С большим интересом прочел я статью Анатолия Цыганка «Особый подход Польши и Грузии к истории «советской оккупации». Что ж, она подтверждает одну старую добрую историческую истину: прегрешений хватает у каждого народа. Вот только система аргументов, оправдывающих отказ России извиняться за советское прошлое, выглядит несколько странно. Оправдания идут по старому доброму принципу: «А у вас в Америке линчуют негров» (в данном случае: «А у вас в Польше русских тоже убивали»).
Для иллюстрации приводятся сравнительные данные о советских и польских жертвах, однако здесь имеются явные передержки, на которые я хотел бы указать. Цыганок, в частности, пишет: «Польша постоянно напоминает России о расстрелах органами НКВД под Катынью 14 736 бывших офицеров, чиновников, помещиков, жандармов». На самом деле приведенная цифра относится только к офицерам, полицейским (жандармам) и чиновникам юстиции, в основном — тюремным надзирателям, содержавшихся в лагерях в Козельске, Старобельске и Осташкове, причем расстреливали их не только в Катынском лесу, но и под Харьковом, и в Медном, недалеко от Твери. А вот помещики в это число, которое, правда, было не 14 736, а 14 552, не входят, потому что они, равно как и бывшие фабриканты и чиновники, «члены различных к-р. шпионских и диверсионных организаций», а также перебежчики (т. е. те поляки, кто имели неосторожность перебежать в СССР) и бывшие польские офицеры, содержавшиеся не в лагерях, а в тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии, в число 14 736 расстрелянных не входят. Их расстреляли по другим спискам в количестве 7305 человек. Всего получается весной 1940 года по решению Политбюро от 5 марта было расстреляно 21 857 поляков, из которых не менее трети составляли сугубо гражданские лица.
Далее Цыганок утверждает: «в Варшаве одновременно «забывают» о массовой гибели пленных красноармейцев (по различным данным — от 20 до 40 тысяч, в том числе и 3000 поляков, воевавших в Красной Армии) из-за нечеловеческих условий в польских концентрационных лагерях в 1920 году». Тут опять существенные неточности. Во-первых, непонятно, откуда автор взял эти цифры. Польские источники говорят о 16-8 тыс. погибших красноармейцев, из которых 12 тыс. поименно установлены. Наши ура-патриоты ведут речь о 60–80 тыс. жертв польского плена, но эти цифры абсурдны, равно как и цифра в 40 тыс. погибших в польском плену красноармейцев. По данным польского историка Збигнева Карпуса, всего в польском плену находилось около 110 тыс. советских военнопленных, из которых около 25 тыс. вступили в антисоветские военные формирования Петлюры, Булак-Булаховича, есаула Яковлева и др. Впоследствии они были интернированы в Польше уже как бойцы этих формирований и под советско-польский обмен пленными не попали.
Следует также учесть, что находившиеся среди пленных находившиеся среди пленных красноармейцев латыши, венгры и австрийцы (всего их было около тысячи человек) были репатриированы главным образом в свои страны, а не в Россию. В Россию было репатриировано 66 762 военнопленных. Это — по польским данным, по советским же данным, только к концу ноября 1921 года из польского плена 75 699 человек, и это — без 965 человек, возвращенных в начале 1922 года. Не исключено, что разница в 10 тыс. человек образовалась за счет возвратившихся солдат интернированных в Польше деникинских войск.
В любом случае это обстоятельство должно уменьшать, а не увеличивать потенциальное число умерших в плену красноармейцев. В Польше осталось около тысячи красноармейцев. Таким образом, максимальное число умерших в плену красноармейцев получается около 16 тыс. человек. За счет того, что число пленных в 110 тыс. человек может быть несколько занижено, а число в 25 тысяч поступивших в антисоветские формирования — завышено, общее число умерших в плену может возрасти до 18–20 тыс., но уж никак не до 40 тыс. Они умерли главным образом от тифа и других эпидемий. Стоит учесть, что та же вероятность умереть от болезней у них была и в случае, если бы они просто служили в Красной Армии — там смертность от инфекционных заболеваний тоже была очень высокой. Кстати, количество погибших в плену поляков, особенно офицеров, было немногим меньше — из более чем 40 тыс. польских пленных на родину из советского плена возвратилось лишь 26,5 тыс. человек.
