Путинский период, явившись своеобразной "реставрацией", откатом от ельцинской эрзац-демократии к авторитарно-бюрократическим совковым традициям, пройдя как слон по посудной лавке по хрупким гражданским свободам естественным образом обрушился и на такое ельцинское завоевание, как региональная самостоятельность (приобретшая в период правления "царя Бориса" уродливые формы "удельной" вседозволенности). От "берите суверенитета, сколько захотите" мы переходим к вполне реальному феодальному унитаризму, когда сюзерен назначает вассала сам, для вида посовещавшись с местной знатью.
Многие наблюдатели с уверенностью отмечают, что о реальном федерализме в России можно теперь говорить только в прошедшем времени, поскольку на протяжении последних нескольких лет (начиная с введения федеральных округов и института "президентских наместников") сама суть федеративных отношений в стране оказалась фактически выхолощена. Мы вернулись к старой доброй унитаристской модели.
Тем, кто задается вопросом — почему федерации пала? — можно ответить только одно: такова логика любого авторитарного режима, не терпящего иной легитимности и иных самостоятельных "центров силы", кроме себя самого. То, что было естественно для царского и советского режимов нашло свое логическое продолжение в "суверенно-демократическом" режиме Путина. "Политическая атака" на федерацию была предопределенным моментом
Спецоперация против федерализма
Широко продекларированная и распиаренная (для электоральных масс) кремлевская инициатива по укреплению "вертикали власти", не приведя в итоге к полноценному укреплению государственности, оказалась всего лишь не более чем ширмой для одного из этапов глубокоэшелонированной спецопераций по девальвации (выхолащиванию) федеративных отношений в России.
Этот основной "политический этап" включал в себя несколько ходов, призванных подавить любое возможное серьезное политическое сопротивление регионов:
Был реформирован Совет федерации. Губернаторы и главы региональных парламентов были изгнаны из него и лишены парламентской неприкосновенности. Это сделало их, как мы потом увидим, крайне уязвимыми перед уголовно-политическим прессингом, а, следовательно, и более лояльными к федеральному центру (Кремлю).
Далее последовала нарезка России на федеральные округа (во главе которых встали "президентские наместники" — первый их призыв был сплошь из силовиков), которая, не встретив значительного сопротивления региональных элит, была продолжена заменой выборности губернаторов жителями их назначением по указу президента. Эта мера фактически поставило их в прямую зависимость от воли Кремля.
Введение института "президентских наместников" стало своего рода психологическим ударом по "региональным баронам", которым теперь была вменена обязанность периодически отчитываться перед президентским представителем о положении дел в регионе. Однако воспитанные в гнилых совковых политических традициях беспрекословного подчинения начальству губернаторы приняли реформу как меру, обоснованную необходимостью укрепления государственного единства.
Отмена прямых губернаторских выборов (а также наделение Президента правом внесудебного административного роспуска региональных парламентов), поводом для которой послужили всем известные события в Беслане, стала тем самым "контрольным выстрелом", который окончательно подвел разделительную черту под "Россией федеративной", выведя в новую политическую реальность "Россию унитарную", якобы более соответствующую духу времени, требующему мобилизационной борьбы всего государственного организма с "международным терроризмом" и внутренними "смутьянами-экстремистами". Отношения центра с регионами из партнерско-договорных стали строиться на обычной бюрократической практике иерархического подчинения. "Я начальник — ты дурак!", в общем, ничего нового.
Штрихами, завершающими картину разгрома федеративных отношений, можно назвать упразднение министерства, ответственного за региональную политику, перераспределение функций контроля за природными ресурсами в пользу федерального центра и унификацию законотворчества, что привело к крупномасштабному сооружению на правовом поле российского федерализма "улицы с односторонним движением", когда все федеральные законы верны и совершенны, региональные должны быть скорректированы или не имеют право на существование.
