Национализм возник, не в последнюю очередь, по экономическим причинам — как инструмент получения преимуществ в конкурентной борьбе. Утверждение о том, что Нация и Буржуазия связаны между собой, стало общим местом. Но в чём именно их взаимосвязь и какие экономические выгоды приносит национализм обществу — об этом стоит сказать подробнее.
Первое. Рыночная экономика — это война всех против всех. Причём война из-за денег достигает такой ожесточённости, какая и не снилась миру животных. Война — это не рыцарский турнир. Война — это когда режут спящего, бьют из за угла, вдесятером нападают на одного, вывешивают флаги мира, чтобы легче ворваться в город.
На войне всегда, в конце концов, выигрывают «Большие Батальоны». Задача любого вождя обеспечить себе большие и сплочённые батальоны и посеять смуту в чужих рядах. Тот, у кого есть миллиард, всегда раздавит того, у кого есть миллион, просто по закону больших чисел.
Второе. Конкуренция — очень разорительная для общества вещь. Фирма тратит огромные средства на вхождение в рынок, на собственно конкурентную борьбу (реклама, дублирование, подкуп, шпионаж) и, самое страшное, на выведение проигравших с рынка. Тот, кто представляет себе, чем чревато для общества разорение банков — содрогнётся. Отсюда желание ограничить конкуренцию, ввести её в некоторые рамки. Во имя единства нации конкуренция внутри страны регламентируется и превращается в рыцарский турнир. На то созданы специальные государственные и общественные органы.
Третье. Капиталист ориентируется при принятии решений о развитии производства на показатели, измеряемые процентами от нормы прибыли. Но для общества цена его решения может быть несопоставимо выше. С уходом производства из данной страны или данного города теряются и налоги, и зарплата рабочих, и прибыль других капиталистов, обесценивается недвижимость. Значит, нужны институты, которые включат «сопутствующие» интересы общества в систему калькуляции собственных интересов капиталиста.
Четвёртое. Бизнес невозможен без справедливого суда. Но за определённым уровнем экономических интересов справедливость суда испаряется для чужих. В Нигерии при нескольких тысячах долларах, в США при многомиллионных интересах Американского Народа. Счастье, если у тебя есть паспорт гражданина страны со справедливым судом. Это неубиенное конкурентное преимущество.
Пятое. В мире глобальной конкуренции выигрывает тот, кто может мобилизовать больше денег. Поэтому самым высокооплачиваемым специалистом в этом мире является специалист по привлечению средств. Не собственник земли, знаний, капитала, а инвестиционный банкир. А выигрывает конкуренцию на этом рынке тот, кто близок к эмиссии резервной валюты. А эмитировать такую валюту может лишь национальное государство.
Почему? Хотя бы потому, что мировая торговля идёт по морям. Значит, нужны авианосцы. Враждебные страны надо плотно переформатировать или уничтожать со всем населением. Если врага не уничтожать до последнего человека, а менять, нужны и сухопутные войска. А это всё национальное государство.
Кому выгодна националистическая политика?
В национальном государстве царит Закон. Люмпенов нет. Ребёнок после школы спокойно приходит домой, девушка спокойно гуляет вечером. В процветающую страну едут туристы. Индустрия туризма выигрывает самой первой. Но главными выигравшими являются элиты данной страны. Опираясь на своё государство, как на мощный тыл, они могут претендовать на высокие места в мировой элите.
Наиболее зрим и осязаем выигрыш тех, кто делает деньги на недвижимости и сфере услуг. Вообще, все живущие с ренты, все, кто продаёт услуги здесь (домовладельцы, железнодорожники, газетчики, книгоиздатели, рестораторы), жизненно заинтересованы в существовании национального государства. Но больше всего заинтересованы местные финансисты. У них есть своя резервная валюта. Возможность создавать деньги из воздуха в кризисные моменты является решающим конкурентным преимуществом в страховом и инвестиционном бизнесе. В постиндустриальной экономике не производитель и не собственник капитала получает выгоды от глобализации, но тот, кто может мобилизовать капиталы для проектов того и другого, и застраховать их риски. Участие в инвестиционном и страховом бизнесе целиком и полностью зависит от близости к эмиссионному центру в периоды кризисов. Именно поэтому, каждый раз поднимаясь, Германия починяла себе Центробанк, и каждый раз после поражения у неё его отнимали. Именно это стратегическое преимущество демонстрирует экономика США последние годы.
Повседневная жизнь элиты становится более комфортной и безопасной. Одно дело, когда по делам ты спокойно вышел из дома и сам повёл машину по чистому городу, поел в кафе, где побеседовал с нужными людьми. Всё сделал сам. Как Сорос в Швейцарии. И другое дело — ехать с толпой охранников по грязному неуютному городу, застревая в пробках в компрадорском государстве. Всюду чужие и враждебные глаза. Поэтому элита так любит Лондон или Цюрих. Там они всегда могут вести частную жизнь. Хотя это города, где они всегда будут чужими.
Цена национального государства
Национальное государство, по определению, стоит дорого.