Цифра же в 3000 поляков, будто бы служивших в Красной Армии, а потом погибших в польском плену, вообще ни в какие ворота не лезет. Действительно, в ходе наступления Красной Армии на Варшаву была создана польская Красная Армия. Однако она так и не вышла из стадии формирования. В бой поляков послать боялись, и вся «армия» располагалась в Белостоке. Насчитывала она всего 1000 человек, большинство из которых были откомандированными из Красной Армии командирами и инструкторами, никакого отношения к Польше не имевшими. Единственный польский Красный стрелковый полк, где преобладали поляки, насчитывал всего 176 человек. Эта армия после разгрома советских войск под Варшавой была эвакуирована в Бобруйск и распущена 30 сентября 1920 года (Кантор Ю.З. Война и мир Михаила Тухачевского. М.: Время, 2005. С. 205). Польская армия в ходе контрнаступления дошла только до Минска, но не до Бобруйска, и при всем желании не могли взять в плен ни три тысячи, ни даже тысячу поляков, служивших в Красной Армии.
Цыганок сетует, что в Польше «не вспоминают о личном участии маршала Юзефа Пилсудского в этих и других преступлениях (когда лично им была санкционирована расправа над миссией Российского Красного Креста)». Представить себе, что Пилсудский лично расстреливал советских пленных совершенно невозможно — не маршальское это дело. Но и приказов о расстрелах он тоже не отдавал. Во всяком случае, ни одного документа, свидетельствующего об этом, до сих пор сыскать не удалось. Конечно, случались бессудные расстрелы советских пленных, но такие же эксцессы были широко распространены и в Красной Армии. Достаточно почитать «Конармию» Бабеля и его конармейский дневник.
Что же касается убийства посланных в Польшу в конце 1918 года двух членов Российской миссии Красного креста для переговоров о возвращении бывших в немецком плену русских солдат, то этот печальный инцидент действительно имел место 2 января 1919 года. Но он никак не был санкционирован Пилсудским. Делегатов убил психически неуравновешенный польский офицер, которому показалось, что эти люди на его глазах убивали офицеров в 1917 году. Для Пилсудского же в этом убийстве не было никакого смысла.
Дальнейшие рассуждения автора статьи также вызывают большие сомнения. Не очень хорошо нам, россиянам, корить поляков за жестокости, совершенные по отношению к немцам, выселяемым с присоединенных в 1945 году к Польше земель, если учесть, что на Потсдамской конференции решение о депортации немцев было принято по инициативе Сталина, который радостно объяснял Черчиллю и Трумэну, что поляки немцев не выселяют, а просто создают им невыносимые условия для жизни, чтобы те сами ушли. Что же касается преступления в местечке Ядвабна под Белостоком, то поляки действительно по своему почину уничтожили более 1,5 тыс. евреев. Однако неверно утверждение Цыганка, будто польские власти до сих пор не осудили это преступление. Это давно уже сделали и президент, и правительство Польши.
Аргумент насчет того, что Абхазия в Российской империи представляла собой отдельную административно-территориальную единицу в составе Российской империи и поэтому может претендовать на независимость, вызывает только улыбку. Ни одна из бывших союзных республик не представляла собой цельной губернии, и прежние губернские, и уездные границы при национально-территориальном размежевании в советскую эпоху, как правило, не сохранялись. Столь же ничтожен аргумент о том, что еще до выхода Грузии из состава СССР Абхазия заявила о своей самостоятельности. В этом случае России пришлось бы признать независимость Чечни, которая тоже заявила об обретении самостоятельности еще до краха Союза.
Что же касается тезиса о том, что в советское время и особенно при Сталине грузины жили лучше других народов благодаря субсидиям из Москвы, боюсь, что это легенда. Во всяком случае, для того, чтобы так утверждать, необходимо достаточно сложное исследование о сравнительном уровне жизни различных народов СССР. Такого исследования, насколько известно, никто не проводил. Помнится только, что в застойное время богатые грузины предпочитали жить в Москве, так что Грузия навряд ли была тогда самой богатой и процветающей республикой.