Банально, но факт — расфедерализация в большей степени коснулась только "русских регионов" (т.е. регионов, где русские составляют титульное большинство). Башкортостаны, татарстаны и прочие чечни в плане своей реальной этнополитической независимости не сильно пострадали от введения институтов президентских наместников и отмены прямых выборов глав республик — консолидированным этнократическим элитам такие действия могли показаться не более чем "комариными укусами". Более того, как плату за лояльность национальные образования (например, через Фонд регионального развития и Федеральные целевые программы) получали и продолжают получать от Кремля "беспроцентные и безвозвратные кредиты".
Бизнес-интервенция
После политического удара по местным элитам последовал удар экономический. Представители московских и питерских бизнес-кругов, тесно связанные с кремлевскими, стали активно скупать наиболее прибыльные предприятия в регионах, входящие, как правило, в сферу бизнес-интересов местных элит. В Хабаровске, в частности, объектами поглощения стали предприятия пищевого комплекса — кондитерский комбинат "Спутник", бывшее "Амур-пиво", купленное "Балтикой", Хабаровский ликероводочный завод и другие. Из недавних приобретений "заезжих варягов" можно назвать хабаровский аэропорт.
Но наибольшую интригу имел рейдерский захват самого центрового (из-за близости к губернатору) и прибыльного предприятия — ЗАО «Артель старателей „Амур“», входящее в пятерку крупнейших золотодобывающих компаний страны и чьи профильные активы стоят не менее 500 млн. долларов. Основная задача этого захвата была предельно проста — максимально подорвать экономический базис региональной элиты, с которой "Амур" и его глава Виктор Лопатюк были тесно связаны (знающие люди говорили, что Лопатюк входил в некое "трио", возглавляемое губернатором и фактически определяющее всю внутреннюю политику в крае).
В ходе многоходовой комбинации активы "Амура" начали скупаться группой компаний "Альянс", которая и назначила новое руководство предприятия. "Альянсу" удалось аккумулировать доли большинства членов совета директоров, получив в итоге контроль над 40% акций.
Одновременно покупать акции стала "Объединенная золотая компания", созданная консорциумом "Альфа-групп". Предложив цену, в пять раз большую, чем у "Альянса" (3087 руб. за акцию), представители "Альфы" сумели аккумулировать также около 40% акций "Амура". Массированная скупка акций "Альфой" даже вынудила контролирующих "Амур" представителей "Альянса" начать беспрецедентную кампанию давления на акционеров: "Один из бывших акционеров артели вчера сообщил „Ъ“, что возле здания хабаровского филиала Альфа-банка дежурят представители службы безопасности «Амура». «Если они узнают сотрудника артели, то разворачивают его и отвозят в здание управления компании, пугая уголовными делами, заставляют писать объяснительные и всячески запугивают с тем, чтобы человек продал свои акции. Люди стали всего бояться, живут с оглядкой»,— с горечью заметил собеседник „Ъ“". ("Коммерсант-Дальний Восток" от 20.02.2007). Забегая вперед, замечу, что "Альфе" (через аффилированную с ней "ОЗК") не удалось на данный момент даже ввести своего представителя в Совет директоров "Амура".
Но завершающим этапом рейдерской операции по захвату "Амура" стало возбуждение краевой прокуратурой уголовного дела против бывшего гендиректора артели старателей "Амур" Виктора Лопатюка по фактам превышения должностных полномочий. Поводом для возбуждения дела стало заявление нового гендиректора артели Бориса Алексеева, выявившего в действиях предшественника финансовые нарушения. Всем заинтересованным игрокам и сторонним наблюдателям было ясно, что таким образом Лопатюка вынуждают продать "Альянсу" имеющиеся у него 16% акций артели. Ясно было, что непосредственным заказчиком дела выступал "Альянс". И ясно, что Лопатюку деваться было некуда — только продавать акции, поскольку как бы ни была сильна региональная элита хабаровского края (а по уровню своего влияния и возможностей она только немного уступала этнократическим элитам национальных субъектов РФ), но противостоять патронируемому Кремлем "Альянсу" она была не в состоянии. В итоге, мы получили закономерный переход прибыльного регионального предприятия под контроль московских (кремлевских) сил.
