Визит черной дамы
Майский визит американского госсекретаря в Москву слегка напомнил период частых визитов Кондолизы Райс на Ближний Восток. "Пожарная команда" американского президента прибывала в Тель-Авив и арабские столицы каждый раз, когда происходила очередная вспышка насилия. В конце-концов стороны стали приурочивать свои взаимные атаки как раз к её приезду, и визитов стазу поубавилось…
В Москве Райс немало времени посвятила обсуждению русских протестов в Эстонии, выразив намерение убедить Путина прекратить поддержку российской стороной "антиэстонских" (читай антифашистских) акций. Общая атмосфера секретности сыграла свою роль, и точная повестка дня переговоров осталась неизвестной, как и частично их результаты. Официальной целью визита было разъяснение американской позиции по размещению третьего позиционного района стратегической ПРО в Восточной Европе. Догадаться о результатах визита Райс было не сложно: в случае значительных успехов о них обязательно раструбили бы. Мало кто в России ожидал существенного прорыва в отношениях и перед встречей на высшем уровне "Россия-ЕС" в Самаре, хотя там перед Путиным выложили на стол целых две козырных карты: вместо чёрной дамы легла дама белая (Меркель) и, надо полагать, сам король (Баррозу). Безрезультатно…
По основному заявленному вопросу переговоров с Райс: о размещении элементов американской ПРО в Чехии и Польше, представители России высказалась в том духе, что ни о какой кооперации или даже толерантности к этой американской программе речи быть не может. "Мы не будем сотрудничать против себя самих," — заявили российские военные, имея в виду то, что зона патрулирования размещаемых ракет-перехватчиков перекрывает зону полёта российских стратегических ракет в сторону США. В то самое время, когда Райс разговаривала в Москве, велись интенсивные закулисные переговоры с европейскими грандами, с целью склонить и их к поддержке американской позиции. По-видимому, американцам удалось склонить Европу к сотрудничеству по стратегической ПРО уже до визита Райс, поскольку сразу после окончания её визита последовало совместное заявление о намерении вместе создавать систему. Таким образом, переговоры в Москве в части, касающейся ПРО, носили чисто формальный характер.
Ещё менее продуктивными должны были оказаться обсуждение вопроса об обычных вооружениях в Европе и объявленного Россией моратория на исполнение Договора об ограничении обычных вооруженных сил в Европе (ДОВСЕ). Восточноевропейские государства, ранее члены "Восточного блока", своим отказом подписать ДОВСЕ сорвали его адаптацию к постсоветской реальности. Таким образом, вооруженные силы Польши, Словакии, стран Прибалтики по-прежнему зачитываются, как союзные России войска "Восточного блока" хоты фактически эти страны уже давно являются членами "Западного блока", по терминологии ДОВСЕ.
В результате такой бухгалтерии, соотношение обычных вооруженных сил и вооружений в Европе в пользу блока НАТО превысило три к одному. При этом Россия исчерпала все свои лимиты в рамках ДОВСЕ на дополнительную переброску частей и вооружений из Сибири и Дальнего Востока. А именно там расположены наиболее боеспособные российские части. Другими словами, в случае локального конфликта в Европе с участием стран НАТО, у России просто не найдется сил, чтобы оказать поддержку своим союзникам. Если от возникновения большой войны Россия застрахована наличием мощного тактического ядерного арсенала, в случае вооруженной атаки на зону российских интересов в Европе Москве просто нечего будет противопоставить.
Вначале Путин "предложил" слушателям президентского послания наложить мораторий на выполнение Россией ДОВСЕ в весьма осторожных и двусмысленных выражениях. Затем из Кремля поступила информация, что "вопрос юридически прорабатывается", и только потом, уже после отбытия Райс из Москвы министр иностранных дел России поставил точку, объявив о моратории официально. Лавров не стеснялся в выражениях, когда назвал ситуацию с этим договором "фарсом". Таким образом, и в вопросе ДОВСЕ американцам договориться с Россией не удалось. Теперь этот вопрос будет обсуждаться в рамках многостороннего диалога Россия — страны НАТО, хотя, похоже, Москва уже сделала свой выбор в пользу полного отказа от ДОВСЕ, как от "пережитка Холодной войны", построенного на принципах "блоковой логики".