1. Оно обеспечивает эффективный правопорядок. Это требует больших расходов на судебную систему, полицию, спецслужбы, контрольные органы разного рода (например, система счётных палат, антимонопольные органы), законодательную систему.
2. Государство эффективно защищает своих производителей на внешних и внутренних рынках. Это требует сильной армии и военно-морского флота (международная торговля идёт по морям), сильной разведки.
3. Для защиты внутреннего рынка нужна сильная и эффективная таможня. Унификация тарифов не допустима. Поскольку таможенные войны сегодня недопустимы, то надо прибегать к нетарифным методам. Это санитарный надзор, патентное право, провокации и т.п.
4. Квалифицированная рабочая сила. Человек как животное очень ленив. Бомж — это самое естественное и сладостное состояние человека на протяжении миллионов лет его истории (недавно бомжи, жившие в теплоцентрали, начали охотиться на людей и пожирать их). Воспитание человека «рисовой цивилизации» потребовало пары тысячелетий и управляемого естественного отбора. Воспитание техника и квалифицированного рабочего, тем более инженера, потребовало создания огромных дорогостоящих систем. Вне их человек вначале превращается в человека военной демократии (чечена), а потом в собирателя (бомжа).
5. Система социальной защиты. Свой человек, «брат во Христе» не должен помирать под забором.
6. Хорошее образование. Талантливый юноша должен получить образование. Тем более, что из «золотой молодёжи» работники получаются плохие, причём даже в вузах, имеющих многовековой опыт воспитания элитных лоботрясов.
Но всё это всё означает, что налоги в такой стране высоки! Очень высоки! Шведы и датчане — рекордсмены по налогам. Проповедь низких налогов в современном мире есть злонамеренная ложь. Это может обещать или лжец, или невежда. Или глава государства, которое может грабить соседей.
Высокие налоги экономика может вынести только при эффективном их расходовании. Нецелевое расходование бюджетных средств, с точки зрения национального государства, — тяжелейшее преступление. По тяжести — второе после неуплаты налогов (тут тоже не действует принцип «презумпции невиновности»).
В национальном государстве царит нетерпимость к коррупции — как к разновидности предательства, измены Народу. Вместе с тем, проблема коррупции и забюрократизрованности служит наиболее распространенным возражением против принципов национального государства. Но коррупция далеко не так непобедима, как это у нас принято считать. И лучшее подтверждение тому — опыт состоявшихся национальных государств, которыми выработаны достаточно эффективные технические приемы. Назовем лишь самые простые и очевидные из них:
1. Соответствие официальных доходов реальным расходам. Если расходы не соответствуют официально декларируемым доходам — тюрьма. Причём расходы считаются по специальным методикам («если купил дорогую машину, значит, ел икру, а не «одной я корочкой питался»…). Цель этого механизма — не должно появляться никаких богачей ниоткуда. И в случае сомнений — тюрьма. Этого уже достаточно для того, чтобы резко ограничить коррупцию.
2. Независимая система регистрации преступлений, и поощрение людей, от премии до продвижения по службе, в соответствии с коэффициентом раскрываемости. Причём оба эти принципа реализуются одновременно. Был даже соответствующий Указ Президента Ельцина, который давал поручение Министерству внутренних дел разработать необходимую систему и который благополучно замотали в ведомстве Рушайло, а Контрольное управление Президента внимания на это не обратило.
Итак, институты национального государства сложно устроены и дорого стоят. Но отказавшиеся платить эту цену заплатят куда дороже. Только нации смогли создать богатые и процветающие государства, общества.
Или ты борешься за высокооплачиваемые рабочие места, или за рабочие места голодных негров. По мере развития экономики конкуренция на рынке низкоквалифицированного труда возрастает.
Если в России будет создано национальное государство — мы будем бороться за высокооплачиваемые рабочие места в сфере международных финансов. Если нет — за кусок хлеба с неграми: «Полдюжины кузнечиков и горсточка риса за 12-часовой рабочий день». Середины не будет.
Почему многим не нравится национальное государство?
Мне могут задать вопрос: если национализм столь выгоден в экономике, то почему же национальное государство не стало повсеместно господствующей формой общественного устройства?
Отвечу: именно поэтому. Эффективное государство начинает бороться за самые высокооплачиваемые рабочие места. И его бьют конкуренты. В том числе и применяя прямое насилие.
У национального государства есть могучий внешний враг — международный финансовый капитал. У международного финансового капитала быстро находится и союзник внутри. Этого внутреннего врага принято называть компрадорской буржуазией. Обычно это экспортёры сырья.
Здесь к месту вспомнить о рикардианском парадоксе. Математическому уму Рикардо принадлежит блестящее и безупречное доказательство преимущества свободной торговли. Известно, что в разных странах существуют разные пропорции между затратами на производство различных товаров. Допустим, затраты на производство компьютера в США эквивалентны затратам на производство 1 тонны нефти, а в России затратам на производство 3 тонн нефти. Тогда бросив все силы на нефтедобычу, Россия заработает втрое больше, чем бросив на производство компьютеров.