Хабаровский пример, хоть и уникален по своей природе, но не единичен. Подрыв экономической независимости региональных элит стимулирует сам федеральный центр (Кремль), поэтому бизнес-интервенция московских деловых кругов в той или иной форме протекает в каждом регионе. Каждый интересующийся может найти примеры подобных "захватов" в своем родном крае/области.
Уголовно-политическая "зачистка"
Уголовно-процессуальный кодекс и "прокурорское реагирование", кстати, оказались очень хорошим подспорьем для кремлевских в деле приведения к лояльности и наказании за своевольность отдельных "мятежных баронов". Уголовно-политическому "остракизму" с различной степенью тяжести подвергались и губернаторы, и мэры, и депутаты региональных собраний. "Точечные удары" должны были ясно продемонстрировать региональным элитам "кто в доме хозяин".
Основание для возбуждения уголовного дела против любого опального регионального функционера могло быть абсолютно любое.
Во-первых, сам характер коррумпированной бюрократического аппарата доказывал практикой своего существования, что безгрешных людей в его системе не бывает: занимаемая должность и соответствующий ей круг деятельности так или иначе вынуждают региональных руководителей к действиям, которые можно трактовать как "превышение должностных полномочий".
Во-вторых, сложившаяся в России судебно-прокурорская система с ее низким профессиональным уровнем и 2% оправдательных приговоров в год является крайне беспредельной по своей природе и полностью оправдывает невеселый афоризм "Был бы человек, а статья найдется!". Поэтому тот факт, что уголовные дела в России в отношении разнокалиберных политических фигур открываются и закрываются по заказу, уже никого не удивляет.
Уголовному преследованию в разное время и с разной степенью интенсивности подверглись: губернатор Ненецкого автономного округа Алексей Баринов (как его предшественник Владимир Бутов, умудрившийся за время своего губернаторства стать фигурантом аж шести(!) уголовных дел), губернатор Камчатки Михаил Машковцев, глава Хакассии Алексей Лебедь, губернатор Амурской области Леонид Коротков, мэр Владивостока Владимир Николаев, архангельский мэр Александр Донской и еще многие другие. Это из неуступчивых, тех, кто не внял намекам и "добрым советам".
В истории с Лебедем всем было ясно, что дело заказано Кремлем. Поскольку возбуждено оно было сразу после того, как Верховный совет республики отказался досрочно отозвать своего представителя в Совете федерации Аркадия Саркисяна по представлению спикера верхней палаты Сергея Миронова. Тогда даже сам Лебедь отметил, что между возбуждением против него дела и "делом Саркисяна" есть "прямая и непосредственная связь". В истории с Коротковым заказчиком называют местную "Единую Россию" недовольную тем, что у власти в области находится "не тот человек" (Коротков опирается на местные отделения "Справедливой России", "Яблока" и движение "За родное Приамурье").
Мэру Владивостока Владимиру Николаеву (в прошлом глава ОПГ по прозвищу "Вини-Пух") не повезло больше всех — он имел несчастье после возбуждения против него уголовного дела угодить в СИЗО. Причиной его ареста, по сведениям инсайдерских источников, являлась излишняя самостоятельность в региональных делах, повлекшая в итоге конфликт с креатурой Кремля губернатором Приморья Дарькиным (тоже бывший криминальный авторитет по прозвищу Серега "Шепелявый"). Донского же наказали четырьмя уголовными делами лишь за одно только желание баллотироваться на пост президента РФ.
Впрочем, как показывает практика, в отличие от активистов оппозиции, "мятежникам" из числа региональных элит реальные уголовные сроки практически не грозят: серьезно "проштрафившихся" приговаривают лишь к условному наказанию, а "раскаявшимся и исправившимся" "грехи прощают" и уголовные дела прикрывают.