Оказавшись в тупике перед новой решительностью Москвы, в Вашингтоне по всей видимости принято решение попытаться на 180 градусов развернуть свою политику в отношении Китая: всеми силами не допуская возможного формирования оси Москва-Пекин. Беспрецедентно прозвучали слова американского адмирала в Китае, который заявил, что США "готовы содействовать строительству китайского авианосного флота". Другое прозвучавшее на днях заявление НАТО о том, что этот блок хотел бы расширить военные связи с КНР и преодолеть охлаждение, последовавшее за бомбовыми ударами по зданию китайского посольства в Белграде в 1999 году. Похоже, в США осознали реальность российско-китайского сотрудничества в Евразии. В контексте визита Райс в Москву эти жесты — ещё и одна из форм давления на Россию, чтобы заставить её почувствовать себя в изоляции (в случае, если Китай ответит благосклонно на американские ухаживания).
Посмертный дебют
"Огонь из всех орудий" — так можно назвать то, что сейчас предпринимается в отношении России по всей Европе. Очередная "перестрелка": требование выдачи российского гражданина Андрея Лугового по "делу Литвиненко". Требование, кстати сказать, высказанное в таких высокомерных выражениях и с такой неадекватностью процедуры, чтобы вызвать немедленную отрицательную реакцию Москвы.
Наиболее очевидно, что дело Литвиненко нужно определенным силам для оправдания "некооперативности" Лондона по вопросу преследования на территории Соединенного Королевства террористов типа Закаева и подозреваемых в поддержке терроризма типа Березовского. Но для чего нужна Лондону такая "некооперативность"? Можно различить несколько крупных целей. Во-первых, это традиционное заигрывание Лондона с исламом в стремлении ещё раз разыграть исламскую карту против России. Для такой цели англичанам приходится пересиливать своё отвращение к исламу и старательно изображать из себя "защитников мусульман" на Кавказе, в Боснии, Косово — везде, только не у себя дома. У англичан, как известно, — богатый опыт такого манипулирования.
Особенно тесные отношения в исламском мире у Великобритании традиционно сложились с ваххабитской сектой, которую значительная часть российских мусульман отказывается считать исламской в принципе. Полковник Лоуренс, который в своё время был ключевой фигурой в осуществлении помощи британской короны первому ваххабитскому восстанию на Аравийском полуострове, разработал целую "теорию обращения с арабами", которую изложил руководству в секретных "Двадцати семи статьях". Там, в частности, дается совет влиять на "диких мусульман" так, чтобы они этого не чувствовали, думая, что сами пришли к тем решениям, к которым на самом деле их подтолкнули. "Заставляйте самого вождя вносить предложения до тех пор, пока они не совпадут с Вашим собственным мнением. Когда вам удастся это сделать, заставьте его держаться этого взгляда, овладейте полностью его мыслями и толкайте его вперёд как можно сильнее, но скрытно, так, чтобы никто, кроме него самого (и то лишь очень смутно), не чувствовал вашего воздействия". Наука манипулировать вождями террористов — как видно жива и поныне, если обратить внимание на то, как настойчиво обихаживаются вожди нынешних ваххабитов в Лондоне.
В 1834 г. его предшественник на стезе политического авантюризма — Дэвид Уркварт, тогда секретарь английского посольства в Стамбуле, посетил Кавказ с целью организовать английскую интервенцию. Вместе с группой англичан-авантюристов, он науськивал черкесов на русских, обещая им скорую английскую интервенцию, а также наладил контрабандные поставки оружия и боеприпасов. Тогда же этот английский гражданин и дипломат, принявший для вида мусульманское имя "Дауд Бей", организовал "центральное командование" сепаратистов на Северном Кавказе.
В дальнейшем Уркварт стал влиятельнейшим английским публицистом, "идеей фикс" которого являлась "борьба с русским нашествием" на "земли мирных мусульман" на Кавказе и в Средней Азии. Для контраста британская колониальная Индия объявлялась им образцом цивилизованного обращения с азиатами, очагом привития им совершенных западных форм политической организации и морали, которому угрожает авторитарная и отсталая Россия.
"Вся Оттоманская империя немедленно перейдет от нас к ней, к тому времени она станет нашим явным врагом, — писал Уркварт. — "Персы, народ многочисленный, терпеливый и воинственный, будут Россией обучены и направлены без каких-либо проблем и больших затрат".