Таким образом, для экономики из двух товаров и двух стран каждой стране оказывается выгодней специализироваться на том товаре, относительные затраты на производство которого меньше относительных затрат на производство аналога в другой. При этом обе получают прибыль от внешнеторгового обмена. США при тех же затратах получат больше нефти, а Россия — больше компьютеров.
Для большего числа товаров и стран эта схема обобщается и усложняется, но неизменным остается главное открытие Рикардо: специализация позволяет каждой стране в условиях свободной торговли получать максимум того, что она может заработать при сложившейся экономической ситуации. Протекционизм же нарушает эти пропорции и страны получают меньше, чем могли бы. Следовательно, свобода торговли — главное условие получения максимальной прибыли каждой страной. Непонятно, с чем же здесь можно спорить?
И все же следует обратить внимание на одно обстоятельство. Рикардо доказывает, что свобода торговли выгодна всем при сложившихся экономических условиях. А условия эти таковы, что в Англии XIX в. технологический уровень промышленного производства выше, чем допустим в Германии или Франции. Этим последним оказывается выгодным специализироваться на производстве зерна и уничтожить свою промышленность. Продавая зерно, они получат в обмен на него из Англии больше промышленных продуктов, чем могут произвести сами. Прямая выгода.
Фридрих Лист первый внес в экономическую науку идею, что любое экономическое решение должно рассматриваться не только с точки зрения сегодняшней эффективности, но и с точки зрения его длительных и косвенных последствий. Позже Маршалл назовет эти косвенные последствия extemal economies. Но прямая выгода сегодня оборачивается консервацией отсталости и проигрышем завтра. Германия и Франция отставали во времена Листа от Англии лет на двадцать. В условиях свободы торговли они отстали бы навсегда.
Итак, свобода торговли консервирует сложившееся положение вещей — индустриальное лидерство одних и отсталость других. Цель же Листа заключается в том, чтобы вывести Германию из отсталости. А значит он — противник свободы торговли. Идеи Листа универсальны для всех стран догоняющего развития. Для этих стран неприменимы кажущиеся очевидными теоретические схемы лидеров мировой экономики. Для догоняющего развития нужна система специальных мер, одной из которых неизбежно оказывается протекционизм.
В условиях свободного перетока капитала рикардианская закономерность модифицируется: производство умирает, как только норма прибыли капитала становится меньше, чем в стране конкуренте. Обратите внимание на эту закономерность: достаточно производству создавать всего на несколько процентов меньшую добавочную стоимость, как из страны уходит и зарплата, и налоги, и рента и доходы на капитал.
Стране выгодно, чтобы сырьё перерабатывалось внутри ее границ по всей технологической цепочке до высших форм. Тогда масса вновь созданной стоимости в стране будет больше, будет расти национальное богатство. Лес кругляк — до бумаги, газ — до этилена и пластмасс, руда до металла и машин. Но отдельному производителю сырья это не очень выгодно: страна, Нация будет платить ему всегда меньше, чем мировой рынок. К газовику приходит финансист Сити: «Из одного кубометра газа Я, Великий финансист, могу сделать гораздо больше продукции, денег, чем твоя Нация, ибо наша экономика эффективней на всех этапах его переработки использования. Поэтому я всегда заплачу за него больше, чем твоя Нация. Зачем тебе эти голодранцы? Кто они такие? Нация жалких генетических отбросов Человечества. Этих денег хватит тебе и на благотворительность, чтобы откупиться от твоего бога и твоей совести».
И компрадор продаёт свой Народ за замок под Лондоном и счета в банках Сити. Потом начинается похмелье. Добыча и экспорт сырья становится всё менее выгодным. Ибо его экспорт дотировала вся страна, разработавшая месторождения, построившая инфраструктуры. Теперь она этого не может. И экспорт уже идёт за деньги компрадора, на последнем издыхании. В Китае обычным у компрадора был дворец с каменным фасадом и стенами из досок. Он выглядел свирепым грабителем в глазах народа, а реально ему оставляли крохи. Эта история повторяется и в России. Драма разворачивается буквально в эти дни у нас на глазах.
Почему внутреннего врага могли победить очень немногие? Важнейшей предпосылкой является наличие Нации и большого внутреннего рынка. Большой внутренний рынок даёт автономию, позволяет выстраивать длинные межотраслевые цепочки. И, самое главное, ключевое для национального государства — иметь сильную национальную валюту. Без этого нет кредитной системы.
В целом, без всей системы институтов национального государства, идеологией которых является братство нации, завоевание места под солнцем рынка невозможно. «Мы один народ на единой земле» — вот универсальная формула победы. «Мы — вместе. А враги — пусть убивают друг друга сами». Мощная идеология и богатая культура создают нацию. Под обаяние национальной культуры попадают огромные массы людей. Самые разные племена и национальности стремятся влиться в нацию. И тогда большая страна и национальное единство миллионов становятся реальными.
У России и русских всё это было. Наши силы подорваны, мы на грани вылета в небытие, но шанс ещё есть. Мы ещё можем собрать 200-миллионный народ.
