Mare nostrum, или Сказка о Летучем россиянце

Красное, тревожное солнце вставало над океаном, вырвавшись из свинцовой хмари, тяжело придавившей восточный горизонт. На западе такой же причудливой сизой тучей громоздились контуры старинного порта. Паруса встрепенулись и напряглись, почуяв усиливающийся ветер. Розовым облаком скользил по морю романтический барк, а с подветра его бдительно сторожило серо-стальное, узкое, угловато-хищное порождение НТР. Расчехленные пушки фрегата слепо уставились на парусник.

“Будет буря”, - подумал седой капитан, вынимая изо рта обязательную по законам жанра пеньковую трубку и сверху вниз разглядывая своего ничтожного собеседника мудрыми глазами морского волка. - “Что ж, будет буря - мы поспорим...”

Между тем ничтожный собеседник всё не унимался. Он топорщил усики классического злодея, вертел на толстом пальце толстую золотую цепочку классического кровопийцы-эксплуататора и тыкал другой рукой в сторону фрегата.

- Сопротивление бесполезно! - Каркало ничтожество. - Последний раз спрашиваю: где сокровища?

- Сокровища... - задумался капитан. - Истинное сокровище - это наш русский мятежный дух. И его у нас действительно много...

- Какой дух? Я говорю о швейцарских сокровищах! О шестидесяти трех миллионах! Капитан, куда вы дели золото Альп?

- Какое золото? - очень натурально удивился капитан. - Наши люди, наши мальчишки - вот наше золото!

И он обвел рукой вокруг себя. Все свободные от вахты курсанты полукругом столпились на шканцах (вопиющее нарушение традиций, но на что не пойдешь ради святого дела!) и угрюмо разглядывали негодяя-шантажиста. Детские ручонки до посинения сжимали рукоятки кортиков и пистолетов; синие галстуки трепетали на ветру.

- А в Альпах золота нет, - продолжал капитан. - Это даже по телевизору каждый день рассказывают...

- Правильно! - Возмутился негодяй. - Теперь уже нет! Ну вот что! Не хотите по-хорошему....

Порыв берегового ветра накренил огромный винджаммер, негодяй комично зашатался. Капитан отдал необходимые распоряжения и парусник, слегка изменив курс, пошел быстрее. Сизые тучи приближались; город исчез за серой стеной грозы.

- ...Мы арестуем ваш корабль! Идите в порт, ссаживайте несовершеннолетних...

- Ну уж нет, - усмехнулся капитан. - Никто не покинет корабль в беде. Изволите брать заложников? Сто пятнадцать детей?

Он снова обвел рукой вокруг себя. Дети с блеском в глазах придвинулись ближе.

- Зачем нам заложники? - удивился негодяй. - Нам нужно наше золото! На худой конец мы удовлетворимся этим кораблем...

- Не-ет, - покровительственно протянул капитан. - Вы не понимаете. Что к нам попало - то попало навсегда. Ваше золото, например... Да и этот корабль, он ведь тоже когда-то к нам попал... Был немецкий “Коммодор Йенсен”, а стал - наш. Взяли - и никому не отдадим... Хотите - и вас возьмём?

- Что? - растерялся негодяй.

- Взять! - скомандовал капитан, и гардемарины бросились. - Лево руля! К повороту фордевинд...

Короткая сумятица на шканцах, резкий хлопок многотонных парусов и рев налетевшего шквала - все слилось в одном мгновении истины. Седой капитан, как всегда, точно выбрал момент. Бушующий ливень накрыл и винджаммер, и вражеский фрегат; видимость упала до нуля; но расчет был точен. Опасно накренившись, звеня вантами, чертя реями по волнам, шеститысячетонный парусник набрал девятнадцать узлов и форштевнем крупповской стали смял алюминиевое дитя прогресса, как пустую консервную банку. Путь в открытый океан, в нейтральные воды был свободен...

...“Миражи” вылетели на поиски взбунтовавшегося барка, как только кончился шторм - но ничего не нашли. Летучий Россиянец исчез бесследно. Это было настолько скандально, беспрецедентно, антинаучно и неполиткорректно, что в СМИ не просочилось ни намёка на злостное Нарушение Основ. Естественно, Россию тоже быстро убедили: золото Альп пропало для всех – зато вот в молчании, например, золото неистощимо! Однотипный древний парусник, полвека гнивший в немецком порту Травемюнде на должности морского музея, был в кратчайшие сроки за деньги Мирового Сообщества отреставрирован, закамуфлирован и перегнан в Петербург – исполнять роль мятежного близнеца. Курсанты тоже получили биографии-двойники… короткие, правда, зато героические.

Казалось бы, инцидент исчерпан. Мало ли легенд бродит среди моряков? Какой гламурный журналист или элитный обозреватель пойдёт по портовым кабакам искать правду жизни? А чего нет в сознании гламурной элиты – того нету и в реальности…

Но однажды грозовое облако парусов вынырнуло из промозглых сумерек Ледовитого Океана. Лейтенант, командовавший норвежским сторожевиком, лишь на мгновение увидел стального Левиафана старых времён – не побеждающего стихию, а – танцующего со стихиями. Впрочем, этого мгновения хватило для принятия единственно верного решения. Сторожевик оставил в покое русских браконьеров и резко увалился под ветер, благоразумно избежав конфронтации (как нынче модно изъясняться).

Последнее, что увидел лейтенант, прежде чем спустился полог осенней полярной мглы:

…Смерч. Безумный, сизый, мрачный, бешеный, как метеосводка Второго дня Творения.

И – маленький, смешной, тупоносый серый траулер, упрямо идущий вслед за смерчом – внутрь смерча.

И – ничего не видать больше, снежная крупа бьет в глаза, снежная россыпь на экране безотказного радара.

Но тут же – вестовой из радиорубки с последним перехватом: «Следую за мателотом! Следую! Да … подождите же нас! Да … что мы … там дома в … забыли на…! Достала … эта … и это …! Следую на… за…».

…«Попрошу не материться при детях, – ответил винджаммер. – Держитесь в кильватере».

Рассказывают, что ещё через несколько лет, солнечной осенью, маленький неказистый траулер видели поднимающимся по Сене. Капитан, говорят, недовольно морщился, вдыхая бензиновую гарь горящих парижских предместий; отмачивал усы в “Божоле нуво” последнего (уже во всех смыслах – последнего) розлива – и всё допытывался у белого беженца, взятого на борт за неимением лучшего лоцмана:

- Ну хоть какая рыба ценных пород у вас там ловится, возле вашего Сен-Дени? А то что же выходит – опять пустой рейс?

Однако по всему было видно – доволен новой жизнью. Так себе ворчит, не со зла.

Вечно юным гардемаринам десантной группы, прячущимся на палубе под сетями и мешковиной, “Божоле” не полагалось. Но они тоже не грустили. Шпаги остры, сердца пламенны, кожа на черных барабанах – обновлена после недавнего дела в Нигерии, аж лоснится… И вообще, ребята, как там гласит народная мудрость? «Увидеть Париж – и пусть все умрут!»

…Опять же рассказывают, что российских туристов удалось вывезти всех, а халиф Аль-де-Франс даже уплатил компенсацию. Но это, наверное, уже врут. В устном пересказе преувеличения неизбежны, а письменные источники – они нынче сами понимаете где…

А действительно – причём?