Однако, легковесно пообещав кавказским сепаратистам поддержку "самой могущественной державы мира", английский авантюрист только подставил своих кавказских друзей. Толкнув их на бессмысленное сопротивление, Уркварт способствовал тому, что, пользуясь моментом, России удалось подрубить черкесские мятежи под корень, и окончательно закрепить за собой Северный Кавказ.
Интересно, что тогда Уркварт действовал в ущерб российско-английским отношениям и устраивал свои провокации при откровенном неодобрении кабинета, однако при недвусмысленном покровительстве королевского двора. Мы не знаем, кто конкретно поощряет дело Литвиненко теперь, однако в "демократической" Англии всегда было достаточно своих "олигархов", опасающихся, что распространение влияния русских подорвет их собственный бизнес в исламских государствах. Теперь, когда дело "привития европейских ценностей" в Ираке и Афганистане для англичан неотвратимо движется к катастрофе, они с удвоенной энергией взялись за отношение России с мусульманскими странами.
Другой очевидный политический мотив в деле Литвиненко — стремление Лондона остаться центром российской политической эмиграции и таким образом влиять на процессы в России в своих интересах. И здесь России надо хорошо подумать, чем отвечать в дальней перспективе: после урегулирования в Ольстере придется искать иные "точки релаксации" на внутриполитической карте Великобритании, чтобы иметь возможность, когда необходимо сделать "британского льва" менее агрессивным и более сговорчивым…
Триумф Саркози
Европейские ценности и вопрос обновления политического стиля оказались в центре внимания новоизбранного французского президента. В ряде заявлений Николя Саркози показал себя приверженцем "нового стиля" в политике, если не сказать — новой методологии. Так, в интервью, данном незадолго до инаугурации, Саркози заявляет дословно: "Мои претензии в отношении "реальной политики" состоят в том, что она ограничивает дипломатическое действие исключительно усилиями по сохранению реальности неизменной. "Стабильность" и статус-кво являются её навязчивой идеей. Однако, сохранение статус-кво — это вообще не политика, это — скорее отказ от нее".
Следует особо подчеркнуть, что эта концепция Саркози нова, но не оригинальна. Она практически дословно повторяет новейшую российскую политическую риторику, обозначившуюся буквально в последние месяцы с отходом от провозглашаемой до этого "политики укрепления стабильности" и полного господства принципа "не навреди". Не даром, как было уже подмечено наблюдательными СМИ: Саркози подражает "путинскому стилю", когда ставит вопрос о повышении статуса Франции в мире. Также он практически дословно заимствует новейшую российскую политическую риторику, в том числе риторику крепнущей оппозиции: недавно в духе восприятия политики, как "изменения реальности", высказывался с экранов Рогозин.
Кроме того, в линии Саркози заметно влияние российских политологических наработок, особенно в части понимания того, почему вне искусства постоянного изменения и преобразования мира политика мертва. А это происходит потому, что человеческая инициатива способна себя проявлять только в том случае, когда личность понимает, что от неё хоть что-то зависит. Политический статус-кво означает постоянство или, во всяком случае "постоянную закономерность" в рамках "универсальных общечеловеческих принципов", что претит человеческой инициативе и творческому характеру человеческой натуры. В своем последующем выступлении в день инаугурации Саркози уточнил ситуацию, показав достаточно систематическое понимание вопроса. Он заявил, что "хрупкое будущее парализует инициативу", "нужны перемены и остановка на месте смерти подобна".
Если по вопросу политической методологии с Саркози трудно не согласиться, то по вопросу о содержании "европейских ценностей" в трактовке Саркози говорить прямо таки не о чем. "Я должен сказать, что поведение России в последнее время действует мне на нервы", "Наше молчание, когда мы сталкиваемся с 200 000 смертей беженцев в Чечне неприемлемо". — Вот только некоторые из выражений Саркози по "русскому вопросу". Откровенное намерение сблизиться с Вашингтоном на основе "западных ценностей" и русофобии было заявлено Саркози с самого начала, и он теперь имеет основания думать, что следование этому принципу привело его к победе.
В частности, Саркози, как видно, готов согласиться с новейшим американским подходом к России, который заключается в решении исходить из "реальности" того, что "Россия желает в отношениях с Европой партнерство на основе интересов, но не партнерство на основе общих ценностей".
