Развал СССР — отнюдь не венец геополитической катастрофы, постигшей «одну шестую часть суши». То, что случилось в начале 1990-х — “цветочки” по сравнению с тем, что неизбежно произойдет в том случае, если важнейшие государства, возникшие на пепелище “красной империи” — Российская Федерация, Белоруссия, Казахстан и Украина (без отправленной в «свободное плавание» к берегам Речи Посполитой Галиции), — в ближайшие 10–15 лет не образуют новой, крепкой и единой державы. Необходимость такого объединения становится все более очевидной не только для экономистов, но и для политиков и военных.
Оппоненты интегрализма задают сторонникам оного труднейший вопрос: какая идея, какая идеология может объединить народы, обитающие в постсоветском пространстве — народы традиционно православные и традиционно буддистские, традиционно исламские и традиционно шаманистические? Общая для всех этих народов идеология не может быть создана ни на исключительно православной основе — это доказал опыт “евразийцев” первой половины прошедшего века, ни на мусульманском, ни на ламаистском, ни, тем более, на шаманистско-языческом фундаментах — справедливо полагают они. Действительно, идеология, базирующаяся только на православии, не может быть всецело принята, без отказа от верховенства собственных религиозных позиций, верующими буддистами или же мусульманами, идеология, основанная на исламе, особенно на фундаменталистских версиях оного, вряд ли воодушевит православных или же шаманистов, и т.д. Слишком сильно отличаются эти конфессии друг от друга в области канона и догмы. Однако такого рода различия не могут и не должны являться препятствием для формирования интегралистской идеологии, поскольку носители вышеперечисленных религий — славяне и угро-финны, обитатели Северного Кавказа и кеты, тюрки и тунгусы, монголы и даже палеоазиаты — представители, в той или иной степени, единой российско-евразийской цивилизации. Эта цивилизация имеет мощную, уходящую в глубины тысячелетий, метаэтническую духовно-религиозную традицию, которую можно назвать «арианизмом».
Каковы истоки арианизма, истоки “евразийской” цивилизации? Возникла она на рубеже III–II тысячелетий до христианской эры, когда племена арийской (индоиранской) культурно-языковой общности, жившие на землях от Урала до Иртыша, начали расселяться в евразийских степях, дойдя до Карпат на западе, Хингана и Хуанхэ на востоке, Копет-дага, Гиндукуша и Армянского нагорья на юге, зоны лесов на севере. С этого времени они стали оказывать огромное культурное, духовное и социально-политическое влияние на предков современных славян и балтов, тюрок и монголов, кавказцев и финно-угров. Культурно-исторический, цивилизационный тип всех этих этнических групп сформировался под воздействием арийской — или же индоиранской — закваски, все они, в той или иной степени, хранят генофонд подлинного, исторического арийства. Только обретя, под влиянием индоиранцев, утвердив родовые, базисные свои черты, народы будущих российских пространств начали воспринимать и мировые религии — буддизм, ислам, христианство.
Нельзя, однако, не сказать и о том, что сами мировые религии имеют в своих основах объемный арийский пласт. Относительно буддизма даже и распространяться не стоит — эта конфессия пришла из недр ведической Индии. Что касается христианства, то его исследователи отмечают воздействие на него широко распространенных в Передней Азии древнеиранских религий, в частности — учения Заратуштры. Наконец, ислам в еще большей степени, нежели христианство подвергся влиянию древнеиранских религий, в особенности — влиянию зороастризма, причем — как прямому, так и косвенному. Так, например, пятикратная ежедневная молитва — намаз, практиковалась приверженцами зороастрийской церкви задолго до рождения Мухаммеда. Посвящалась она великому верховному божеству, правда, не Аллаху, а Оромазду, и предварялась омовением от пыли лица, рук и ног молящегося. Лишь множество столетий спустя, когда сформировалось магометанство, намаз начал ассоциироваться с Исламом. Обобщая историческую ситуацию, можно сказать, что разнообразные этнические группы Евразии, пронизанные индоиранскими культурными эманациями и хранящие в своей крови гены исторического арийства, были обращены в конфессии, складывавшиеся под воздействием индоиранской же теологической мысли.
Следует принять во внимание, что всякая национальная религия не сводится к канону, ритуалу и догме. Последние составляют “верхние этажи” здания любой национальной религии, являются лишь верхушкой айсберга, видимой невооруженным глазом. И если “верхние этажи” восточно-европейского православия, турано-кавказского мусульманства и центрально-азиатского ламаизма отличаются, при наличии некоторых общих черт, очень и очень разной архитектурой, то “нижние этажи”, тем более — “фундаменты” этих зданий, занесенные песками тысячелетий, имеют гораздо меньше конструкционных различий. К бытовым, народным формам православия, ислама и ламаизма относительно близки и шаманистические религии аборигенов Арктики и Сибири. Поэтому оппонентам объединения России-Евразии можно твердо и уверенно возразить: глубинные, национально-исторические пласты конфессий ее насельников не оторваны друг от друга и не противостоят друг другу — так же, как не оторваны друг от друга и не противостоят друг другу истоки величайших религий мира.
Следовательно, почва для формирования идеологии, способной объединить жителей России-Евразии, существует. Ее составляют этноцивилизационные слои менталитета российско-евразийских народов и, хотя и в гораздо меньшей степени, сходные для всех них религиозно-канонические мотивы. Эта идеология должна формироваться в русле «арианизма» — системы общих и взаимоприемлемых для этносов России-Евразии социальных представлений и ценностей и быть носительницей новой евразийской идеи — идеи единой субконтинентальной цивилизации, которая для своего нормального бытия должна восстановить утраченное в последние полтора десятилетия единодержавие — единодержавие, не являющееся дурным централизмом, разросшейся за пределы нынешней России «вертикалью власти», одна из важнейших целей которой — закачка контролируемых ею финансовых потоков в карманы «нужных людей», связанных с «кремлевскими тайнами».
Создание подлинного единодержавия предполагает перенесение центра тяжести экономической, политической и даже культурной жизни страны на Восток, к Уралу, что означает, в частности, проведение активной — развивающей, а не спекулятивной, сливкоснимательной, экономической, а также компетентной демографической и миграционной политики в Сибири и на Дальнем Востоке — политики, ориентированной на вековые национально-государственные интересы России. Одним из главных пунктов этой метазадачи может (если не должно) стать перенесение столицы страны из центра Русской равнины на стык России Европейской и Азиатской. Это позволит сбалансировать и скорректировать в нужном направлении внутреннюю и внешнюю политику государства, направить силы страны на необходимую ее трансформацию.
Думается, что наилучшее местоположение для новой столицы, нового центра, связующего единую страну, единое государство — Южный Урал, который с древнейших времен был звеном, соединяющим восточные и западные регионы российско-евразийских пространств, выступал в качестве контактной зоны культур и народов их европейской и азиатской части.
Именно здесь находится действительное сердце России, подлинное ее средоточие, но не ее пока еще функционирующий де-факто политико-экономический центр. И именно Южный Урал является прародиной культурно-исторической общности арийских — индоиранских — племен, откуда эти первые в истории объединители нашего субконтинента начали осваивать бескрайние пространства Евразии, названные ими «Арьяна Вэджа», «Арийский Простор».
