличия таковых может служить запрос их потенциального работодателя в РФ и/или заключение профильного государственного органа). Вся остальная иммиграция является нежелательной.

Институт национальной стратегии считает, что подготовленная Объединенной комиссией по национальной политике и взаимоотношениям государства с религиозными организациями при Совете Федерации РФ совместно с Центром стратегических исследований Приволжского федерального округа концепция законопроекта "О гражданстве и натурализации" противоречит национальным интересам России, а политические силы, которые поддержат подобный законопроект, могут подвергнуться справедливой уничтожающей критике в ходе предвыборной кампании 2007 г.

Москва 10 августа 2007 г.