По поводу "общих ценностей" следовало бы уточнить: Европа стремится сохранить своё "право собственности", "эксклюзивное право" на так называемые "европейские ценности". Она добивается согласия русских на утверждение в их пределах этих самых "европейских ценностей", монополия на трактовку и модификацию которых европейцы хотят сохранить за собой. Таким образом, вся сфера ценностей объявляется "интеллектуальной собственностью" Европы, и только ей "дозволено" по правилам предлагаемой теперь России игры вносить в их изменения и интерпретации. За "лицензионное пользование" ими Россия в свою очередь обязана расплачиваться газом, энергоресурсами, дешевой и бесправной рабочей силой, а также многочисленными экономическими преференциями для граждан Евросоюза и европейского бизнеса на территории самой России. В этом плане непонятно, как при таком подходе её "ценности" могут оказаться "общими" с Россией.
В согласии русских позволить топтать собственные ценности, отличающиеся от тех, что заложены в конституции ЕС, в Европе видят залог дальнейшего беспрепятственного, дешёвого и эксклюзивного доступа к российским природным и человеческим богатствам. Поэтому там и далее намерены настаивать на своих политико-идеологических и моральных преференциях в России. Такая добровольная полуколониальность в глазах европейцев и так наз. евроатлантических сил внутри самой России, именуемых себя "либералами", выглядит весьма желательной. А настойчиво предлагаемое США и Европой России "партнерство на основе общих ценностей" на самом деле является элементарной попыткой "съесть и не заплатить" или ещё грубее: попыткой бесплатного и при этом безбрачного секса.
"Бодание" ценностями
Почему российское руководство, которое до сего времени многое готово было молчаливо сносить, теперь настолько повысило свои запросы? Есть, конечно, внутриполитические причины, способствовавшие такому существенному сдвигу во внешней политике. Это — начавшийся предвыборный цикл, а также некоторые давно намечавшиеся сдвиги в политическом стиле и, если так можно выразиться, "политической методологии". С одной стороны, власть осознала, что "бодание с Америкой" — во многих случаях может быть для власти весьма благоприятно (до тех пор, пока дело не доходит до горячей войны). Это отчасти успокаивает народ, давно жаждущий мести политическому классу за разруху, унижения и потерю денежных вкладов в 1990-е годы.
Поэтому власть, ещё вчера уничтожавшая страну своей варварской некомпетентностью, тупой подражательностью "образцу" и ненавистью к простому человеку, сегодня столь неожиданно обратилась к народу в знакомых выражениях "братья и сестры". Так происходило "во времена комиссаров", так выходит и теперь…
Со своей стороны народ также успел почувствовать, что лобызания власти с Европой, рукопожатия президентов и дипломатические совокупления в ООН ничего хорошего ему не сулят. Охваченные головокружением от "международного признания" кремлевские постояльцы переключают свои тревогу и ненависть на собственный народ, в котором начинают видеть наибольшую угрозу своей власти. Правда известная метафора Фазиля Искандера о "феномене возобновлении тревоги" в данном случае касается не "кроликов", а "удавов"…
Необычайно высокую степень народного антиамериканизма в России можно объяснить, кроме всего прочего и тем, что обученный историей народ предпочитает, чтобы власть продолжала "бодаться с Америкой" и при этом нуждалась в поддержке "в тылу". Тут ей придется и столь ненавистный ей "популизм" проявить, и Стабфонд распечатать, и о высокотехнологическом производстве подумать. Атмосфера растущего соперничества на международной арене, в которое вовлечена в России, уже сказалась на развитии страны, стимулируя её большую динамичность.
Нельзя сбрасывать со счета и "самодвижение общественного сознания", когда постоянно возникающие новые концепции после этапа селекции проникают в сознание власти, делая её функционирование более эффективным в условиях растущей глобальной конкуренции.
В английском языке есть замечательное выражение: at loggerheads, оно примерно означает находиться в состоянии упрямой, "тупоголовой" ссоры. Это выражение особенно часто употребляют в отношении нынешнего этапа "углубления" отношений межу Россией и Западом. Как давно "предупреждали" западные русофобы (тот же Уркварт), Россия "выбирает свой момент" и "начинает свои наступления только тогда, когда полностью уверена в успехе". Проблема (для России) в том, что и другие участники игры часто пытаются упредить этот момент, навязав России схватку тогда, когда она ещё не вполне к ней готова. Остается надеяться на русскую смекалку и "северную хитрость".
