Есть такая, по-моему, не самая хорошая русская черта — с годами помаленьку забывать любые, самые тяжкие обиды. Уже даже не вскипает ничего в душе, когда встречаешься с тем, кого считал смертельным врагом. А постепенно и начинаешь оправдывать обидчика — мол, "не ведал, что творил", а Бог всё равно простит.
Моя личная обида на Ельцина, когда-то имевшая черты ярко выраженной, даже деятельной ненависти, тоже постепенно сводится к вялому "ах, ну вот опять завели пластинку про это…" и даже к какому-то бессмысленному "фи, о чём это вы?". Ну да, был в истории моей страны такой персонаж. Мало ли их было за тысячу лет? Лжедмитрий, Мазепа, Керенский, какой-нибудь там генерал Власов… И ведь, главное, русский человек настолько широк, что даже в действиях Иуды способен найти Высшую Правду. У "дедушки" немало поклонников, которые спят и видят, чтобы вернулись те прекрасные времена. И это, как ни печально, мои соотечественники и даже ровесники. Наши пути в 1990-е годы были разными. Но ведь это тоже "наши люди", да… Наверное, имеющие право на своё мнение…
Самое печальное, что мы даже не можем пока судить о произошедшем глобально. Вот пройдёт лет сто, и будет более-менее ясно, что же это такое было, "к худу или к добру". Сейчас-то — что говорить, всё вроде бы уже ясно: сдача всех возможных позиций, сотни погибших в бандитских разборках, тысячи отравившихся палёной водкой, десятки тысяч оставшихся без крова над головой, ограбленных, переживших насилие, вынужденных бежать из родных мест куда глаза глядят, всё бросив… Мне, честно говоря, ещё очень повезло — я просто получил хорошего пинка и долго-долго летел в неизвестном направлении, да и только. А другие?
Помилуйте, да мог ли всё это сотворить один-единственный человек с кругозором секретаря колхозной партячейки? Неужели не понятно, что Ельцин — всего лишь такая торговая марка? Брэнд того, что происходило в 1990-е годы. Причём брэнд абсолютно узнаваемый, который ни с чем не спутаешь. "Этта, понимаешь, тридцать восемь попуга… извините, снайперов", "синегнойная палочка", дирижирование оркестрами, обильно политые стариковской мочой шасси личного самолёта, госсекретарь Бурбулис, блюющий в углу ассамблеи небожителей, операция на носовой перегородке, коробка из-под ксерокса… Это отныне и навсегда Марка Российской Демократии. То самое лицо (с позволения сказать), улыбнувшееся нам в конце всех периодов "русского освободительного движения". История моей страны совершила полный круг и вынесла нас в начало — да, да, именно в семнадцатый век, с его бунтами, неразберихой и прочими прелестями становления ранних Романовых. Там теперь и живём. Спасибо российским демократам.
Вот то, к чему полтора столетия шла "русская интеллигенция", к чему призывали вожди "общественности", о чём тайно мечтали революционные курсистки… Оно перед вами. Архаическое лицо русского хаоса. Это не реальный человек, которому исполнилось 75, а набор ассоциаций, культурное явление, монстр подсознания. Попросту говоря, центральная фигура большого паноптикума тех удивительных существ, которых вынесла на поверхность "перестройка".
Понимал ли он тогда, в 1987 г., во что ввязывается и чем всё это закончится? Подозреваю, что нет, совсем нет. Но та удивительная волна интеллигентского бессознательного, на гребне которой он вдруг оказался, вряд ли могла найти более подходящий символ. В этом смысле, я думаю, что историческая работа удалась.
Первая волна "российской демократии" притащила Керенского — самодовольного шута и фигляра, который всё быстро сдал и проиграл тем, кто сильнее. Второй волне, которая учла уроки первой, потребовалась брутальность, дикость, безумная импульсивность, метафизическая бессмыслица. На сей раз "демократия" сделала правильную ставку. Совсем другие наступили порядки.
В истории России поражает это стремление изучать все возможные альтернативы. Если бы в 1917 г. не победили большевики, то плач о прекрасных перспективах задавленного русского коммунизма был бы на протяжении десятилетий общим местом нашей "демократической культуры". Но история дала Ленину победить — и теперь мы более-менее поняли, с чем имели дело. Оставалась ещё вселенская тоска по "раздавленным идеалам Февраля". Что же, с Ельциным мы прошли и эту историческую дорогу. И многие в результате просто ужаснулись. Так, наверное, и надо было — чтобы не оставалось никаких иллюзий.
Ельцин оказался попросту безмолвным орудием, чем-то вроде тарана или топора. Может ли лес винить топор за то, вокруг остались одни пеньки? Поэтому требовать "суда над Ельциным" и тому подобных действий, по-моему, глупо. Это всё равно, что судить автомобиль, задавивший пешехода.
И, между тем, история уже вынесла "первому президенту" свой иронический приговор. Теперь "российская демократия" всегда будет ассоциироваться с ним. Это то самое вечное клеймо, которое можно либо смыть через много-много лет покаяния, либо объявить "бесценным даром небес". Последнее мы с вами и будем наблюдать очень-очень скоро, вот увидите.
Но, как я думаю, наша задача — пережить эту свистопляску и потом рассказать правду. То, как видели всё происходящее мы, миллионы простых людей, не "элита". Историю пишут те, кто выжил. Вероятно, в этом и состоит заслуга нашего юбиляра: в том, что теперь у многих из нас появляется простая и ясная цель — прожить очень долгую и, желательно, счастливую жизнь назло всем козням и выкрутасам так называемой "российской демократии". И потом, через долгие годы, в день, когда будет казаться, что уже всё понятно и все акценты расставлены окончательно, во время какого-нибудь праздничного тоста лениво бросить в сторону старое, уже испытанное веками: "Грех молиться за царя Ирода — Богородица не велит".