Однако ошибочно полагать, что уголовно-политическая "зачистка" не устраивающих федеральный центр региональных лидеров будет и впредь ограничиваться лишь "легким испугом". Ситуация стремительно меняется, и режиму, не имеющему и не желающему управлять страной с помощью гибких демократических процедур, придется функционировать в режиме террора разной интенсивности, что потребует от него оптимизации механизмов подавления любого недовольства, в том числе и с применением превентивных ударов по латентно-зреющему глухому ропоту региональных элит. Более того, в условиях обостряющихся инфраструктурных кризисов мы вполне можем стать свидетелями того, как губернаторов и мэров федеральные власти будут просто назначать "стрелочниками" за все техногенные и социально-экономические катастрофы, обвиняя их в неспособности управлять регионом (хотя всем будет ясно, что они лишь реализовывали волю федерального центра). И чтобы снизить градус народного гнева начнут их пачками отправлять на нары. Не радужная, скажем так, перспектива для региональных элит.
Бесы сепаратизма
Лишение региональных элит самостоятельной роли в политической игре и фактическое низведение их до уровня кремлевских холопов, вкупе с бизнес-интервенцией подкремлевских экономических структур (отбирающих "кормовую базу" у региональных элит) и уголовно-политической "зачисткой" недовольных, естественно не могло не сказаться на их отношении к федеральному центру. В различных эшелонах региональных элит, подспудно или не очень, начали распространяться сепаратистские настроения. Особенно на окраинных территориях, на Юге России, на Дальнем Востоке, в Калининградской и Архангельской областях.
Наивны те, кто недооценивает реальную опасность латентного сепаратизма региональных элит. Крах СССР и был в первую очередь ответом тогдашних республиканских элит (поддержанный мировым сообществом) на имперскую политику Москвы.
И вот сейчас, как мы видим, антиимперский дискурс оседлали так называемые "регионалисты" (или "конфедералисты"), обвиняющие "имперскую Москву" в том, что она еще в седой древности лишила традиционные русские регионы свободы и самостоятельности. Пути выхода из ситуации они видят в отделении населенных русскими краев и областей от Москвы и объединении их в некую "Конфедерацию Русь", которая, избавившись от "имперско-совковых" рудиментов "проклятой Рашки", должна с триумфом "вернуться в лоно европейской цивилизации". То есть мы имеем апологетику сепаратизма в чистом виде.
Получается полный консенсус, с одной стороны мы имеем спрос на сепаратизм и его идейное обоснование в среде пока еще только части региональный элит, которых Москва прижала "по самое ни хочу", а с другой — предложение готовой мировоззренческой базы в виде книг Петра Хомякова и Программы НОРНа, подготовленной его сторонниками. Есть некоторые основания, по косвенным данным, предполагать, что "спрос" и "предложение" уже нашли друг друга. К чему это в итоге приведет, не мне вам рассказывать, ясно, что при смычке "конфедералистов-регионалистов" с ненавидящими центр региональными "элитами" вполне возможно развертывание цепи сепаратистских выступлений, поддержанных "мировым сообществом", которые просто разорвут страну на лоскуты.
Что этому может на данный момент противопоставить федеральный центр кроме тупого давления и уголовно-политического террора? Да фактически, исходя из нынешней региональной политики (по сути дела просто отсутствующей), ничего. Ведь успех "контр-сепаратистских мероприятий" возможен только тогда, когда они сами выполняют задачу, которые ставит перед собой сепаратизм; когда их целью является не закрепление господствующей роли центра любой ценой, а такое видоизменение отношений "центр-регионы", которое лишает сепаратизм "воздуха", сводит на "нет" его "революционную составляющую". Тогда контр-сепаратизм втягивает в себя всю протестно-сепартистскую энергетику, распыляет ее на новые объекты, изматывает сепаратизм в бесконечной борьбе за право диктовать условия и рамки федеративных отношений.
Ясно, что проведение комплекса подобных мероприятий в любом случае потребует от федерального центра полного пересмотра своей федеративной политики, что противоречит самой внутренней логике режима и его идеологическому содержанию, а значит, при таком раскладе, является полностью нереализуемой концепцией.
Неофедерализм как выход из тупика
Рассматривая возврат России к подлинно федеративным отношениям, мы должны понимать, что глубинная проблема с реальной инсталляцией федералистских отношений в политическую реальность заключается в том, что в политической традиции России и национальном менталитете русских регионализм и федерализм никогда не имели сколько-нибудь существенного влияния. Это, кстати, и послужило причиной того, что Российская Федерация имела ассиметричный характер с фактическим неравенством "русских регионов" и национально-государственных образований (республик и автономных округов).
