В последнее время в обществе вновь обострился давний спор по поводу введения в учебный курс предмета «Основ православной культуры».
В качестве компромисса (в большей степени с атеистами, чем с представителями других исповеданий) сторонникам введения предмета предлагается курс «Основы мировых религий». С позиций преподавателя «Истории религий» в ВУЗе, данная идея представляется непродуктивной. Было бы, конечно, полезно дать молодому человеку любого исповедания широкие познания о духовном пути человечества. Однако следует сообразовываться с реальностью. Даже в рамках вузовской программы восприятие сложных религиозно-философских конструкций иных цивилизаций бывает для студента затруднено. Сравнительно небольшой курс, знакомящий школьника с «основами» от первобытных религий до новых религиозных движений, — и даже только с основными религиями мира, — будет просто бесполезен. Учащийся элементарно «утонет» в море пестрой, ненужной ему и сложной для восприятия информации.
В реальности ему необходимо именно ознакомление с религиозными основами той культуры, в которой он пребывает, — чтобы ему лучше понимать ее литературу и историю.
Вспомним 1990-е годы. В то время попытка ввести в рамках обществоведения «Историю религий» удалась лишь в наиболее «продвинутых» учебных заведениях. И это при наличии авторского учебника Г.А.Елисеева «История религии», написанного доступным языком и в рамках целостной авторской концепции.
Обратимся к мировому опыту. Допустим, мусульманские страны (от Египта до Пакистана) не могут служить примером для современной России. Хотя причины такого отношения мне не вполне ясны. Но в целом ряде западноевропейских государств существует или до недавнего времени существовала в условиях вполне демократического общества система преподавания даже не «основ культуры», но конкретной религии. При этом степень преобладания верующих доминирующей численно религии в этих странах над атеистами и иноверцами в целом сопоставима с российской.
Можно указать в качестве примера на целый ряд преимущественно протестантских стран (в которых, заметим, повсеместно протестантизм является государственной религией). Это — Великобритания, Швеция, Дания, Норвегия, Финляндия. Не стоит дополнять этот перечень православной Грецией (где православные все-таки составляют более 90% населения по официальным данным) или странами с крепкими католическими традициями. В Великобритании, например, возмущение у населения и судебные иски вызывают не преподавание «англиканских» предметов, а попытки ввести наряду с ними на местах преподавание ислама или индуизма.
Отказ ряда европейских стран в последнее время от преподавания религиозных предметов в средних школах едва ли может служить примером. Он стоит в одном ряду с общей «либерализацией» европейского законодательства, вослед которой Россия, кажется, идти не хочет.
На протяжении десятилетий преподавание религиозных предметов в школах не считалось противоречащим классической европейской демократии.
Политизация споров вокруг «Основ православной культуры», — неизбежная в связи с происходящими в обществе процессами, — вызывает, впрочем, колебания у некоторых даже вполне убежденных православных. Некоторые из них предлагают расширять сеть воскресного образования, которое сможет заменить детям из православных семей уроки «Основ православной культуры». Такая позиция, рассуждая с точки зрения верующего человека, не кажется слишком обоснованной.
Воскресная школа при всех своих достоинствах приучает воспринимать веру как некое «дополнение» к повседневности. Соответственно, православная культура может быть подменена даже в сознании православных православной субкультурой. Религия в этом случае может превратиться в нечто не имеющее прямого отношения к «настоящей», «будней», жизни. Это ошибочный подход.
Помимо же прочего, этот подход чреват подсознательным отождествлением «Основ православной культуры» с присутствующим в программе воскресного обучения «Законом Божьим». Но предмет «Основы православной культуры» — историко-культурный по своему характеру. Он сознательно ориентирован на ознакомление детей независимо от исповедания с культурным наследием христианства и, прежде всего, православия, сыгравшего столь большую роль в истории России. Эти знания действительно необходимы любому образованному человеку. В то же время преподавание ОПК — не есть «обучение вере».
У многих, однако, вызывает беспокойство, — усиливающееся именно в связи с политизацией дискуссий, — возможное недовольство мусульманской и других нехристианских общин России.
Беспокойство это не вполне беспочвенно, но в значительной степени надуманно.
Во-первых, едва ли образованные люди, проявляющие заинтересованность в межрелигиозном диалоге, пожелают держать свою паству в неведении относительно основ преобладающей в стране культуры.
Во-вторых, в ряде «мусульманских» регионов велось или ведется преподавание «истории ислама» или «основ ислама» в общеобразовательных школах. Известны и привилегии, предоставленные в свое время буддийской общине в одной из автономных республик.
Позиция Русской Православной Церкви по этому поводу, неоднократно озвученная ее иерархами, хорошо известна. Нет препятствий для преподавания в регионах с преобладанием той или иной религии основ, например, исламской культуры. Определению нуждающихся в этом регионов может послужить введение в перепись населения вопроса о религиозной или конфессиональной принадлежности — такая мера предлагалась Патриархом Алексием II.
Добавлю, что преподавание региональной религиозной культуры должно сочетаться с изучением основ религиозной культуры, преобладающей в масштабе всего государства. Естественно также, что преподавание таких историко-культурологических предметов должно вестись с учетом чувств верующих разных конфессий, уважительно, объективно и корректно. Частные беспокойства не должны способствовать продуцированию религиозно-культурного невежества молодежи, с коим сталкиваются даже российские вузы.