Поэтому, римейк федерализма в России должен быть не слепым возвратом к ельцинским временам с ретушированием "фасада" и сглаживанием отдельных острых углов, а совершенно новой политической концепцией, исходящей из необходимости устройства обновленной федерации на принципах широкой местной автономии вкупе с развитым гражданским самоуправлением. Федерация должна строиться не на национально-территориальной, а на административно-территориальной основе не с декларируемым, а с реальным равенством всех субъектов федерации. Возможно, имеет смысл даже унификация территориальных названий, сведение их двум обозначениям: "область" и "край".
На данный момент, из всех политических идеологических течений тему возврата России к реальному федерализму активнее всего эксплуатируют именно сторонники "регионалистского" подхода: от умеренных типа Штепы до крайних сепаратистов типа Хомякова-Широпаева. Нетрудно заметить, что их риторика и пропаганда во многом схожи с западными планами, прекрасно описанными Михаилом Делягиным в "Московском консенсусе":
Базовый подход аналитиков развитых стран к России включает:
• «интернационализацию» природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока, то есть переход их под контроль глобальных западных корпораций, дополнительно обеспечиваемый политической волей контролируемых Западом российского правительства и президента (под которым подразумевается Медведев, но может быть и любой другой либерал — Козак, Шувалов, Касьянов); при этом считается, что только контроль глобальных корпораций Запада позволит не допустить распространения контроля Китая на соответствующие месторождения (неизбежного, с точки зрения Запада, через 10 лет и даже меньше); предположение, что ослабление национального российского контроля неминуемо вызовет автоматическое усиление китайского влияния, не рассматривается в принципе и отметается «с порога»;
• «демократизацию» России, под которой понимается возврат большого числа старых и передачу многих новых властных функций на уровень регионов с установлением прямых отношений развитых стран с региональными правительствами; Россия при этом сохраняется как целостность, но «размывается»; происходит ее конфедерализация; это не противоречит укрупнению регионов, которое, делая регионы более сильными, содействует этой политике; в качестве одного из инструментов ослабления федерального центра предусматривается обеспечение свободы СМИ, которые будут контролироваться крупным бизнесом, нуждающимся в Западе, и Западом напрямую (как в 90 е годы).
Данный вариант, насколько можно понять, был поддержан как минимум наиболее либеральной частью российской делегации в Давосе, что вызвало восторг у представителей Запада."
Ясно, что при таком подходе, говорить о реальной независимости русских как нации, о национальном суверенитете говорить не приходится.
Сторонники же построения в России подлинного или "неофедерализма" пока что являются рассеянной по партиям-движениям-течениям силой и не имеют, на данный момент, собственного мейнстрима. Это, кстати, позволяет "регионалистам" ("крокодилистам", "конфедералистам", "руссо-сепаратистам") называть себя единственными и аутентичными сторонниками федерализма, хотя весь их мнимый "федерализм" уже прекрасно описан выше "вашингтонским обкомом".
Я не знаю, сколько нам ("неофедералистам") потребуется сил и времени для постулирования собственного дискурса. Но необходимость в этом назрела. Произошла четкая градация общественной мысли на сторонников имперского унитаризма (имеющих рупоры как во властной, так и в патриотической среде), прозападного "регионализма" и не имеющего пока что полновесных собственных центров притяжения русского "неофедерализма", который при качественном развитии своих идеологем способен стать неким "знаменем", под которым смогут объединиться как национально-ориентированные оппозиционеры, так и конкуренты унитарно-имперских "единороссов" из "Справедливой России", способные, в таком случае, получить мощную поддержку со стороны недовольных монополизмом нынешней "партии власти" местных элит.
"Неофедерализм", возможно, и не способен стать панацеей от всех проблем и кризисных факторов, которые угрожают России, но он является однозначным выходом из тупика, в который сейчас загнана страна.
